Тимофей Царенко - Реабилитация
Кстати, оказалось, имеет место быть такой забавный эффект, как "наведенные рефлексы". Это когда игрок после многочасовых размахиваний мечем, в мире реальном отмашется от толпы гопников штакетиной от забора, или с куском пройдет строй ОМОНа, закономерно получив дротик транквилизатора в конце. Выбор класса убийцы ограничили цензом на соц. значимость, после того как один кард на рефлексах метнул карандаш в орущего начальника. Височная кость это вещь тонкая, а заточенный карандаш - вещь острая. Короче мгновенная смерть, после этого за убийц в крупных корпорациях играть запрещают, а руководящий состав стал намного вежливие. Интересно, какой багаж рефлексов утащу из игры я? Метаморфозы? Слюноотделения на толстых людей?
Ладно, голова пустая, проблемы далекие. Два вопроса, какого дьявола, и где я?
Лес, круг возрождения. Вокруг птички поют, монстров нет. Тропинка к кустам малины идет.
По тропинке я вышел к небольшой деревеньке. Десяток добротных домов, колодец. Православный храм.
Протер глаза.
Десяток добротных домов, колодец, православных храм. Все верно.
Одно из двух, или кто то совсем потерял берега, чтобы над таким издеваться, или что-то плохое произошло с той православной церковью, что я знал. Или я вообще ничего не понимаю.
К воротам храма я подошел в смешанных чувствах. Был готов поскандалить... Но...
Из храма вышел самый настоящий батюшка, старичок с белой окладистой бородой, крестом на груди, и таким взглядом...
- Батюшка, благословите!
Священник удивился, но перекрестил.
- Как звать тебя, путник?
- Олег. А вас батюшка?
- Отец Вячеслав. Пойдем, что ли, чайку попьем.
И мы пошли в домик священника. Там, под травяной чай и земляничное варенье, я услышал простую, но трагичную историю простого священника из глубинки. О Виртуальности, которая крадет душу.
Отец Вячеслав всю жизнь прожил не большой деревеньке где-то за Уралом. С детства прислуживал в храме Петра и Павла, который стоял в их деревеньке чуть ли не с восемнадцатого века. Закончил духовное училище в ближайшем областном центре, женился на тихой девочке из деревни, рукоположился, и окормлял паству ближайших деревень следующие пол века. Простая, в общем то, и счастливая жизнь. В возрасте восьмидесяти двух лет отец Вячеслав лег в больницу с запущенным воспалением легких. Где врачи зафиксировали его смерть, и оцифровали сознание, согласно вышедшему буквально неделю назад закону. А вот дальше начинается трагедия.
- Меня в моем храме отпели, и похоронили. А я вроде как и живой. Наши владыки все спорили, считать меня живым? Или просто цифровой куклой, которая ко мне настоящему и не относится, а настоящий отец Вячеслав давно у престола Божьего грехи отмаливает.
- И что решили?
- Да ничего не решили. Запретили оцифрованных отпевать, священники нынче все как один отказ от оцифровки подписали. А так и остался. Что мне тут делать? Бесам этим цифирьным, что местные богами называют, служить? Или с мечом бегать? Убивать не пойми кого не пойми за что. Поставил тут церквушку, местным слово Христово проповедую. Детишек крещу.
- Неписям?
- Неписям. Таким же как я неписям. Компьютерным файлам, кускам когда. Забавно, да? Бессмертная программа молится о спасании бессмертной души другой программы. Дьявольская ирония. Я ведь даже помереть не могу. Только дать команду на удаление себя, а это самоубийство. Вот и приходится мне служить Господу, как умею, и ждать второго пришествия. Бог рассудит.
- Бог рассудит...
А потом я рассказал отцу Вячеславу свою истории. И о том безумии, что вокруг меня происходит, и о том, что сжег разум одному, в общем-то неплохому парню из германии. И как хочу отсюда выбраться. Говорил, и слова текли, вымывая всю ту боль, всю ту грязь, что наслоилась за пару месяцев этого не прекращающегося безумия. Одна душа, потерявшаяся в этой цифровой бездне, помогала другой такой же потерянной душе. Священник без церкви, без возможности умереть, без понимая, жив ли он, или жалкая копия реального человека. И сходящий сума парень, потерявший все, что любил, не знающий во что ему верить, и ради чего жить. Обессиленный и озлобляемый бесконечной борьбой. В которой, в общем-то, не так уж много смысла.
Единственное, о чем я не стал рассказывать отцу Вячеславу - это Кошмарик. Боюсь, даже настолько расширивший взгляды на понимание добра и зла священник не одобрит путешествие с оторвано головой.
