Чарли Хьюстон - Неспящие
Молодой человек, излучающий неплохо подделанную ауру пренебрежения, свойственную завуалированной рок-звезде или чудовищно независимому кинорежиссеру, стоял в центре небольшой толпы и комментировал рыночные возможности выставленных работ.
— Представляют ли они интерес для коллекционеров? Да. Но не только. Их можно полностью использовать в игре. Сами по себе, в теперешнем состоянии, они являются статическими произведениями искусства. Щедро одаренные вниманием геймеров-художников. Достижения, собранные ими артефакты, внешний вид персонажей — все это сбывшаяся мечта. Вдохновляясь локацией из «Бездны», или базовой поверхностью, или рамой, или каким-то найденным объектом, который он хочет включить в картину, Шадрах ищет персонажей, образ которых можно окончательно завершить помещением в одно из его произведений. Однако как только вы их приобретете, они меняют свою природу. Владелец учетной записи — оживотворяющая душа. Жизнь. Если хотите, можете разбить стекло, заплатить за активизацию аккаунта и дальше развивать это творение. Картины закончены, пока висят на стене, но если вы захотите, они оживут.
Он дотронулся до угла тяжелой барочной рамы с длинными позолоченными завитками, под стеклом которой была изображена какая-то колдунья.
— Их можно коллекционировать. Их можно менять. Если хотите, можете их воспроизводить в игре. Они уникальны.
— Это подделки.
Это сказал другой молодой человек, тот, чья неподдельная аура богатства, привилегий и славы легко затмила лектора и обнажила вспышки зависти и отвращения.
Лектор сунул руки в карманы своего черного шелкового пиджака с узкими лацканами на трех пуговицах, надетого поверх сине-белой жилетки с ромбиками и треугольным вырезом.
— Это оригиналы Шадраха, их подлинность полностью удостоверена. Еще не выставлявшиеся на торги и только что доставленные из его студии. На каждом прикреплен радиочастотный чип, введенный в эстетическую канву произведения, который непрерывно передает каталожный номер, дату создания и название.
Знаменитый юноша, теперь в ореоле отрывистого стаккато вспышек официальных фотографов мероприятия и более слабых всполохов света от телефонов и цифровых камер растущей толпы зрителей, обратился к колдунье на стене, подставляя под объективы свой профиль.
— Я не утверждаю, что Шадрах в свободное время, когда он не ходит по «Бездне», рисуя свои подписи на стенах замка, и не разрабатывает логотипы новой линии футболок, не поручил ассистенту разместить на нескольких форумах предложение купить персонажей высокого уровня за наличные. Или что он не поручил другим ассистентам обойти несколько десятков выставленных на продажу домов и набрать кучу барахла, которое они разломали и наклеили на эти картины. Я лишь говорю, что это поддельное искусство. Это вообще никакое не искусство.
Раздался общий ропот приятного возбуждения, над которым юноша возвысил голос:
— Это раздробленные имитации настоящего искусства, которое создают настоящие художники. Есть кое-что интересное и здесь, но в основном это не более чем рубаки высокого уровня, заваленные дешевенькими артефактами, скорее всего купленными на черном рынке. Их продали Шадраху, потому что владельцы либо бросили играть, либо у них появились персонажи получше, а эти им надоели, либо они оказались на мели. Настоящее искусство, настоящих героев создают геймеры, которые умеют видеть, входя в «Бездну». Они начинают с пустого холста и наполняют его. Они тратят сотни часов, месяцы, создавая персонаж, пока не доведут его до совершенства. Такие художники, как Тьера Босуэлл, Маньют, Каролин Лю, они рисуют игрой, творят прекрасное. А эти на стене — просто игрушки, с которыми больше никто не играет.
Ропот бурлил все громче, угрожая превратиться в гвалт.
Лектор поднял руку.
— Процесс есть процесс. Микеланджело не в одиночку расписывал Сикстинскую капеллу; у него были десятки помощников. Уорхол? У него была поточная линия. Но кто будет спорить, что он творил искусство? Творческий процесс у Шадраха действительно подразумевает коммерцию, он действительно не обходится без неоценимой помощи своих подмастерьев. Разумеется, и другие художники работают с этим материалом. Роден был не единственным скульптором, который работал в бронзе, не так ли? Это не делает его видение менее уникальным.
Зазвонил телефон, жужжащее синтезаторное вступление из Down in the Park,[25] и юноша-знаменитость достал из сумки «Нокию-Е77».
