Arrow Deadly - Термит
В реальности он лишь сморгнул.
- Если долго торговать своим воображением, рано или поздно чужие девки поселятся в твоем мозгу навсегда. Вопрос, не уйдет ли тогда что-то свое...
Сеня хрипло хохотнул:
- Это будет означать, что я достиг профессионализма. И ты даже не представляешь, какая мерзость это "свое". Его никто никогда не купит.
- Резонно. Ладно, Дмитрич-то где?
- За новой порцией матрицы пошел. Счас прибежит.
- Надеюсь...
- Наподдаст тебе!
- А это мы посмотрим.
Термит сел на мягкий диван, едва удержавшись от желания прилечь на минутку. Но скоро обрадовался, что не прилег, - в комнату вихрем ворвался невысокий мужчина. Бежевые брюки, темный свитер, облегающий заметное брюшко, швейцарские часы на левой руке. В правой поблескивал заправленный автошприц.
- Добрый день, Станислав Дмитриевич, - сказал Термит.
- А, это ты, Андрей.
- Он пробовал слепок один раз, - монотонным голосом наябедничал Сеня.
- Ты заплатил?
- Нет. Стану я платить за такое дерьмо.
- Тогда б не пробовал.
Термит понизил голос до шепота:
- Я принес тебе товар, за который ты сам заплатишь.
В глазах дилера появилась заинтересованность, тут же сменившаяся притворным равнодушием.
- И что же это?
Термит наклонился к уху Дмитрича и прошептал на пределе слышимости:
- Счастье.
- Выйдем-ка, Андрюша...
Дилер провел Термита в подсобку. За сейфовой дверью, под прицелом двух камер высились стеллажи с коробками ароматических свечей, банками с солью для ванн и ведерками целебной грязи.
Термит достал из кармана пачку "Даггерз", открыл - там, втиснутая между сигаретами, обнаружилась ампула.
- Концепт, конечно, на первый взгляд кажется впечатляющим - искусственное, смоделированное ощущение счастья. Вроде бы, предел мечтаний. Но, думаю, активным пользователям скоро захочется чего-нибудь погорячее. А сам импульс по сути зауряднейший наркотик, только что цифровой. Поэтому, самое главное для вас - успеть нагреть на нем руки, пока это еще новинка.
- То есть, ты хочешь за нее как за эксклюзив?
- Верно.
- У меня сейчас нет нала, а у тебя нет счета для таких дел...
- Я согласен на бартер, собственно, на это и рассчитывал. Мне нужны двадцать доз матрицы от "Войда".
- Двадцать доз за одну? Да и продукция у "Войда" хорошая, дорогая.
- Но это не эксклюзив. А "счастье" случайно сварганили наши химики при разработке хоррора. Заказчик понятия не имеет, что с ним делать, назначил экспертизу, потом будет проводить исследование рынка, чтобы понять, за сколько это можно втюхнуть. То есть до выпуска лицензионного варианта - минимум месяц. Конечно, рано или поздно кто-нибудь из химиков тоже толкнет на сторону... так что твоя задача - поймать клиентов, используя фору во времени, которую даю тебе я.
Дилер фыркнул:
- Проанализировать состав и наладить производство - тоже не так-то быстро. Разве что у тебя исходники и формулы есть.
- Кое-что есть. Сам понимаешь, копировать я не мог, но кое-что запомнил.
- За "кое-что" - десять доз матрицы от "Войда", не больше.
- Ты шутишь.
- Нисколько. И решай быстро, потому что скоро меня тут не будет. Послезавтра уезжаю в отпуск.
- В отпуск?
- Ну надо же и мне отдыхать... В Италию, на остров Капри. Представь: море, скалы, виллы, Зеленый грот, лимонные сады, паста с соусом из мурен - я в шезлонге. Это ли не счастье?!
- Счастье - это выброс эндорфинов.
Они оба расхохотались.
- Черт с тобой, пусть будет двадцать!
4. Рефлексия
Окна были плотно закрыты алюминиевыми жалюзи, продолговатая лампа на потолке заливала тесное помещение неестественно белым, холодным светом. На кухонном столе лежали ампулы от "Войда". Восемнадцать были аккуратно уложены в матерчатые кармашки держателя - как патроны в пулеметной ленте. Две, уже разбитые и опустошенные валялись на бумажном полотенце. Пристроенный на микроволновке ноутбук выдавал длинные таблицы цифр, котенок-магнит на холодильнике держал лист с рукописными формулами и схемами. Над плитой шумно работала вытяжка, хотя запах эфира уже почти улетучился. Табло электронных часов показывало три. Ночи.
Термит сидел на полу с закрытыми глазами. Под веками пульсировали огненные круги - давно пора бы отдохнуть. Но сначала нужно было позвонить Котову. Успокоить его и направить в нужном направлении. Все это обтекаемыми, зашифрованными фразами, чтобы робот в центре связи невзначай не вычленил из разговора информацию об их преступлении.
