Макс Коллинз - Темный ангел. После тьмы

— Почему? — сейчас она уже кричала. — Зачем? Зачем врать мне?

— Поначалу ты была… Как я мог сказать тебе это?

— Мог бы найти способ.

— Ты была вторым X5, которого я нашел… и если бы ты узнала, что стало с первым, я бы…

— Постеснялся бы просить меня убивать для тебя?

Логан поморщился.

— Что-то вроде этого. А потом… когда мы сблизились… Я просто не знал, как рассказать об этом. Ты постоянно демонстрировала любовь и преданность к своим братьям и сестрам… И признать свою вину в смерти одного из них означало бы… Я боялся…

— Боялся, что я надеру твой зад?

— Боялся потерять тебя.

— Великолепно.

Он стоял и смотрел на нее так, как быдто она только что ударила его.

Слезы побежали по ее щекам — горячие слезы скорби с оттенком гнева — когда она она думала о Сете и о любимом мужчине, который убил ее брата, мужчине, который любил ее.

— Собирался ли ты когда-нибудь рассказать мне об этом?

— Макс… Я только что это сделал.

— А, так лучше поздно чем никогда?

Логан промолчал.

— Ты держал меня на расстоянии, — сказала она, — чтобы я продолжала делать свою работу — служить исполнителем твоей воли… как и Сет. Ты не говорил мне этого, потому что не хотел потерять ценный ресурс Зоркого для его крестового похода.

— Дело было не в этом.

— Черт возьми, в чем же тогда?

— Макс… ты знаешь, в чем.

— Во мне? — …Я люблю тебя.

Теперь она чувствовала, будто он ударил ее, но она ответила на этот удар:

— И ты думал, что смерть моего брата может заглушить мои чувства?

— Макс, я…

— Хватит. Я достаточно услышала.

Она пересекла комнату, чтобы взять свою куртку со спинки стула.

Он обошел диван сзади и, остановив ее у порога, взял за руку.

— Хочешь, чтобы я ее сломала? — спросила она, посмотрев вниз на его руку.

Он был неподвижен.

— Осторожно с огнем.

Она схватила его за руку и, сильно сдавив, убрала ее со своей руки.

Логан не прилагал никаких усилий, чтобы остановить ее — он просто стоял и смотрел ей в глаза. Физическая боль не могла сравниться с той душевной болью, которую она ему причинила.

Увидев вспышку физической боли на его лице, она отпустила его руку.

— Катись все к черту, — прорычала она. — Я сваливаю.

Она злобно открыла дверь и шагнула в ночь, а Логан остался в дверях с чувством вины за свою ложь, караемый порывами ветра.

Он единожды позвал ее, но она даже не обернулась. Сегодня ночью она не вернется в Терминал Сити, беспокоясь о его жителях. Она не хотела видеть сегодня рядом с собой ни кого, будь то Джошуа или Чудачка Синди. Единственное место, где она хотела сейчас быть — это место гибели ее брата, где она в последний раз видела его.

Космическая Игла ничуть не изменилась, хотя она не была там с самого начала осады Терминал Сити. Появилось лишь несколько новых графити, а в остальном Игла была все та же. Включив питание, Макс села в лифт — она знала, что лифты здесь все еще работали — и поднялась до смотровой площадки и еще немного выше, затем вышла и поднялась на самый верх.

Ветер сильно хлестал ее на такой высоте, но она была осторожна, а ее куртка была теплой. Кроме того, здесь она могла чувствовать себя ближе к Сету, и, возможно, найти какую-нибудь перспективу.

Город, находящийся в пяти тысячах футов внузу, поглащенный повседневной ночной деятельностью и переливающийся разноцветными огнями, казался очень маленьким. Здесь, вдали ото всех, она почувствовала незначительность всех произошедших сегодня вечером событий.

Столько лет, столько неудач.

И не только ее неудач — иногда, как в этот раз, неудачи лежали на плечах кого-то еще. «Логан мог сказать мне, должен был сказать мне», — думала она. Дерьмо, он мог в течение двух лет найти способ рассказать ей обо всем, но не сделал этого до сегодняшнего дня.

Слезы снова потекли у нее из глаз. «Ты не так тверда», — сказала она себе. Она всегда поддерживала в себе пламя надежды и не позволяла перестать ему теплиться, и иногда казалось, что лучи надежды — это все, что действительно у нее осталось.

Теперь, когда она узнала, что Сета убил Логан, огонек окончательно погас. Осталось лишь окутывающее холодом отчаяние.