Во время нашего разговора я поднял тему, которая меня волновала с самого начала.
- Батюшка, скажите, а почему в игре так реализована такая вроде бы аморальная вещь, как людоедство? Я понимаю, что мясо животных было сделано вкусным, и зачем. Но почему такими вкусными сделали разумных?
- Это тяжкое наследие ныне почившего Евросоюза.
- В смысле?
- А, ты же ничего не знаешь... Один из самых чудовищных примеров в истории человечества. На закате его существования там умудрились легализовать каннибализм. Сразу после инцеста, детской эвтаназии и педофилии.
- Ну ка, ну ка. Можно подробнее? На моем веку там только гомосексуализм сделали священной коровой.
- А все просто, сценарий внедрения гомосексуализма был универсален. Среда та же, каких-то ценностей нет как класс. Причин запретов не оказалось. Понимаешь о чем речь?
- Наверно да, но все же, поведайте, что там за история вышла?
- Повторюсь, все вышло шаблонно. Сначала начались разговоры. "Прогрессивная общественность" узнала, о таком явлении как каннибализм и кто такие каннибалы. Об этом стали крутить ролики, появилась толпа воинствующих радикалов, которые требовали чтобы им разрешили жить так, как они хотят. Таскали мертвечину из моргов. Когда тема стала на слуху, появилась группа ученых, которые на волне этого самого интереса начала проводить исследования о причинах этого явления, каннибализм в истории, известные каннибалы и прочее.
- И проканало?
- Проканало. Внешне все было чинно и благопристойно. Народ жаждет знать и все такое. Потом в каком-то исследовании появилась фраза антропофил, которой стали называть людоедов в прессе, чтобы не слишком резало глаза. А дальше как по накатанной. Антропофилы то же люди, не лезьте в наши дома, каждый живет как ему угодно.
- И ни кто не возмутился?
- Возмутились, куда без этого. В России так вообще, слава Богу, въезд людоедам запретили. А тех, кто за этой гадостью замечен был, запирали в психушке. Европа сразу нашла себе врага, такие сякие, обижают антропофилов, Появились закрытые группы избранных людоедов. Людоедское лобби и все дела. Лозунги типа "Она хочет быть съеденной, он хочет ее съесть, зачем становиться между ними?". Часть серверов тогдашней игры была на территории Евросоюза, создали и модифицировали классы людоедов, поедание себе подобный сделали "кулинарно привлекательным". А потом наступил культурный коллапс.
- Кого-то все это достало?
- Была совершенно дикая история, когда эти твари отправили в рестаран умершего при рождении ребенка какого-то политического деятеля из последних адекватных. В общем, кто-то поднял вопрос и поднял его жестко. Что Европа превратилась в филиал ада, где считается общепринятой нормой людоедство и педофилия, а о прелестях инцеста детям рассказывают в детском садике. Не выдержал Ватикан, люди вышли на улицы, началась продолжительная и кровопролитная гражданская война. Людоедов и педофилов сжигали, вешали, и топили. Стали повсеместными суды Линча. Появилась новая инквизиция. Евросоюз распался, на свет всплыли религиозные и национальные проблемы, какие-то радикалы снесли к чертовой матери Эйфелеву башню. В итоге вмешалась Россия, после того как какой-то гений взломал обычный детский биоконструктор, и создал что-то вроде всеядной саранчи с коллективным разумом. Которая, в свою очередь, крайне оперативно сожрала пару городов на территории бывшей Германии.
Как итог - перестало существовать Европейское содружество, какие-то страны исчезли с карты мира, население сократилось на треть, были приняты жесткие законы, не только против конкретных преступлений, но и против использования некоторых концепций. Дабы избежать повторения истории. Ну а в игре, как наследие - изменены вкусовые ощущения от поедания себе подобных. Но только у нескольких редких рас.
- Да, как страшно жить...
Я остался не вечернюю службу. Никаких спец эффектов, никакого небесного света, схождения ангелов, чудесных превращений и прочего. Наверно, потому она и смотрелась так... искренне?
Почти под самый конец в храм вломился какой-то странный тип в черном балахоне, встал в центре храма и прокричал "Во имя великой Тьмы". После его слов погасли сразу все свечи и лампады. Наверно он хотел что-то сказать, затеять проповедь. Но тут ему в голову прилетело пущенное меткой рукой кадило. И неудавшийся миссионер лег отдохнуть. Прихожане, воспринявшие все крайне флегматично, связали визитера, заткнули ему рот и выволокли на улицу.
