Михаил Алексеев - Мир-2 на телевидении Терры
Хименес же демонстративно отвернулся и продолжил шепотом обсуждать, что-то со своей дочерью. Когда Асанте отошла, сгорбленная спина и поникшие плечи дона подсказали мне, что свою битву за дочь он окончательно проиграл. Как же хорошо, что у меня нет официальных детей! Бастарды не в счет. Столько проблем и нервов. Да и я думаю, что как только решился бы вопрос с наследованием титула, клан моей жены нашел, как от меня избавится.
Асанте между тем подошла ко мне.
— Петер… Вы многое рассказали мне про свою жизнь, пока мы сидели в подвале, — начала она издалека.
— Да. Чего уж стесняться. Это скоро все равно станет общественным достоянием, — буркнул я. — Как только рейхсинспектор По получит мою посылку.
— Я понимаю, что вы сейчас не тот человек, с которым мне бы следовало быть рядом, это может повредить моей карьере, но, я надеюсь, вы не будете против, если я пока останусь в вашей команде? — Асанте очень серьёзно смотрела на меня. В глазах подошедшего Карла читался тот же невысказанный вопрос.
— А не боитесь, что если вы останетесь со мной, то будете соучастником покушения на убийство? Дайте мне только добраться до этого чертова Шрейбе! И вообще, сначала надо было меня спрашивать, а потом уже отца посылать на все четыре стороны! — Кривая ухмылка де Фризза подсказала мне, что я слишком увлекся. Я убрал руку с груди раскрасневшейся Орели и потянулся. Тиамат меня подери, сколько же у меня уже не было женщины? Надо все же заняться дочкой Вильянуэвы.
— Мое решение никак не зависит от вашего мнения! — резко ответила она.
— Если позволите, герр оберст, — вставил Карл, — то вы, несмотря на все ваши прегрешения, кажетесь мне гораздо более достойным начальником, чем гауптман. И, пока не будет иного приказа, я рассчитываю оставаться с вами. А в случае покушения, я уверен, что вы будете находиться в состоянии аффекта и не осознавать свои действия, — с нажимом сказал Карл. Похоже, предательство Густафа задело даже этого правильного мальчика.
— Вы Вильгельм тоже присоединитесь к нашему кружку заговорщиков?
— А куда мне дезертиру деваться теперь?
— Ну и отлично. Будет кому прикрыть мне спину. По коням. Надо до вечера добраться до города.
Глава 6 в которой происходят две битвы, рейхсинпектор По читает донос, а Эанатум оказывается мертвецки пьян
То, что события уже далеко вышли за пределы понятия «смута» я понял в окрестностях Брюгге. Здесь мы были уже осторожны и старались двигаться перелесками, а не по дорогам. Большой, с полсотни человек отряд мятежников, вставший лагерем на проселке, мы обошли стороной. Хименес рвался в бой, но я запретил. Кто знает, сколько гвардейцев было на этой заставе. В прошлый раз только случайность спасла дона от смерти.
Застава стрелков, чей батальон был расквартирован в городе, располагалась гораздо более грамотно. На дороге в леске сразу за поворотом стояли рогатки, за ними обманчиво расслабленные сидели несколько пехотинцев в зачарованных полудоспехах с алебардами. Остальной взвод, как и положено, на открытое пространство не лез — сидел в укрытии, держа под прицелом окрестности.
Обходить их мы не стали. Велик был шанс нарваться на секрет. Увидев нас, ефрейтор нехотя поднялся с земли и пошел к нам на встречу. Презрительно он окинул нас взором.
— С лошадей слезаем. Оружие на землю. Подорожную в развернутом виде мне.
— Я оберст Петер фон Краузе! Ты как себя с дворянином ведешь! — Рявкнул я. Документов у нас с собой не было. Частью они остались у Либкнехта, остальные сгинули с каретой.
— Я сказал, с лошадей слезаем. Оружие на землю. Документы мне, — занудным голосом повторил пехотинец. — Там разберемся. Последний раз предупреждаю. Вы у арбалетчиков на прицеле.
Де Фризз молча достал из кармана и протянул ефрейтору свою бляху. Солдат с явным трудом сотворил считывающее заклинание. И ухмыльнулся.
— А дезертир… Тебя уж обыскались! Молодец какой, сам пришел. Нас теперь от наряда очередного освободят.
Все складывалось совсем не так, как мы хотели. Не хватало нам еще в карцер попасть. Но, надо признать, в действиях ефрейтора была логика. Мой вид — все еще отекшая физиономия, окровавленная и разодранная одежда — отнюдь не вызывал доверия. Да и компаньоны мои после недели в лесах и дневной скачки выглядели не лучшим образом. Да, пожалуй, я бы на месте ефрейтора даже говорить бы не стал с такой подозрительной вооруженной компанией! Я сделал знак, и мы начали разоружаться.
