Алексей Кунин - Бэкап
Я размышлял: судя по всему, в развалинах действительно был либо штаб, либо одна из узловых точек, составлявших оборону городка до ее уничтожения штурмовиками и танками. Обычно такие точки уничтожались либо совместными силами нескольких ойхонов, либо армейской артиллерией. На крайний случай всегда было можно вызвать атмосферные «Катаны». Но, видимо, на этот раз отсутствие времени или средств не позволило мятежникам установить систему защиты, которая могла бы помешать десятку легионеров пересечь охраняемый периметр. Значит, появляется шанс взять кого-то из верхушки местного сопротивления живьем. Тангор, конечно, за такое по головке не погладит, но, в конце концов, победителей не судят. Я решился.
– Хавган, займи позицию возле люка и жди нас. Всем – общий сбор на позиции Хавгана.
Через пару минут десяток легионеров собрался в неплохо сохранившемся коридоре вокруг тяжелого массивного люка, ведущего куда-то вглубь, на нижние уровни укреплений. Недалеко от входа застыло безликой куклой тело мятежника. Я мимоходом взглянул на убитого. Увидев запрокинутое, совсем юное безусое лицо, испытал мимолетную жалость, сразу, впрочем, задавленную глубоко внутри: он знал, на что шел, присоединившись к восстанию.
По моему безмолвному знаку Ферху, штатный электронщик ойхона, присоединил к электронному замку люка устройство, напоминающего своими щупальцами и усиками тысяченожку моего родного мира. «Тысяченожка», тихо жужжа и гудя, подгоняемая тихими ругательствами Ферху, принялась бороться с замком. В конце концов, внутри замка мягко щелкнуло и молодой унгарец победоносно взглянул на меня.
– Приготовились, – я обежал взглядом солдат. Легионеры, разбившись на тройки, рассредоточились вокруг люка в ожидании команды.
– Пошли. – Ферху нажал на один из выступов «тысяченожки», люк, тихо загудев, отъехал в сторону и призрачные фигуры легионеров, одна за другой, исчезли в открывшейся дыре. Я, помедлив секунду, скользнул вниз вслед за солдатами.
Я только коснулся пола подошвами сапог, а легионеры уже разбежались в стороны, каждый отслеживая свой сектор полутемного коридора. Стволы «Гадюк», настороженно покачиваясь, изучали пространство, словно носы гончих, вынюхивавших добычу. Я жестами раздал цели и по моему сигналу легионеры ворвались в выходящие в коридор двери.
– Пусто, пусто, пусто… – один за другим поступали недоуменные доклады от легионеров.
– Какая-то ерунда, командир, – зашелестел в наушнике голос Керрригана. – Пусто, как у Болтуна в голове. И непохоже, чтобы тут вообще кто-то был.
– У тебя у самого в башке пусто, – огрызнулся Ферад. Я вот тебе счас…
– Тихо! – прикрикнул я на бойцов, останавливая перепалку в зародыше и одновременно пытаясь сообразить, что происходит. Пустой бункер… охраняемый этим пацаном. Кто-то хотел привлечь внимание к бункеру, но не хотел в нем быть…
– Быстро все на выход, – сглотнув враз пересохшими губами, отдал я приказ.
Мы не успели буквально несколько секунд: едва первый из солдат, Хавган, подпрыгнул и зацепился за край люка, как перед моими глазами вспыхнул столб света. В следующее мгновение тело попало в тиски боли, разом отключив все чувства, и я полетел куда-то в пропасть, сужающуюся вдалеке в черную точку. Мертв…
Уфф. Ничего себе. Я очнулся плавающим возле плоскости сервера. Бог весть, когда я успел вытащить «руки» из его недр. Я озадаченно рассматривал информационные магистрали. Погружение в игровой мир было столь стремительным и реалистичным, что, казалось, мое «я» полностью растворилось в созданном «Вселенной онлайн» мире. Мне и до сих пор казалось, что я – предводитель группы легионеров, зачищающих небольшой городок где-то на окраинах Галактики.
Я посмотрел на серверное время. До встречи с Гранжаном оставалось около получаса, а в виртуальном мире я провел меньше десяти минут. Еще раз аккуратно ощупав трафик-потоки «Доминионов», я отыскал, как установить таймер: по истечении заданного времени – двадцать пять минут – мой гостевой безымянный аккаунт, автоматически созданный одновременно с проникновением в космический мир, должен отключиться от игрового клиента.
Затем, вспоминая порядок действий во время первого погружения, снова погрузил «руки» в переплетение цифровых жил. Сначала я ощутил небольшое покалывание. Невидимые иголки кололи все сильнее и вот я опять ощутил удар и падение в бездну…
35
Мертв…
– … мертв, аптус Эсварг. Как и весь ваш десяток. С чем вас и поздравляю.