— Если вас не волнует, что Шадрах покупает половину этих персонажей напрямую на голдфарме, то, конечно, покупайте и развешивайте их на стенах. Качество этого искусства создания персонажей, которое вы выставите у себя, вполне укажет на ваш характер. Извините, мне нужно ответить на звонок.
Он приложил телефон к уху, повернулся спиной и пошел прочь, и тяжесть его славы тянула за собой не только его свиту, но и фотографа, и большинство слушателей лектора.
Я тоже пошел за ним, всплывая на периметре кружащей вокруг него массы, шаркая ногами как бы без цели; зеваки, бесстыдно таращась на него, позволили мне так же вытянуть шею и пялиться во все глаза. Это продолжалось лишь несколько минут, пока не стало ясно, что на этот вечер его маленькое представление подошло к концу и он никого не будет приглашать к себе домой на икру и кокаин. Когда окружающие поняли, что шоу кончилось, они сделали попытку в последний раз сфотографировать его, мрачного, уединившегося в углу, чтобы поговорить по телефону, пока пара женщин-телохранительниц наблюдала за толпой, чтобы ни одного нарушителя не пропустить в его личное пространство.
Я был вынужден брести прочь вместе с остальным стадом, время от времени кивая, чтобы произвести впечатление, будто я тоже участвую в подробных обсуждениях, которыми они обменивались друг с другом, вновь переживая то, что минуту назад случилось у всех на глазах, придавая произошедшему реальность, показывая друг другу только что сделанные снимки, чтобы удостоверить абсолютную подлинность их столкновения со славой и скандалом в искусстве. Вернувшись к осмотру стен, я смог воспользоваться стеклянным циферблатом с коллажа на плите из оникса, чтобы исподтишка продолжить наблюдение.
Я увидел, что юноша кончил говорить по телефону, явно раздраженный тем, как разговор закончился, потом с таким же раздражением отмахнулся от всей своей свиты, как они забарахтались, брошенные на произвол судьбы, и как импульсивно он схватился за одинокую фигуру у двери, когда выходил наружу.
Я уже заметил эту фигуру этого человека. Один, но не особняком, он не присоединился к толпе, когда началась дискуссия между неравными противниками. Вместо этого он подошел к столу рядом с трибункой, к тому месту, где аукционист делал свое дело, подтверждая, что картина продана, и организуя доставку. Он прошел мимо стола, и, как мне кажется, оттуда вдруг исчез один из двух РЧИ-сканеров, положенных туда, чтобы установить абсолютную подлинность работ Шадраха.
Выдернув каталог из рук тонкой, молодой женщины в черной мини-юбке и профессорских очках, я вышел на бывшую погрузочную площадку склада, сунул лицо между глянцевыми страницами и сделал вид, что читаю введение, где в основном повторялось то, что уже сказал лектор.
Оттуда, подняв глаза над краем страницы, я наблюдал, как знаменитый юноша взял своего спутника под руку и проводил к свинорылому «Субару-WRX», где состоялся недолгий разговор, причем его привлекательные телохранительницы держались рядом, оглядывая линии крыш в поисках возможных снайперов. После его монолога одиночка, кажется, с чем-то согласился, и юноша направился к далекому от изящества бронированному «мазерати-кватропорте», который вскоре с визгом выехал с парковки.
К тому времени я уже открыл дверь своего «кадиллака», в котором с дистанционного пульта уже завел двигатель и таким образом включил кондиционер и стерео. Внутри я дождался, пока спутник Парсифаля К. Афронзо-младшего позвонил куда-то по телефону, потом направился за ним с парковки по длинному кружному пути в Калвер-Сити.
Так и получилось, что слежка, которой я занялся после того, как разобрался с врагом Винни, была вознаграждена. Несколько часов, которые я провел у «Денизона», дожидаясь появления младшего Афронзо на тот маловероятный случай, что где-то рядом окажется и полицейский, принесли удивительные результаты. Я и не надеялся на такую удачу, когда увидел молодого полицейского рядом с Афронзо. Их связь подтвердила, что это был ровно такой продажный полицейский, как я и думал.
Я предположил, что их разговор у галереи касался жесткого диска. Который, вероятно, был причиной конфликта Афронзо с фармером. Скорее всего, он просто потерял голову из-за того, что сделал, и забыл забрать диск. Полицейского, который, должно быть, давно уже состоит на платной службе у семьи, попросили вернуть диск. Фотографии и другие собранные им улики предназначались для потенциального шантажа, если он когда-либо попадется в руки своих же коллег.