Положение спас как ни странно Хименес. Он спрыгнул с лошади и медленно достал из ножен свою именную саблю, а затем протянул ее командиру алебардистов.
— Читай имя. Я за них ручаюсь. Мне ты тоже не поверишь?
Такие ценные награды благодаря хитрой системе чар мог взять в руки только владелец. Солдат внимательно осмотрел клеймо на клинке и поклонился.
— Добро пожаловать, господин ротмистр. Извините, если обидел кого. Тут уже много, кто проехать пытался. И «князь» в лаптях. И пара десятков мужиков с оружием хотели «на ярмарку» проехать… А нам майор фон Мюнхгаузен сказал лишнего никого в город не пускать, мы и выполняем.
— Позвольте, Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен? — влез в разговор я, услышав фамилию одного из самых одиозных персонажей конца войны. Эльф-полукровка, известный маг-экспериментатор, талантливый командир и, говорят, сын самого Видящего Тлейклэлья.
— Он самый, господин оберст. Комендант Фиршес-Гаф. Он после того, как Густаф Шрейбе в засаду попал, приказал заставы выставить и за помощью во Фридрихсбург послал.
— Так, так, так. Давай-ка по подробнее. — Мне хотелось заранее узнать новости, да и отдохнуть перед последним рывком к Брюгге не мешало бы. От целого дня верхом у меня опять заныли ребра, и даже магия Вильгельма уже не помогала.
А новости были достаточно безрадостные. Мятеж, вдохновленный посланцами Энлиля и поддерживаемый герцогством Виттельбах, набирал обороты. И я был не единственным пострадавшим. Многие дворяне бежали, бросив свои пожитки от толп разъяренных холопов, те, что не успели, сейчас сидели в заключении. Пару помещиков их крепостные без разговоров повесили. Так что мне еще повезло.
Однако, вместо того что бы защитить основу и гордость империи, цвет нации, да и всей человеческой расы — таирское дворянство, гауптман тайной государственной полиции пошел на поводу презренного купчишки Шмидта, чьи амбары на удаленных полях были под угрозой разграбления мятежниками. От Шрейбе требовалось малое — обеспечить безопасную погрузку зерна в обоз и его доставку на склады в город.
Для этого Густаф выпросил у коменданта половину эскадрона улан и прихватил один из пехотных взводов батальона «Брюгге». Платил солдатам он щедро. Да и майору фон Мюнхгаузену наверняка гешефт перепал. Судя по всему, об этой вылазке командование мятежников знало заранее. Не удивлюсь, если сам Гельмут рассказал Карлу Либкнехту о готовящемся походе. Теперь это не узнать. Купца кто-то очень оперативно прикончил в госпитале.
Как бы то ни было, засада была организована очень грамотно. Дорогу колоне перекрыли, обрушив деревья спереди и сзади, и начали из леса расстреливать солдат магией и стрелами. Обороняться на открытой местности не было никакой возможности. Гауптман отдал приказ прорываться в лес, но обочины были загодя украшены противопехотными рунами, да и дальше в кустах стояли обереги-растяжки. Так Густаф Шрейбе умудрился потерять почти сотню человек. Вырвались только часть улан, несколько жандармов и сам гауптман. Пехота полегла вся. Я мог лишь поздравить гвардию герцогства с блестяще проведенной операцией.
После этого майор Мюнхгаузен устроил гауптману разнос и сломал запястье, а затем взял дело подавления мятежа в свои руки. Он вытащил из плена часть дворян, однако, то, что он спалил несколько деревень, не помогло, а только озлобило селян. Понеся потери в нескольких стычках и с удивлением обнаружив, что дорога на Фридрихсбург заблокирована отрядом мятежников, обладающим тяжелым вооружением и квалифицированными магами, а также получив доносы о подозрительном брожении умов в трущобах Брюгге, майор решил перейти к обороне. Расположил на дорогах, ведущих в город, заставы, ввел комендантский час и повесил пару попавших под горячую руку грабителей. Ему оставалось только надеяться, что его гонцы, посланные окольными путями, достигнут столицы губернии, потому что людей для контроля такого обширного уезда ему явно не хватало. А раздавать оружие из обширных арсеналов форта в условиях мятежа ополчению было, по меньшей мере, глупо.
— А вас, фельдфебель он в розыск подал, — закончил рассказ ефрейтор.
— Значит, этот швухтель Густаф жив, — оскалился я. — Это хорошо, значит, будет мне с кого должок забрать.
— Я б его пожестче назвал, ваше высокоблагородие, — сказал ефрейтор. — Вы если позволите, то я провожу вас, иначе придется вам каждому патрулю объяснять, что к чему.
