Павел Забелин - Монах с гитарой
— Ну-ка дружок! Не хочешь поделиться? Это че, гад, за подстава такая???
— Это ратманы!
— Я умею читать! Кто они такие?!
— Ратман или рэт-мэн, на английский манер, кому как нравится. Полулюди-полукрысы. — видимо, как-то прочувствовав мое теперешнее состояние, Бертольд сейчас испуганно сыпал словами, как горохом по барабану. — Крысолюди! Обитатели заброшенных подвалов и подземелий.
— И какого хрена они тут забыли?
— Они как-то узнали, что я работаю над этим изобретением. И тут нет ничего удивительного. Они очень многое знают. Они знают даже то, о чем мы и не догадываемся. Потому что они повсюду. Они возможно и сейчас наблюдают за нами и слышат о чем мы говорим.
— Давай-ка сначала, и не жалей красок!
Бертольд вновь снял свои замечательные очки, тщательно протер их, испытывая мое терпение на прочность, а затем водрузил их на место и вздохнув, начал:
— Я повторяю, мне не известно как они узнали, что я работаю над этим изобретением. Но оно их очень заинтересовало. Еще бы! Я же говорил, что это очень опасная штука и любая влиятельная сторона отдала бы многое, чтобы заполучить изобретение себе. Как бы то ни было, но когда работа над изобретением была в самом разгаре, я получил от них сообщение, в котором они без всяких намеков, прямо заявляли о своей заинтересованности в положительных результатах моей работы и желании иметь это изобретение у себя. И я бы еще как-то их мог понять… Но они, при этом, ни полусловом не обмолвились об оплате, или на худой конец, каком-то вознаграждении для изобретателя! Это возмутительно! Ни слова! Ничего!
Бертольд в очередной раз рассеяно снял очки, на автомате проделал над ними стандартные операции, доведя меня до тихого кипения, и после того, как они оказались на своем обычном месте, продолжил:
— Затем, когда я их откровенно проигнорировал, они начали мне угрожать. Но дальше угроз дело не шло. И это лишний раз доказывает, что они постоянно следили за мной и были в курсе всего, что касалось работы над изобретением. Наконец, когда работа была почти завершена, и осталось лишь придумать изобретению название, они вновь дали о себе знать. На своем рабочем столе я обнаружил их очередное послание, в котором они требовали, чтобы я доставил им его по указанному адресу. Там также сообщалось, что в противном случае они придут за ним сами, и тогда я горько пожалею о своем упрямстве, со всеми вытекающими последствиями, и установили срок, который истек как раз сегодня, в десять часов вечера.
Рассказ об очередных проблемах ещё одного вымогателя и не более того. В свою очередь, я также решил проигнорировать намеки Бертольда о материальном вознаграждении:
— Ну, вот и хорошо, что все хорошо кончается! А теперь давай-ка сюда свою придумку.
— Нет! — судя по всему, Бертольд почувствовал перемену в настроениях. — Конечно, я мог бы настаивать на оплате своего труда и каком-то материальном вознаграждении за свое изобретение, но я не буду этого делать. Сейчас деньги меня не интересуют. Я теперь хочу одного. Чтобы ты наказал всех этих наглецов, которые имели неосторожность угрожать мне.
— А по тебе брат Бертольд совсем не скажешь, что ты такой кровожадный, — прищурившись погрозил я ему пальцем. — А как же наше монашеское смирение и всепрощение?
— Крыс это не касается! Кроме того, ты достаточно ловко с ними управляешься.
— Ха! Да если бы здесь на террасу не было лестницы, эти бойцы невидимого фронта запи…дячили бы всех нас сверху не напрягаясь, и пошли бы себе спокойно ужинать и спать.
— Но ведь не запи…дячили же! В общем, вот мое условие. Пока ты не уничтожишь всех, кто скрывается в том самом доме, никаких разговоров о передаче изобретения не будет!
У меня в голове крутились два варианта разрешения ситуации: отдать этого дрыща на съедение моим зайцам или отправляться на зачистку загадочного дома. Выбор был очевидным, но пришлось выбрать зачистку дома.
На улице к этому времени было так темно, что хоть глаз выколи. Праздничная иллюминация отсутствовала по причине отсутствия праздников, а остальное уличное освещение в виде вывесок кое-как подсвеченных светильниками, никак не справлялось с темнотой, ввиду их крайне незначительного количества. Оставались чадящие факелы, торчащие из стен некоторых домов. Однако они не только не могли как-то повлиять на ситуацию с освещением, но еще более ее усугубляли, создавая на улицах мрачную средневековую атмосферу и придавая им неповторимый зловещий антураж.
