Александр Щёголев - Свободный Охотник
Свободный Охотник медленно поднимает руку.
Оказывается, этого достаточно, чтобы настала тишина.
— Послушайте лучше меня, Истинные, — бросает он в замершее пространство.
— Конечно, послушаем, — кто-то нарушает тишину. — Однако мы до сих пор не увидели главного доказательства, подтверждающего твой титул.
Взгляды концентрируются в новой точке сферы. Активизировалась ячейка, занимаемая службой Системного кодекса — отсюда прозвучала последняя из реплик. В фокусе ячейки стоит руководитель службы, Первый инспектор случайностей. Именно с этим человеком дружески беседовал гип Связи, ожидая во дворцовом пантеоне юного гипа Узора. Именно этот человек нежился в коллоидной ванне, то ли омолаживаясь, то ли худея…
— А ведь я кричал о том же самом, — вступает в бой Пятый гип Энергии. — Что за гип Узора у нас появился — без службы Узора? Зачем нам такой гип?
И неожиданно включается главный жрец Пантеона Всех Систем, с легкостью сменив вектор священного гнева:
— О чем вы, неразумные? Как вообще могут быть признаны права человека, не считающего нужным скрывать свои антисистемные настроения!
И вновь шумит Сфеpосовет:
— Карта! Где Полная Карта!
— Итак, дорогой коллега, мы с нетерпением ждем, — завершает атаку инспектор случайностей. — Разве ты не понимаешь, что в начатом тобой деле самое важное — это доверие?
Гип Связи спешит вмешаться:
— Подожди, инспектор, не надо упрощать проблему…
— Я попробую сам себя защитить, — объявляет Свободный Охотник.
Вновь порядок восстановлен. Совещание знает, кого здесь слушать, чтобы не пожалеть о напрасно потраченной энергии.
— Во-первых, Истинные, — отмеряет герой твердые гладкие фразы. — Один и тот же вопрос, упрямо швыряемый мне в лицо, заставляет меня предупредить всех нетерпеливых. Ни в моем корабле, ни в корабле моей подруги нет и следов Полной Карты, так что не советую расходовать системное время на придумывание разнообразных глупостей. И во-вторых. Многоголосый Сфеpосовет, даже постоянно действующий, не сможет остановить крепко сжатый кулак тварей. Нам нужно Управление. Пусть оно создается, как временный орган, пусть его цели ограничатся борьбой с нашествием. Новая цель родит новые формы работы, куда менее ненавистные для нас, тем более, что процедуры выбора Директората также должны обновиться. Лишь бы структура получилась жесткой, самостоятельной и небольшой. Кулак против кулака. Собственно, я повторяю то, что здесь уже звучало, и мое предложение на самом деле — это условие. Допуск Галактики к сокровищницам Полной Карты неразделимо связан с решением проблемы Управления. Служба Узора, которая обеспечит вас жизненно необходимыми Нитями маршрутов, будет воссоздана только в составе Управления, и я хочу, чтобы вы хорошо это поняли. Таково мое условие. Не нужно иллюзий, я без колебаний вернусь к исполнению роли Неуловимого. А я, как вы понимаете, действительно неуловим, хоть и раскрыл некоторые из своих секретов.
Свободный Охотник заканчивает монолог, с холодным вниманием ожидая реакцию. Очень суровы были его слова, очень неудобны. Пузырь Сферосовета, распираемый молчаливой яростью, готов лопнуть, но опять вмешивается гип Связи:
— Я вот о чем вспомнил, друзья. Наш новый соратник в силу своей молодости и неопытности совсем не с того начал. Например, в предыдущей фазе совещания он только вскользь упомянул, что Первая Атака врага была слишком уж внезапной и подготовленной. Между тем, признаюсь вам, как раз об этой странности я имел с ним предварительную беседу. И мне известно, что у него есть в запасе совершенно невероятное и крайне важное сообщение. Если мы проявим мудрость Истинных и не заметим юношеской резкости его формулировок, то через несколько мгновений нам станет гораздо легче разговаривать друг с другом.
— Возможно, ты прав, — склоняет голову герой. — Откровенно говоря, наше совещание организовано единственно ради того, чтобы открыть уважаемым гипам некую информацию. Поэтому, прежде чем выпустить запись в канал, я сделаю краткое вступление. Отныне не существует главной загадки проклятой войны — откуда твари взялись в нашем мире. Ответ прост, высокородные.
Прекрасная, выверенная пауза. «Да говори же!» — шелестят чьи-то губы. «И это называется отсутствием опыта!» — колышется чье-то дыхание.