Я разлепил веки и, застонав от боли, хлынувшей в глаза вместе с ярким светом, сомкнул их вновь. Виртуальная смерть на тренажере хоть и была иллюзией, но уж очень правдоподобной, обеспечивавшей неосторожному несколько часов головной боли. Причем ее было запрещено снимать какими-либо средствами: если легионер «погибал» на тренажере, это почти всегда было результатом неправильной оценки ситуации, предложенной ему корабельным инксом, обслуживающим тренажер. А значит, головная боль – лишь маленькая плата за допущенные «покойником» ошибки и некоторая гарантия на будущее, что в реальном бою солдат их не повторит.
Я снова заскрипел зубами, однако, больше не от боли, а от осознания допущенной мной глупости, повлекшей за собой, по-видимому, «гибель» всего десятка. Отличиться захотел, доказать что-то неизвестно кому, как пацан-первогодок. Как стыдно…
– Встать! – словно бичом хлестнул голос центора.
Морщась от боли, я слез с ложемента, в котором лежал во время виртуальных учений, стянул с головы шлем – точная копия боевого тактического, однако со своей электронной начинкой, и вытянулся перед командиром центории. Вокруг него, покряхтывая от боли, держась кто за голову, кто за другие части тела, встали парни моего десятка. Издалека на готовящийся «разбор полетов», с ехидными усмешками взирали легионеры из третьего и седьмого ойхонов, принимавших участие в учениях.
– Берхот центор Тангор! Докладывает командир шестого ойхона третьей центории пятой когорты Отдельной «Верноподданной» бригады Имперского легиона аптус Эсварт! Ойхон проводил зачистку двенадцатого сектора, согласно выданного задания. В разрушенной школе была обнаружена укрепленная точка противника, предположительно – мобильный штаб обороны. Мною было принято решение о захвате представителей командного состава противника, предположительно, находящегося в бункере. В результате…
– Почему не обратились за поддержкой к соседнему ойхону, аптус?! – Если бы взгляд мог убивать, я был бы уже мертв.
– Я считал, что справлюсь силами своего десятка, берхот центор. Что надо действовать быстро и решительно, берхот центор. – Отвечая по Уставу, я с тоской наблюдал за выражением лица Тангора.
– Легионеры, вольно! – Тангор одарил хмурым взглядом мой десяток и развернулся ко мне. – А вы, аптус, следуйте за мной.
Поморщившись от очередного укола боли в затылке, я чеканным шагом – во всяком случае, пытался – отправился вслед за центором. Уставившись в широкую, бугрящуюся даже под плотной формой мускулами спину центора, я чеканил шаги, на ходу пытаясь размышлять, для чего он потащил меня в свой отсек. Впрочем, нормально соображать сейчас было для меня делом нелегким. Да уж. Парс меня дернул связаться с этим мнимым штабом мятежников.
Так, в молчании, держась в кильваторе Тангора, я добрался до личного отсека центора. Тангор вошел первым. Я шагнул следом и, едва автоматические двери успели закрыться, неведомая сила лягнула меня в челюсть, так, что я с глухим звуком впечатался в те самые двери. Однако рефлексы, подведшие меня во время удара, не подвели во время, несомненно, красивого, но недолгого полета: тело сложилось само собой, напряглись мускулы, смягчая удар о створки дверей, послужившие трамплином.
Оттолкнувшись от них, я перекатился через голову в другой конец отсека и подхватился на ноги – с опухшей и гудящей головой, струйкой крови, ощутимо стекавшей по скуле – но в боевой позиции. В глазах, туманящихся от боли, расплывалась фигура Тангора. Да уж, центор был истинным боргом. Рефлексы легионера на порядок превосходили показатели любого армейского слейва, не говоря уже о возможностях какого-нибудь штатского, но удар разъяренного борга – а Тангор явно был разъярен – был воистину молниеносным.
Шансы противостоять боргу, даже находясь в нормальном состоянии, минимальны: что уж говорить сейчас, на расстоянии десяти минут от состоявшейся «смерти». Но я, нетвердо покачиваясь на ногах, упрямо замер в боевой стойке напротив центора, ощущая языком дырку на месте одного из зубов. Тангор, набычившись, раздавшись в плечах – от адреналина и еще бог весть каких ферментов, впрыснутых организмом в кровь – покачиваясь, нависал надо мной.
– Спасибо, берхот центор. – Моя благодарность, несмотря на только что пропущенный удар, на туман в голове и боль в челюсти, была искренней. Ну, почти. Ударь меня центор при всем ойхоне – это означало, как минимум, разжалование в рядовые, и прощай тогда все мечты о карьере. А возможно, не приведи Парс, и ссылка в штрафные когорты. Пока же оставался шанс отделаться взбучкой, пусть и сопряженной с потерей зуба.