Сворачивать раздвоившегося Короля Лича в Филактерию ой как не хотелось, и поэтому мы короткими перебежками, стали осторожно продвигаться к намеченной цели, стараясь не попасться на глаза какому-нибудь шальному патрулю. Благо дело, цель нашего рейда находилась не на другом конце города, и мы вскоре, благополучно ее достигли.
Нужный мне дом нагло расположился прямо на краю Рыночной Площади, под боком у Городской Ратуши. По соседству с ней и напротив, располагались какие-то не внушающие доверия бараки, отданные местным предпринимателям под товарные склады. Дом, как восточная красавица, стыдливо прятался в тени солидного здания городской Ратуши и густой зелени каштанов. Это был добротный двухэтажный особняк, построенный на совесть, просто и со вкусом.
В доме не было даже намека на свет. Было очевидно, что там либо вообще никого нет, либо все домочадцы, строго соблюдая все правила светомаскировки, наглухо самоизолировались от внешнего мира, чтобы без помех посмотреть популярное вечернее реалити шоу с визгливым душкой-ведущим, или очередной слезоточивый интерактивный сериал.
Меня здесь не ждали, и сам я в гости не набивался, но надо было выполнять требование Бертольда. Я надел на голову налобный фонарик — Искру Истины, и не стал стучать в дверь, как это бывает принято у порядочных посетителей, а ввалился в дом, как это полагается у бесцеремонных силовиков, нагрянувших на хату к наркобарыгам. С шумом, треском, неразборчивыми требованиями и трёхэтажным матом.
Впереди, как самые мощные по здоровью, плавно текли по воздуху две сущности раздвоившегося Короля Лича, за которыми вприпрыжку, стараясь не отстать ни на сантиметр, прилепилась пара уцелевших с последнего замеса кадавров. Следом за ними я пропустил в дом шустрых, до бессмысленной стремительности, зайцев. Догоняя зайцев в дверь с трудом протиснулась Жаба, и сразу же за ней, Хомяк. Наконец, наступила моя очередь зайти в дом, что я и сделал с достоинством монголо-татарского хана.
Кто бы там ни присутствовал в доме, но было совершенно понятно, что мы застали их врасплох. Король Лич рассредоточился обеими своими сущностями, по разные стороны просторной гостиной. Между ними тут же заметались сбитые с толку, кого охранять, кадавры. Зайцы сразу же метнулись наверх по идущей вдоль стены лестнице с перилами. А мои жадины — Жаба и Хомяк — заняли позицию строго посередине помещения. И, понеслось…
Помещение мигом заполнилось праздничными вспышками смертоносных огней Святого Элмо и не менее губительными сетями Черных Молний. Жаба с Хомяком добавили в воздух смертельные концентрации зеленых смесей яда, а кадавры своими чудовищными руками плетьми с длинными пальцами, заканчивающимися длинными крепкими когтями, стали выстегивать из темных ниш, какие-то тени. Где-то наверху зайцы, громко чавкая, принялись жевать кого-то невидимого снизу, но оглушительно орущего благим матом на непонятном языке.
Ратманы, а это были снова они, действительно оказались застигнутыми врасплох. Они даже не успели уйти в стелс, а все их последующие попытки сделать это, заканчивались неудачей, потому что их неотступно преследовали по пятам, кадавры, зайцы, или дистанционные атаки Королей и жадин.
В отличие от прошлого раза, теперь первый ход делали мы, и я постарался с максимальным результатом использовать все имеющиеся у меня козыри. Помимо фактора внезапности, которым мы активно воспользовались, на всех моих помощниках были развешаны, все бафы, на которые я был способен. Враг получал увеличенный урон и к моему удовольствию, пока метался по всей гостиной, не в состоянии решить, что делать дальше.
Наконец, бросив бесполезные попытки уйти в невидимость и уже оттуда привычно атаковать, ассасины-ратманы перешли к менее привычной для них тактике обычных рукопашников. И, несмотря на то, что они были изрядно потрепаны в первые же секунды нападения, когда они в панике пытались найти хоть какой-нибудь выход, теперь они стали заметно теснить моих бойцов, сгоняя их к центру, где уже находился я между двух необъятных боков моих жадин.
Я относительно спокойно наблюдал за противостоящими нам врагами. Пять ратманов, и еще, как минимум, один наверху с зайцами. Три трехсотых уровня, два триста плюс и один четыреста двадцатый. Последний был в черной матовой кольчуге, и видимо, командир всего этого крысятника. Он периодически гортанно с припискиванием выкрикивал что-то, судя по всему, какие-то приказания, а остальные беспрекословно ему повиновались. Даже тот, кто был наверху, перестал орать и пытался спуститься, но на нем белой гроздью висели красноглазые зайцы, вцепившиеся в него мертвой хваткой. Каждый шаг ему давался с большим трудом, но он все равно медленно шел, и стягивал зайцев за собой вниз.