Двигаться было лень, но Термит все же подполз к столу и взял с него телефон. Экран раздражающе ярко светился. Несколько мгновений посидев в прострации, Термит полез в список имен.
Первым там стояло имя - Анна.
Термит беззвучно, одними губами повторил эти два простых зеркальных слога. Ан-на.
Вдруг неудержимо захотелось нажать на кнопку вызова. Он бы дождался, пока она поднимет трубку, и сказал, нарочито грубо: "привет, это я, я хочу, чтобы мы провели сегодняшнюю ночь в одной постели". И она бы ответила: "иди к дьяволу, Термит". Или "ну ладно, приезжай". И если б она выбрала второе, у него не хватило бы сил переться через весь город.
Анна... Анна, как и он, никогда не клала сахар в кофе. Анна выбирала духи с горькой ноткой, будь то свежая горечь лайма, или пряная - корицы, или чуть едкая - дыма. Она подводила глаза черным и предпочитала крепкие напитки шампанскому. Она обладала умением беззвучно подкрадываться, даже ступая на шпильках по асфальту.
Термит никогда не испытывал к ней любви. Чаще всего она вызывала в нем страсть, иногда - нежность. Но никогда - желание обладать или принадлежать.
Они встретились холодной мартовской ночью в шумном баре. Здесь продавали дешевый алкоголь и громко запускали музыку, поэтому заведение было любимым местом молодежи. Все толпились в тесном зале, кто-то танцевал, кто-то пил, кто-то пытался разговаривать, перекрикивая гроул певца на записи. Волей-неволей люди проникали в личное пространство, почти кожа к коже, дыхание к дыханию.
Термит и Анна пришли туда за одним и тем же. Оба проживали очень одинокий период и хотели почувствовать биение чужих жизней рядом. Как бедные замерзшие дикобразы Шопенгауэра они жаждали чужого тепла и в то же время знали, что прижавшись друг к другу слишком сильно исколются шипами.
За бешеным грохотом хэви-метал Термит не расслышал ее имени. И когда они целовались на холодной улице, она была для него безымянной. Он положил руки ей на плечи и прикасался губами к ее губам, щекам и тонким пальцам. Потом девушка отстранилась и строго посмотрела на него. И сказала:
- Я знаю, чего ты хочешь.
Ее однокомнатная квартира оказалась крошечной, с минималистичной обстановкой. Половину комнаты занимала кровать, напротив, на кофейном столике, лежал ноутбук.
Лампочек не наблюдалось. Нырнув в родную темень, тогда еще безымянная девушка включила ноут. По монитору закружились синие спирали, подарив комнате немного зыбкого света.
- Ничего, если так? Лампы у меня всегда перегорают.
- Ничего, - отозвался Термит, входя в чужой дом, полный чужих запахов, сладких и горьких: охотник, вступающий в логово зверя.
Стряхнув моментное замешательство, он заключил девушку в порывистые объятия. За стеной промчался вниз грузовой лифт. Гул отдался эхом по всей квартире, на кухне звякнули чашки.
Термит и его подруга упали на постель.
И он стал думать о товарняках.
О ритмично двигающихся машинах, мерном стуке колес по стальным рельсам.
О вагонах, которых сила собственной инерции увлекает все дальше.
Термит вколачивал себя в нее и думал о товарных поездах, падающих с мостов в пропасть.
А женщина под ним лежала, откинувшись на подушки, и в глазах ее отражались синие спирали, и кожа ее была прохладной. Она скрестила лодыжки на его пояснице, заключая Термита в замок из плоти.
С последним вагоном Термит упал. Он рухнул на скомканные простыни, вздымая Анну над собой. Ее волосы темным флагом рассекли воздух и рассыпались по плечам, когда она уселась. Термит коснулся ладонями ее колен, провел пальцами по бедрам, по узкой талии, бокам и остановился, обхватив груди. Ощутил подушечками пальцев эластичные мускулы, твердость ребер, а потом - упругую мягкость. Женщина накрыла его руки своими и нагнулась, чтобы поцеловать. Кончики ее волос пощекотали кожу, а потом губы - неожиданно жаркие - прижались к его губам...
Термит встал с пола и открыл кран с холодной водой. Провел мокрыми руками по лицу, напился из горсти. Это немного взбодрило его, хотя туман усталости перед глазами не рассеялся. Больше всего сейчас хотелось забраться в теплую постель и все-таки позвонить Анне, чтобы уснуть с отзвуками ее голоса в ушах, думая о сексе.
Вместо этого Термит содрал листы бумаги с холодильника. Достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Узкий, как лезвие стилета, язычок пламени лизнул рукописные цифры и схемы. Осторожно держа полыхающие листы над раковиной, Термит прикурил от них. По мере того как пламя разгоралось, он повернул их вверх и отпустил только в самый последний момент, едва не опалив пальцы. Отвернул кран. Вода с журчанием слизала хлопья пепла и обугленные хрупкие частицы бумаги.
