Эолия Шейнберг - Папилио. Решение Уравнителя
Глава 10
Две недели перерыва, прошли в виде охоты на особо ценных представителей лесной фауны. Я приносил в лагерь охотников, еще живых мобов, давая покупателям опыт для уровней, ценный материал, для кулинарии, алхимии и прокачки навыков свежевания. Учитывая деньги, заработанные за время учебы, всего удалось скопить 32 тысячи кредитов, но никак не необходимые 50. Остался всего год свободной жизни, после чего придется либо работать в центре МИР, либо выплатить штраф. Сейчас я могу либо полгода потратить на сбор недостающей суммы, либо следующие пять лет работать на предложенных условиях. В случае, если мои подозрения оправдаются, займу денег у Азусы или Мурина, погашу штраф и продолжу фарм редких мобов. А пока можно вернуться к самому главному.
Восьмой курс рукопашного боя посвящен не только компрессионным и импульсным ударам, но и основой для девятого курса и продвинутому пониманию аики. Философия воина, комплексное понимание боя, понятие атаки и защиты в мирное время и вовремя боя. Два года курсов боевых искусств я думал, что постепенно превращаюсь в машину для убийства, которая уже никогда не сможет вернуться к нормальной жизни. Тысячи смертей и перерождений, десятки тысяч травм, изнурительные тренировки до потери сознаний. К девятому курсу, я в любое время суток и любой компании, находился в состоянии боевой готовности. Простым рукопожатием, мой лишить человека всей кисти, пробить пальцем череп или достать до сердца. Использовать руки и ноги для режущих атак. Но самое страшное оружие бойца это разум, лишенных моральных принципов.
На девятом курсе, нас рассказывали о том, как формировать в сознании уровни защиты, на основе которых должно строиться наше поведение в обществе, в бою и постели. Это не оговорка, а то чему нас учили. Мастер Гордон был единственным встреченным мной мастер — наставником, который не был ни оборотнем, ни зверолюдом. Он самый, что ни наесть обычный человек. Скромное смертельное оружие в просторном балахоне, играющее роль дряхлого старика.
— Разум бойца можно атаковать мягко или жестко, и важно знать, как дать отпор. В качестве мягкой атаки на разум можно использовать все формы любви — любовь к женщины, брату, другу, отцу или матери, привязанность разума у чему‑либо. К предмету, месту, факту, состоянию, вере, вообще любую привязанность. В качестве жесткой атаки используются любые выведения сознания из стабильного состояния. В обоих случаях самой важно составляющей «атаки на разум» является эмоциональный отклик. Можно убить котенка на глазах у ребенка, и когда вы уснете, он перегрызет вам глотку. Можно подарить букет цветов красивой девушке, улыбнуться, сказать, как она прекрасна, и получить желаемое. Друг воткнет вам кинжал в сердце, улыбаясь и радуясь, но и вы можете оказаться на его месте. Что такое любовь в женщине, если не привязанность с сильным эмоциональным откликом?! Что мешает вам подразнить противника, показав ему свой зад или гениталии? Оскорбите его! Унизьте! Или напротив воодушевите, показав ему его превосходство и свою слабость. Ваша задача научится управлять боем, заставлять противника делать то, что вам нужно. Заставьте его совершать ошибки! И со временем вы научитесь сражаться против группы, влияя своими действиями на их общий настрой.
Мастер учил тому, как защищаться от атак на разум. И это было не выработка бездушной модели поведения. Нет, все было намного хуже. Гордон учил понимать другого человека, и отказываться от своей человечности. Разум, психика, сознание, моральные устои, принципы, страхи, чувства — он учил ломать себя, а потом и других, отказываться от норм и выстраивать их заново.
Понять другого человека, можно только обладая аналогичным опытом. И атаки на разум не исключение. Гордон просил выслать ему на почту трехмерные голограммы супругов, любимых, родителей, питомцев, вещей, образцы голоса и поведения, описать свои страхи, моральные принципы и устои. На девятом курсе было всего пять человек, но до экзамена дошли лишь двое. Вся группа понимала, что ждет нас на экзамене, к чему готовят все промежуточные испытания. И трое предпочли отказаться от самого экзамена, лишь бы не совершать такой поступок. Не ради этого они стремились к силе.
Сражение с группой противников, с ежедневным ростом их уровня мастерства, время от времени прерывались на битвы с любимыми. Сначала противниками были далекие знакомые, потом друзьям, разрушение ценные предметы, уничтожение памятных мест, и чем дальше, тем страшнее становилось. За шесть месяцев обучения, я совершил больше аморальных поступков, чем любой нормальный человек за всю жизнь. Я убивал, грабил, насиловал, причинял боль, унижал, делал то, на что обычный человек не решится, но при этом оставался нормальным человеком.
