Роберт Черрит - Найди свою правду
Костер схватился сразу, чему Сэм был рад. Промерзший от вечернего ветерка, он жаждал теплоты огня. Он хотел сесть рядом, прогреться и отдохнуть, но у Воющего Койота были другие планы.
– Следуй за мной, – приказал шаман. – Делай шаги точь-в-точь как я. Слушай песню и, если знаешь ее, пой.
Воющий Койот начал шаркать и топать, танцуя по окружности вокруг костра. Когда он запел, голос его стал тихим и скрипучим. Время от времени он бил погремушкой, сделанной из полой тыквы. Мощь песни росла, пока не стала пульсировать силой. Это была песня вызова:
Он приходит, в огне и дыму.Он приходит, открывая путь.Он приходит, с ложью и истиной.Обращаясь к красоте, он приходит.
Сэм следовал в танце, двигаясь в идеальном ритме песни. Дым окутывал его, наполнял ноздри смолистым запахом горящей смолы. Песня наполнила его разум и он подхватил ее, голос смешался с голосом старика. Они танцевали под луной, зависшей в небе.
Дым, который, казалось, протянул руку и окутал Сэма, отстранился. Он висел низко над огнем, вопреки скачущему пламени. Дым собрался в бурлящее облако, скрывшее танец шамана на той стороне костра. Из облака начала проступать фигура. Она вырастала, руки протянулись к небу. Хотя фигура была человеческой, голова у дымного облака оказалась головой койота. Заостренную морду расколола широкая собачья усмешка, а потом пасть захлопнулась. Голова поднялась, дымный койот завыл на луну. Потом морда опустилась, призрачный образ получился темным, пустые глазницы вперились в Сэма. Пасть снова раскрылась, показалось, что фигура снова усмехнулась, но пасть раскрылась шире и поглотила его.
Сознание Сэма закружилось в колдовстве. Оно окутало его в объятьях, он оказался в гармонии с окружающим миром и с самим собой. Он не боялся.
Он чувствовал, что сейчас он был целым, всем тем, что он сейчас и всем тем, чем когда-то был. Поначалу он позволил отдаться потоку маны, позволяя ей затянуть себя глубже в потустороннее, вглубь себя и в необузданную область колдовства. У колдовства был источник и ему нужно увидеть начало, семена его испытаний и триумфов.
Когда же это началось? Когда колдовство впервые коснулось его жизни?
Он думал, что это произошло при первой встрече с Собакой, но сразу понял, что уже тогда его опыт был мощным и необычным, а значит колдовство коснулось его задолго до этого. По словам профессора Лэверти, Сэм использовал колдовство, чтобы защитить себя задолго до встречи со своим тотемом. Сэм вспомнил поляну и огненный шар, взорвавший его, сжигая одежду и чуть было его не убивший. Он даже не знал, что делает, но отразил огненный снаряд силой колдовства. Разве это был первый раз, когда колдовство повлияло на его жизнь? Это был первый, индивидуальный и ощутимым эффект, которые он мог вспомнить. Ранние же контакты были всего лишь наблюдательными, происходили тогда, когда кто-то другой использовал силу колдовства. Несомненно, что-то в тех случаях должно было быть и от него.
Он отправил разум назад, чтобы позволить заново пережить свой колдовской опыт. Конечно, сейчас он его распознает, ведь теперь он понимает колдовство лучше. Наверное, так и задумал Воющий Койот, организовавший полет сна. Шаман намекнул, что это может стать ключом к его жизни и жизни Дженис. Если это правда, Сэм сможет использовать этот ключ, чтобы разорвать цепи, связывающие ее.
Колдовство обволокло его и закрутило прочь. Время скользнуло от настоящего к прошлому, сливая оба времени в одно. Прошлое стало сегодняшним, и он стал собой тогдашним, за исключением того, что все воспоминания, случившиеся позже, остались с ним. Шаман Твист стал Сэмом Вернером из прошлого.
Заклинание чуть не рухнуло, когда он понял, в какой день и в какое время спроецировался. Было девять часов вечера седьмого февраля две тысячи тридцать девятого года. Тогда он был еще подростком и для семьи до сих пор был всего лишь Сэмми. Но это будет недолго. Через час он останется сиротой.
Седьмое февраля две тысячи тридцать девятого года, ужасный день, позже ставший известным как Ночь Ярости. В ту ночь мир подвергся массировному взрыву насилия. Хоть жертвами разрушений и жестокости стали, в основном, мета-люди, в некоторых случаях они наносили отдельные удары, по одиночке и группами. В метрополисах и крупных городах массовые беспорядки и пожары бушевали несколько дней. В менее урбанизированных районах насилие и жестокость продолжалась несколько недель. Средства массовой информации списали все на внешнее психологическое влияние, совпавшее со спонтанной агрессией угнетаемых рас, чему приводили в доказательство мнение ученых и специалистов по колдовству. В любом случае, боссы медиа-структур не видели или не хотели видеть, что в огромной деревне средства информации служат пороховой бочкой эмоций, где одна небольшая искра способна взорвать целый мир.