Глава 11. ФИНАЛ

Макс попала в море разряженных Семьян. Позади нее, демонстрируя местерское знание боевых искусств, Алек расправился с парой культистов. С другой стороны Мол позаботился о трех охранниках в полном снаряжении, выстрелы раскидали их как кегли.

Но вскоре оба бойца откликнулись на ее вызов и Макс повела их к главному входу в больницу.

Ход схватки переломился в пользу трансгенов. Те Семьяне, которые еще не лежали бесформенными кучами на земле, бросались бежать, несколько напрявлялись прямиком в лес, остальные огибали здание в надежде либо попасть внутрь, либо добраться до стоянки, но в любом случае преследователи их настигали.

Макс, Мол и Алек добрались до короткой лестницы и беспрепятственно проникли внутрь здания. При всех лихорадочности и суматошности событий снаружи, внутри убежище казалось пустынным. Сначала они попали в помещение которое раньше было рецепцией и залом ожидания с большим лифтом, но вдоль стен не стояло стульев, и окошко для медсестры было свободно. Так что сейчас это был просто большой холл, рассчесенный попалам длинным коридором.

Среди голосов можно было расслышать крики заключенных, хотя они доносились не с этого этажа, казалось, что они проникают сквозь стены. Эффект был призрачным и тревожным, но этот этаж был административным, здесь располагались крошечные офисы с компьютерами, столами, стульями и шкафами, какие можно встретить в любом заведении подобного типа. Мысль о том, что обитатели этих офисов являются культистами с татуировками на лицах, расхаживающими в развевающихся балахонах и распевающими ритуальные песни, казалась абсурдной…

Здание было старым и серьезно нуждалось в ремонте, но было опрятным, на этажах не было ни пыли, ни паутины, стены и потолки были чистыми, по всему помещению разносился хвойный запах чистящих средств.

Осторожно передвигаясь вперед, Макс подала знак разделиться. Алек и Мол разошлись в боковые ответвления коридора, а сама направилась в центральный.

Макс нашла пожарную лестницу и начала подниматься.

На втором этаже была тюрьма — крики о помощи шли оттуда. Вокруг не было ни охранников, ни разряженных Семьян — никого кроме пленников. Она подумала что узниками Конклава могут быть обычные люди, которые подвернулись под руку Семьянам, или предатели из их числа, возможно даже трансгены вперемешку с психически нездоровыми пащиентами, которые обеспечивали прикрытие.

На третьем этаже она нашла еще одну небольшую рецепцию, но не такую казенную — обшитую панелями, с удобными стулями и журналами на столиках, и окошком (естественно пустым) для медсестры.

Она прошла сквозь двери в короткий коридор со смотровыми кабинетами и другими офисами. Здесь витал больничный запах, от которого у Макс зачесался нос, но это свидетельствовало о том, что здесь находится что-то вроде клиники. Эта часть здания казалась ей фасадом, разработанным, чтобы одурачить государственных инспекторов и те семьи, которые действительно передавали (невольно) своих любимых заботе культа змеи.

В конце коридора находилась металлическая дверь без окон и без ручки. На ней был только слот для карты. Жирные красные буквы на двери гласили:

НЕ ВХОДИТЬ

Отлично, конечно же кто-то мог сюда войти, подумала она. Какой смысл делать в здании помещение, куда не может попасть никто?

Поэтому она выбила дверь. Она была массивной и получилось только со второй попытки, но дверь рухнула на обсидиановый пол.

Макс быстро осмотрела комнату — большое круглое помещение, увенчанное большим стеклянным куполом, который превращал звездное небо в потолок. Освещение было неярким, а от вдоль стен были расположены мониторы. Дюжины кресел напротив них сейчас пустовали. Примерно на трети мониторов были картинки с камер охраны — они показывали обитателей тюрьмы, улицу, лестницы, коридоры, холл внизу и, конечно, приемную, из которой она сюда проникла.

На остальных мониторах были картинки со спутников со всех частей света, на каждой большими красными буквами подписано ее расположение и местное время. Макс увидела Чикаго, Нью-Йорк, Лос-Анжелес, Сан-Франциско, Майами, Сиэтл, Торонто, Москву, Лондон, Лиссабон, Сидней и много других. На экранах были изображения самых людных мест в каждом городе. Камера в Чикаго была установлена на Мичиган Авеню около Водонапорной Башни, в Нью-Йорке, естественно, — на Таймс Сквер, где Сочельник превращался в канун нового года, и люди с зажженными свечами в руках смотрели в небо в ожидании прибытия кометы.