Гордон знал, что есть главный эмоциональный якорь моей нормальности, и приберег его на экзамен. Он умело расшатывал мою психику, обостряя внутренний конфликт нормальности и эффективной защиты разума. Я мог бы им восхищаться, если бы не знал, что ждем меня в конце курса.
Я сдал экзамен с оценкой в 98 баллов, и надо радоваться, но в душе второй раз за мою короткую жизнь образовать пустота. Только пройдя, через «это» я понял, почему отказались те трое, что ушли с курса перед экзаменом. То, чего они испугались, то что они смогли осознать, опираясь на свой жизненный опыт… После «этого» я уже никогда не смогу стать нормальным.
Часть вторая. Изыски ресторанного дела.
Я очнулся на больничной койке в отделении реабилитации центра МИР-2. После сдачи последнего экзамена, меня вытащили из капсулы и затолкали сюда на недельный медосмотр и вакцинацию от сотен возможных болезней.
Общупав попки всех молоденьких медсестер почувствовал себя нормальным человеком, готовым к работе в любых условиях. Головой понимаю, что это стресс от того, что мастер Гордон устроил на экзамене. Я сегодняшний, результат моего вчерашнего выбора. И плевать на то, каким моральным уродом, меня пытался сделать мастер. Я останусь нормальным человеком! Ну, может, немного пошлым.
Перед приемом на работу, меня заставили пройти собеседование, по специальности смотрителя — наставника оценивая уровень моей подготовки. Три разных человека, три разных собеседования, три области знаний и набора вопросов.
Когда все трое опрашивающих, сели со мной за одним столом для переговоров, я понял, что это далеко не рядовое собеседование. Две женщины и один седоволосый старик. А еще ни один из них не назвал своего настоящего имени… и звания.
— Значит военные.
Из всей троицы, только старик был, как и я негром. И обе женщины посмотрели на него, предоставляя ему право вести диалог. Хм, пытаются наладить контракт через общие ценности и подобие.
— Верно, а кто ты, на самом деле? По сертификату образования из детдома, у тебя второй результат за весь их выпуск. И так удачно сложилось! Именно в тот день, когда мистер Рич, решил проверить центр МИР-2, устроившись на ресепшен в роли обычного администратора, в него заявляешься ты. Идеальный кандидат! Нет родственников, детей, лишь одно обязательство перед банком. Это не преувеличение. На тот момент, вы являлись идеальным кандидатом на должность смотрителя центра.
— Что изменилось? Зачем военным меня допрашивать.
— Это просто собеседование, а не допрос.
— Нет, это допрос. Вы некомпетентны в тех областях знаний, по которым проводили собеседование. Мисс Катрин немного разбирается в схемотехнике, но никакого отношения к работе техника не имеет. Мисс Эйб скорее всего связист, так как хорошо знакома с протоколами передачи данных, но явно не специалист по электрике.
Старик довольно улыбнулся и спросил.
— А что выдало меня?
— Вы плохой актер. Плюс ваши руки, походка, осанка. Специалист по ближнему бою, не так ли?!
В комнате повисла напряженная тишина. Что‑то сдерживает старика от того, чтобы свернуть мне шею. Какое приятное чувство! Эта атмосфера реальной опасности, когда все против тебя!
— Пожалуй, с тремя не справлюсь. Тело не в той форме. — Надо остудить был вояк, пока все не зашло слишком далеко.
Не могу понять, они ждут реакции старика или общаются через инфосеть?! Пора брать разговор в свои руки.
— Почему у вас возникли сомнения? Скажу сразу, я не имею никакого отношения к военным. И я не шпион, или за кого вы там меня приняли.
— Ты сдал 117 учебных предметов со средним балом в 98 единиц. При этом из 6,5 лет обучения, на лекциях присутствовал меньше месяца. Из всего, что нам о тебе известно, сложилось такое впечатление, что ты уже работал смотрителем в аналогичном центре и проходил соответствующее обучение. И главный вопрос, на что ты тратил 3 года свободного времени?
— И всего то?
Следующие три часа я подробно рассказывал о том, как строилось мое обучение. Упомянул и покупку конспектов, и медленных коллег по обучению экстерном. Рассказал о предоплаченных факультативах и тому откуда знаком с актерским мастерством.