Как и многие другие семьи, Вернеры стали невольными жертвами насилия. В тот вечер отец Сэмми сделал редкое, порывистое предложение, чтобы семья оторвалась от обычной рутины и сходила на обед. Мать настаивала, что Дженис необходимо быть дома, чтобы в десять лечь спать, но отец, что для него было нехарактерно, на сегодня отменил этот распорядок. Разок пободрствовать ночью никому не повредит, так он тогда сказал. В итоге все оделись, прошли три квартала до метро, где сели в поезд-пулю в районе Греенбелт.
Ужин вышел прекрасным, но веселое настроение родителей рассыпалось, когда семья оказалась около театра. На огромных тридэскринах были запущены первые сообщения о пожаре в складском районе Сиэтла, где тысячи мета-людей были заживо сожжены, а террористическая группировка, называющая себя «Пятая Рука» взяла на себя ответственность за это. Лицо отца помрачнело, когда он слышал реакцию людей в торговом центре. Большинство из людей, казалось, с пониманием относилась к террористам. Тогда отец загнал семейство в метро, где они сели в первый же поезд обратно в пригород. Сэмми ощутил страх и беспокойство родителей. Оливер и Дженис это тоже чувствовали. Чуть раньше Оливер тихо переговорил с отцом, потом повернулся к Сэму и Дженис, улыбнулся и сказал, что все будет в порядке. Он тоже боялся – Сэмми чувствовал от него запах страха. Но Сэмми верил словам Оливера и попытался скрыть растущий страх. Дженис начала хныкать и потребовала, чтобы мать взяла ее на руки. Во время поездки на метро почти не разговаривали. Большинство людей в вагоне повторяли те же самые расистские настроения, что Вернеры слышали в торговом центре.
Когда они вышли из метро, Сэмми знал, что что-то вокруг не так. Район был освещен так ярко, как днем, но день ни разу не был таким красным. Все собаки в округе заливались лаем.
Когда Вернеры дошли до своей улицы, обнаружили, что их дом в огне. Забор вокруг в некоторых местах дома обрушился, а где-то все еще стоял. На одном из таких уцелевших участков обнаружились выцарапанные надписи: «Орочьи любовники», «Предатели» и прочие, еще более жестокие надписи. Сквозь прорехи в заборе Сэм увидел страшную картину. Тогда он всего лишь озадачился, но Твист знал, что тогда он увидел. Это был их мастер на все руки Варли. Бедный орк был распят на лужайке перед их домом.
Отец что-то прошептал матери. Приказал Оливеру остаться с ней. Мама взяла Дженис и схватила за руку Сэмми. Шагнув вперед, отец направился к толпе людей, собравшихся у проезжей части. По щекам матери текли слезы. Оливер выглядел раздраженным, недовольно посмотрел на отца, но остался на месте. Сэмми услышал сердитый голос отца, потребовавшего, чтобы ему объяснили, что здесь происходит, и призвал толпу разойтись.
Но в ответ получил только издевательский смех.
Отец повторил требование разойтись, но они смеялись, дико и опасно. Кто-то вышел из толпы и начал кричать что-то бессвязное в лицо отца. Вышел другой, замахнулся доской от забора, ударил отца по спине. Кричащий отошел в сторону, позволив отцу упасть на тротуар. Потом толпа со звериной яростью набросилась на упавшего противника.
Оливер тут же метнулся вперед, мгновенно исчезнув среди нахлынувшей толпы. Сэмми слышал крики, но они звучали слишком высоким тоном, чтобы быть криком Оливера. Это был крик какой-то девушки. Твист знал лучше.
Толпа рванула к ним. Мать сунула Дженис в руки Сэмми и толкнула себе за спину. Схватив сестру, Сэмми побежал. Обезумевший вой помчался за ними, Сэмми потащил сестру еще быстрее. Пробегая по улице между соседними особняками Фостеров и Ли он понял, что от толпы убежать не сможет, ведь он всего лишь ребенок, тащивший за собой свою маленькую сестру. Он забежал в глубокую тень гаража Фостеров, присел там, прижав Дженис к стене, и закрыл рукой ее голову. Он защищал ее как мог. Пригнув свою голову, он закрыл глаза.
Он хотел убежать от этих ужасных людей, найти место получше, спрятаться. Твист понял, как молодой Сэмми Вернер, отчаянно нуждающийся в защите, вызвал городского духа, который обернул защиту над ним и сестрой. Это был слабый дух, слишком маленький, чтобы скрыть всю семью от толпы, даже если бы сейчас не было уже поздно.
