Джон Ширли - Гримм. Ледяное прикосновение
– Вот они, – выдохнул Берг, доставая из сейфа конверт манильской бумаги. Вскрыв его, он осторожно заглянул внутрь. – Да. Они здесь.
Мальчик потянулся за монетами, но Кесслер перехватил его руку:
– Не трогай их.
– Монеты ведь не влияют на Гриммов, – удивился Берг.
– Мы не можем быть уверены, что они не влияют на всех Гриммов. Артефакт опасен, – ответил Кесслер, забирая у напарника конверт и снова запечатывая его.
– Они опасны для людей и Существ, – уперся Берг. – Не для нас.
– Монеты опасны не только своими свойствами, – покачал головой старший Гримм, закрывая сейф и снимая шляпу, чтобы промокнуть пот со лба. – Причем для всего человечества. Если бы решать предоставили мне, я бы их уничтожил. Расплавил.
Берг нахмурился:
– Возможно, это еще опаснее. Кто знает, что может случиться при попытке уничтожить артефакт?
– Значит, надо залить их в свинец и утопить в самой глубокой океанской впадине, – Кесслер снова надел шляпу. – Монеты должны быть где угодно, но не там, где люди легко могут до них добраться. Даже Наполеон, и тот использовал их во зло, – он в несколько раз сложил конверт и спрятал его во внутренний карман пальто. – Представь, что будет, если они попадут в руки Гитлеру.
– Гриммы использовали их и будут использовать снова, – настаивал Берг. – Герр Кесслер… Я думаю, будет лучше, если вы отдадите монеты мне. Я моложе. Сильнее. Если нам придется спасаться бегством…
– Не говори ерунды, – оборвал его Кесслер. – Вряд ли ты сильнее меня.
Мужчины поспешили прочь из комнаты священника и, заперев за собой дверь, направились к черному выходу. Оказавшись на улице, оба на секунду замерли, оглядываясь и моргая от яркого света: снегопад закончился, сквозь тучи пробивалось солнце. Улицы были мокрыми от подтаявшего снега. Мимо проехал фургон с продуктами; на повороте его слегка занесло, и водителю пришлось бороться с непослушным рулем. Сразу за церковью начинался сад, укрытый сейчас снежной шалью; тут и там ее протыкали сухие коричневые стебли растений, тянувшихся к небу.
Торопясь уйти с открытого пространства, Кесслер направился по скользкой тропинке в сторону улицы, где был припаркован его серебристый седан.
– Однажды я тоже куплю машину, – с легкой завистью протянул Берг. – Хотя я только бедный адвокат, вечно берущийся за дела, которые не следовало бы трогать… Наверное, вам – как профессору – платят больше. Если даже на машину хватило.
– Я больше не профессор, – ответил Кесслер. – Восемнадцать лет на этом поприще утомят любого. Нет, я унаследовал имение отца и немедленно ушел в отставку. Теперь пишу статьи, исследую… наше дело. Оно стало для меня делом жизни.
– Имение! – воскликнул Берг. В голосе его звучала такая горечь, будто он разом проглотил целый лимон. – Мой отец застрелился, когда потерял свой бизнес. Ничего мне не оставил. Я нищ.
Кесслер припомнил, что Шеллер рассказывал ему о страсти Берга к карточным играм. Возможно, нищета Берга была его собственной заслугой.
Старший Гримм скользнул за руль, заведя двигатель еще до того, как его спутник успел захлопнуть дверцу. Несколько секунд колеса впустую скользили по мостовой. Потом седан все же тронулся с места и покатил по мокрой дороге, влившись в поток других машин.
Кесслер проехал мимо ряда домов, пивной, возле которой было припарковано такси, и свернул налево, за угол. Чуть дальше по улице обнаружился контрольно-пропускной пункт: трое мужчин в длинных гестаповских плащах и большая черная машина, наполовину перекрывавшая проезд. Позади них стоял солдат СС с винтовкой в руках. Гестаповцы проверяли документы у водителя фургона с выпечкой и задавали ему какие-то вопросы, выдыхая облачка теплого воздуха. Разворачиваться было поздно: гестаповцы явно кого-то искали – возможно, анархистов. Если бы Кесслер решил сдать назад, пытаясь избежать досмотра, они наверняка бы погнались за нарушителем порядка.
Гримм начал оглядываться, пытаясь сообразить, где можно припарковаться. Сердце бешено колотилось в груди. Если притвориться, что они едут в один из домов в начале улицы, можно зайти внутрь и переждать, пока гестаповцы снимут оцепление. Многие здания здесь сдавались в аренду…
– Отдайте мне монеты, – неожиданно потребовал Берг. – Они станут обыскивать водителя. Быстрее!
– Что за чушь?! Если они решатся на досмотр, то обыщут обоих.
– Я в любом случае должен забрать их у вас. Герр Шеллер настаивал на этом.
