Виталий Вавикин - КвазаРазмерность. Книга 5
– Вы используете базы игровых ТС с возможностью подмены основных протоколов восприятия? – удивилась Шамс.
– О нет, – снисходительно улыбнулся Ским. – Местные точки сборки далеко ушли от тех, что используются в «Фивах».
Шамс вздрогнула, понимая, что стал доступным информационный протокол, объясняющий принципиальное отличие ТС Энрофы от других.
– Весь секрет в доработанных терминалах! – просияла она, пользуясь ставшими доступными знаниями.
– Не доработанных, а полностью измененных, – поправил Ским. – Твоя точка сборки имеет статус гостевой, так что доступен лишь базовый уровень знаний, но если ты попытаешься сосредоточиться и отыскать среди новых ядер воспоминаний сведения о базисах мира Энрофы, то поймешь…
– Что он уникален! – сказала Шамс, обрывая нового знакомого на полуслове, потому что, последовав его совету, нашла все, о чем он собирался сказать.
– Молодец. Схватываешь налету, – похвалил Ским.
– Я получила базовый уровень знаний всех наук и специальностей, доступных легальному образовательному центру Размерности, – не без гордости заявила Шамс.
– Мы знаем.
– Знаете? – она хотела спросить: «Откуда?», – но отыскала в доступных информационных протоколах ответ раньше, чем успела произнести вопрос.
Точка сборки, благодаря которой она могла существовать в мире энергии, не являлась необходимым для общения и взаимодействия интерфейсом, как в мире Квазара. В Энрофе интеграция была совершенно иного плана. ТС и ядра сознания объединялись, образуя симбиоз. По сути, это уже не было точкой сборки, благодаря которым существовал Квазар. Новая система выходила на принципиально иной уровень, позволяя проводить глубокие интеграции ядер личности в субуровневые слои Подпространства, используя малоизученные связи системного кода схем жизнеустройства.
– Существует теория, что личность человека в действительности может путешествовать в двухуровневом мире без гасителя резонансов, – сказал Ским.
Шамс попыталась найти объяснения услышанного в дополнительных информационных протоколах.
– Пустое занятие, – снисходительно улыбнулся Ским. – Гостевая ТС получает только базовые и проверенные временем данные.
– То есть устаревшие, – тут же прищурилась Шамс.
– Для КвазаРазмерности это передовые технологии. Впрочем, кому как не специалисту по промышленному шпионажу понимать, насколько важно защищать доступную информацию.
– Это Рэкш сказал, кем я работаю? – насторожилась Шамс.
– Ты слышала о том, кто такие нейропаты?
– Конечно, но при чем они тут? Разве их способности не заточены под нейронные сети? Я слышала, что многие из них сбегают в Квазар, чтобы избежать выжигания чувств, происходящего при активном пользовании сверхспособностями.
– И ты считаешь, что это место похоже на Квазар?
– Нет, но… – Шамс нахмурилась.
– Есть теория, что схемы жизнеустройства таят в себе системный код сразу двух миров. Если удастся разобраться в этом, то можно будет отказаться от используемых в терминалах гасителей резонансов.
– Надеюсь, вы понимаете, что без гасителей резонансов на вас насядут так, что мало не покажется. Контроль переходов в двухуровневом мире – ваш верный козырь.
– Наверное, этим мы и отличаемся от других наук и институтов власти, – улыбнулся Ским. – К тому же прямо сейчас мир не готов к новому виду переходов. Есть вероятность, что это кардинально изменит КвазаРазмерность.
– И вы думаете, что будете готовы к переменам лучше других.
– Это естественный вопрос выживания. Кто-то тормозит прогресс, чтобы не свалиться с состава жизни, как, например, Всемирная иерархия, кто-то раскручивает темпы развития до безумных оборотов, как акеми, а кто-то…
– Находит золотую середину? – попыталась предугадать слова нового знакомого Шамс.
– Нет, – качнул головой Ским. – Кто-то просто идет своим путем… Новые переходы между мирами материи и энергии обещают не только лишить Иерархию призрачной надежды контроля, но и приблизить разрозненные элементы реальности к консолидации. Уже сейчас есть технологии, позволяющие людям существовать в двух мирах. Правда, система мало изучена и нуждается в серьезной доработке.
– Похоже на мечты акеми о детях Квазара и эволюции человечества, когда удастся разорвать связь сознания и биологической оболочки.