— Мне продолжать? — бьет наотмашь Свободный Охотник. — Благодарю. После распада Управления не все гипархаты Пустоты прекратили строительство Тоннелей и ограничились техническим обслуживанием уже существующих. Оказывается, один из родов, Сорок Седьмой, продолжал тайно тянуть Тоннель, причем, не вполне обычный. Тоннель вне Галактики. Они мечтали добраться до любой из соседних Галактик, став в перспективе монополистами Первого Внегалактического. Понятно, что полученная монополия была бы совершенно нового типа, то есть дала бы гипархату огромные доходы и огромную власть. Вот почему гипархат Пустоты номер сорок семь всегда входил в число беднейших подразделений Метро, вот почему люди там жили далеко не так красиво, как в других местах. Все средства, получаемые от зависимых Фрагментов, руководство вкладывало в тайный проект. Но однажды их Веретено наткнулось на планетную систему, вращавшуюся вокруг типичного желтого карлика — светила спектрального класса G2. На одной из планет обитали маленькие симпатичные зверьки. А что случилось затем, нетрудно догадаться.
Сферосовет сотрясает очередная буря.
Внегалактический Тоннель!.. Чудовищное коварство!.. Вождь Гладкий!.. Мерцающие Усы!..
Впрочем, уже через мгновение беспорядочные всплески сливаются в сплошной гудящий вихрь: «…Планеты, планеты, планеты…» Потому что это ведь самое поразительное: неужели подтвердились слухи, в которые невозможно было поверить? Неужели юноша имеет в виду, что Мерцающие Усы — система естественного происхождения? Нет, исключено! С тех незапамятных времен, когда планета-Точка была разнесена вся до последней молекулы — на строительство Тоннелей, на выращивание кристаллических объектов, заполнивших первозданные Фрагменты пространства, — с тех самых пор в Галактике, увы, не нашлось ни одной настоящей планеты. Звезды и вакуум. Космический газ, пригодный лишь для синтеза предметов потребления. Неужели — правда? Допросы пленных тварей давали противоречивые результаты, питая ползущие по гипархатам сказочные слухи — будто бы где-то сохранилось Небо и Море, будто бы есть плоскость, по которой можно шагать хоть сотую времени, не боясь упереться лбом в основание купола, — и не было ни малейших сомнений, что отрывочные показания пленных — либо продуманная информационная диверсия врага, либо плод больного воображения одурманенных перед боем смертников. Теперь же… если сказанное — не обман… тогда, уважаемые коллеги… тогда…
— Запускаю документальное подтверждение, — откликается Свободный Охотник. — Записи сделаны в Сорок Седьмом гипархате Пустоты и переданы мне самим гипом. Линия времени содержит только довоенные идентификаторы.
В мгновенно наступившей тишине скупо сочится голос гипа Связи:
— Вот вам и конкретная, ясная цель, друзья. Внегалактический Тоннель со Входами в планетную систему — достойный объект для контратаки. Возрожденному Управлению будет чем заняться, и наконец-то я могу произнести это без опаски наткнуться на оскорбление.
Обжигающий поток информации разливается по замершим ячейкам, опрокидывается в подставленные лица.
Лишь два персонажа остаются вне этого пиршества. Повзрослевшая дочь гипа Пустоты, носящая титул Сорок Седьмой, стоит в своей родовой ячейке. Она смотрит на нового гипа Узора — как она смотрит на него! Будто бы знает о нем что-то, чего не знает никто, будто бы хочет, раскинув руки, шагнуть сквозь Всеобщую ему навстречу. Она — счастлива…
PAUSEКто-то из великих сказал, что к зрелым годам каждый полноценный мужчина обязан обзавестись своим человеком в правоохранительных органах (раз!), в системе здравоохранения (два!) и среди бандитов (три!). С бандитами мне доводилось сталкиваться, но, к счастью, не довелось подружиться. Зато с медициной и с милицией я дружил хорошо, надежно. В поликлинике, например, совсем недавно делал специальную проводку с заземлением для будущего физиотерапевтического кабинета. И райотделу милиции не чужой человек — одним из последних моих подвигов был ремонт принудительной вентиляции в КПЗ. Так что на две трети я все-таки стал полноценным мужчиной. Вот эти-то две трети и погнали меня субботним утром прочь из дома.
Я сбежал от семьи, несмотря даже на то, что дочь моя неожиданно заболела. Проснулась совершенно больной. Температура подскочила под сорок, и буквально разламывалась голова, чего раньше никогда не было. Раньше наш ребенок не знал, где у нее голова находится. Больше никаких симптомов — ни простудных, ни желудочно-кишечных. И горло спокойное, и кашля нет. Из-за высокой температуры она несла всякий вздор, попросту заговаривалась — вот это было страшно. То звала какого-то «повелителя форматов» с именем Десять, то рвалась рассечь своим дискретом аналоговую пасть. Насмотрелась дурных мультфильмов, дурочка. Жена со страху вызвала неотложную помощь, а я взял и удрал. Потому что было заранее известно, какой диагноз поставит приехавший врач. Либо скажет, что это острая респираторно-вирусная инфекция, пропишет антибиотики, которые на вирусы не действуют, и предложит госпитализацию. Либо, если врач окажется неразговорчив, то просто назовет болезнь «гриппом»…