Кесслер бросил на мальчишку быстрый взгляд. Было очевидно, что он лжет. Старик и раньше чувствовал, что напарник что-то скрывает, а теперь тот проврался – Кесслер всегда легко распознавал лжецов.
Увидев, что караул пропускает фургончик, он свернул к тротуару, как будто собираясь припарковаться. Однако место было выбрано неудачно – слишком близко к блок-посту. Один из офицеров Гестапо заметил, что сидящие в машине спорят, и махнул рукой, приказывая подчиненным проверить транспорт. К напарникам подошел второй солдат СС и один из мужчин в пальто. Тот знаком потребовал опустить стекло. Кесслер рассеянно улыбнулся и выполнил указание офицера, однако двигатель глушить не стал.
– Господа? Чем могу помочь?
– Вы не собираетесь проходить контроль? – спросил офицер с заметным австрийским акцентом. Он был очень высоким, со льдистыми голубыми глазами и широким подбородком.
– Контроль? – переспросил Кесслер. – Не понимаю. У нас нет проблем с пропусками. Я просто хотел навестить здесь одну даму. У моего юного друга нет опыта в общении с противоположным полом. Она могла бы прояснить для него некоторые моменты.
Молодой солдат понимающе хмыкнул, однако офицера было не так просто убедить. Он нахмурился… И тут Кесслер увидел. Черты лица изменились всего на миг, но этого было достаточно. Гестаповец был Ищейкой.
Солдат, конечно, ничего не заметил, ведь трансформация была не полной.
Офицер немного наклонился и через окно присмотрелся к Бергу.
– Пожалуйста, назовите ваше имя и передайте мне удостоверение личности.
– Меня зовут Мюллер, – сказал Берг. – Отто Мюллер.
Кесслер перевел взгляд на напарника. Отто Мюллер? Никто не знал, что Берг использует такой псевдоним.
Ищейка тоже уставился на молодого человека, широко распахнув глаза:
– Мюллер?! Я ожидал, что вы будете один!
Кесслер едва сумел подавить удивленный возглас. Офицер ждал здесь кого-то по имени Отто Мюллер. И Берг назвался именно так. Значит…
Кесслер потянулся к ключу зажигания, но ему в затылок тут же уперлось дуло пистолета.
– Сожалею, герр профессор, – сказал Берг. – Но мне нужны монеты. Герр Гесс предложил за них весьма внушительную сумму. Вы знали, где они спрятаны, мне же это было неизвестно. Пришлось подделать то письмо.
Указание выкрасть и перепрятать монеты действительно пришло по почте. Кесслер глубоко вздохнул. Он всегда без раздумий доверял другим Гриммам, но и они поддавались человеческим страстям.
Гестаповец стукнул кулаком по крыше машины.
– Если конверт у вас, отдайте его мне немедленно! – раздраженно потребовал он.
– Я передам его лично герру Гессу, как мы и договаривались, – возразил Берг. – Он сам это предложил.
Офицер поморщился.
– Тогда отберите пакет у старика и выходите из машины, – он повернулся к солдату. – Скрутите этого «герра профессора».
– Кесслер! – рявкнул Берг. – Конверт! Живо!
Кесслер сунул руку в карман, достал конверт с монетами и небрежно бросил его на заднее сиденье.
Расчет оправдался: Берг развернулся, чтобы подобрать артефакт, и отвлекся от напарника. Всего на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы Кесслер, пользуясь способностями Гримма, выхватил у него пистолет, перевернул и выстрелил дважды – в солдата и офицера. Вся сцена заняла меньше секунды.
Пули попали обоим прямо в лоб. Два тела тяжело рухнули на снег.
Кесслер спрятал оружие под пальто, переключил заднюю скорость, вдавил педаль газа и покатил обратно, разбрызгивая колесами грязный снег.
Офицеры, оставшиеся у контрольно-пропускного пункта, что-то кричали. Один выстрелил – судя по звуку, из револьвера. Пуля чиркнула по крылу автомобиля. Не обращая на них внимания, Кесслер выкрутил колесо, разворачивая машину обратно на улицу. Затем он снова вдавил газ и покатил прочь, стараясь не думать о Берге. Тот извивался на заднем сиденье, требуя, чтобы напарник остановился.
Следовало бы прикончить его прямо сейчас.
Внезапно в машину ворвался холодный ветер. Повернув голову, Кесслер увидел Берга, который выпрыгнул на ходу, зажав в руке конверт с монетами.
– Не стреляйте! Не стреляйте! – крикнул он, оказавшись на дороге. – У меня пакет для герра Гесса!
Прогремел выстрел. Кесслер выругался и нажал на тормоза. Машину занесло на скользкой дороге, она наполовину развернулась и остановилась. Теперь он видел Берга, лежащего в грязи лицом вниз. Ноги его подергивались, руки были вытянуты в сторону контрольного пункта. В одной из них все еще был зажат конверт с монетами. Вокруг головы юноши расплывалось кровавое пятно. К нему уже бежал один из офицеров.