– Когда-нибудь это, несомненно, случится, но прежде миру придется пройти через серию промежуточных стадий, одной из которых является тот мир, который мы планируем построить.
– Это как мечты клириков получить доступ к энергии Подпространства и выкачивать ее через тонкие грани временных мембран?
– Не так примитивно.
– Я говорю о базисах, – Шамс примирительно улыбнулась и сказала, что причина, по которой она появилась здесь, как раз может быть связана с подобным экспериментом. – Есть много гипотез касательно того, какие эксперименты проводились над нами клириками, – спешно добавила она, увидев новую снисходительную улыбку на губах нового знакомого.
Его точка сборки была четкой, но детали почему-то ускользали. Шамс не могла понять, симпатичен он ей или нет. Восприятия начинались и заканчивались на подсознательном уровне, не позволяя подвергнуть их логической оценке.
– Многие считают это новым уровнем в понимании эмпатии, – сказал Ским.
– Ты можешь читать мои мысли?
– Не так, как это делают нейропаты в Размерности. В мире Энрофы связь между сознаниями осуществляется посредством отсылки к системному коду схем жизнеустройства, но программирование отличается от принципов создания Квазара, где основные протоколы пишутся на внешних слоях Подпространства. Модернизированная точка сборки мира Энрофы служит тем же, что жидкий чип в Размерности. Многие считают, что появление эмпатов, людей, способных тонко воспринимать переживания других, это ответ природы на подаренную людям способность читать мысли, выжигающую другие чувства, – Ским улыбнулся. – Если изучить историю, то фактов хватит, чтобы понять – мир запрограммирован стремиться к балансу.
– Никогда прежде не слышала про эмпатов, – призналась Шамс. – Хотя и о мире Энрофы я знала немного.
Она вздрогнула, получив доступ к дополнительным информационным ядрам, предупреждающим, что все сведения, полученные во время пребывания в мире Энрофы, помещаются в виртуальные ядра памяти точки сборки, доступ к которым будет утрачен при возвращении в Размерность.
– Хитро, – кисло подметила Шамс. – Выходит, вы сами никогда не покидаете это место?
– Покидаем, но, в отличие от гостевых точек сборки, наши сохраняют накопленные знания, оставаясь зашифрованными на уровнях системного кода схем жизнеустройства.
– Акеми взломать код не пытались? – наполовину в шутку, наполовину всерьез спросила Шамс.
– А какой смысл? – пожал плечами Ским. – Ключ шифра базируется на рисунке ядер личности – вы знаете ученых, способных программировать на подобном уровне?
Шамс не ответила, понимая, что вопрос риторический.
– Ну ладно, – сказала она, изображая усталость. – Думаю, вступительная часть повестки дня исчерпана. Как насчет того, чтобы заняться тем, ради чего я пришла к вам?
Ским покорно склонил голову.
Протоколы движения соответствовали тем, что действовали в Квазаре, хотя Шамс ожидала чего-то подобного, как видела однажды в лаборатории акеми – нечто крайне современное, навеянное детскими фантазиями о будущем, которое никогда не случится. Двигаться в той лаборатории можно было, только изучив новые алгоритмы и принципы. Акеми говорили, что повсеместное применение подобных алгоритмов способно упростить транспортную систему Квазара, заменив устаревшие пульсары, маяки которых время от времени давали сбой, и сознания застревали в системе до ночной перезагрузки.
– Да, акеми частенько перегибают палку, – согласился Ским, заставив Шамс пожалеть, что нельзя блокировать доступ к мыслям людей, пользующихся гостевой точкой сборки.
– Это еще хуже, чем остаться голой, – сказала Шамс, понимая, что сейчас каждый, кто находится в лаборатории Энрофы, может узнать все, что у нее на уме.
Строений в этом мире не было. Материальный мир, отражавшийся в трехмерном времени Подпространства, отсутствовал.
– Отражения линейности материального мира становятся незаметны, если программировать на субслоях, нарушая синхронность системного кода, – сказал Ским, привлекая внимание Шамс, чтобы активировались необходимые информационные протоколы ТС. – Если не изменить ядра восприятия точки сборки, то сознания большинства ныне живущих людей не смогут воспринимать спутанный код временных мембран. Хватит нескольких минут, чтобы начали распадаться ядра личности.
