Роберт Черрит - Найди свою правду
На плато лег сумрак, поднялся прохладный ветерок, шурша листьями пинонов и лаская витые мескитовые стволы. Далеко и жалобно заухала сова, по ушам Сэма скользнул слабый писк охотящейся летучей мыши. Вылезали из нор и другие охотники. Сэм всмотрелся в дыру. Там, где минуту назад кива предлагала только темноту и тайну, теперь она обещала свет, тепло и общение с единственным человеком на всем плато.
Воющий Койот может и немного странен, но он может предложить человеческое общение, то, без чего Сэм не может долго обходиться. Так же старый шаман оставался единственной надеждой Сэма для Дженис, и Сэм не собирался отказываться от этой надежды после того, сколько долго он его искал. Несмотря на всю эксцентричность Воющего Койота, Сэм чувствовал, что шаман пытается помочь ему. Если бы только понять, куда старик клонит. Одно ясно: Сэм не хотел бы замерзнуть в одиночестве где бы то ни было.
Он подошел к лестнице, поднимающуюся из кивы и, покашливая от дыма, спустился вниз.
* * *Боль.
Воет ветер, как голодный волк. Ленивый огонь неумолимо уничтожает все вокруг. Лица наполнены болью, гневом, страхом и смертью.
Боль.
Плачет мама, пытается защитить. Отец, дерзкий и бессильный. Оливер, брат, уносится бушующей волной толпы в невероятно далекие места. И Дженис...
Боль.
Бегство. Попытки скрыться. Темная тень на фоне темной ночи пришла на охоту, кружится поблизости, все ближе и ближе. Жуткий вой пронзает тьму, прогоняет прочь тени. Вой остается в голове, пронзает мир и приносит...
Боль.
* * *– Эй, эй, щенок. Это Собака?
Сэм очнулся, фрагменты сна убежали от него и были проглочены бурлящим туманом. Хоть и не был уверен, что видел их, Сэм был счастлив видеть, как они уходят.
– Ты за чем-то гнался? Разговаривал с Собакой?
Сэм, все еще с сумбуром в голове, покачал ей. Он не хотел вспоминать, но знал, что не был в том приятном месте, где поселилась Собака.
– Просто сон. Ничего важного.
– Эй, эй, щенок. Ты туп даже для бледнолицего. Сны имеют важное значение. Они затрагивают потусторонние места, где живут тотемы.
– Сны, это фрагменты принятых за день данных. Мозг просто классифицирует эту информацию и подсознательно обрабатывает.
– Уверен, бледнолицый? – Старик искоса посмотрел на Сэма.
– Это научно доказано.
– Ты на самом деле тупой. Сейчас это колдовской мир. Наука не все знает.
– Да какой там колдовской, – раздраженно сказал Сэм.
– Такой же, как ты, – ответил Воющий Койот почти идеально подделав раздражение Сэма, после чего забрался на лестницу. – Ешь. Спи. Думай. О чем угодно. Только не дай огню погаснуть. Я должен кое-что сделать. А ты будь здесь, щенок.
Шаман забрался по лестнице, на мгновение заслонив солнечный свет, погружая киву в глубокий мрак. В порыве сиюминутной паники Сэм чуть было не взлетел по лестнице вслед за стариком, но задавил это желание на корню. Он провел здесь уже двое суток и начал жалеть о своем решении остаться.
Каждое утро Воющий Койот говорил, чтобы он оставался в этом святом месте, спал, видел сны. Сэм ненавидел сны, приходящие к нему, так что не приветствовал подобные советы. Но он делал так, как говорил старик, чувствуя, что шансы чему-то научится у старика и, следовательно, шансы на спасение Дженис, зависят от послушания. Но всегда ли ученик послушен учителю? Такой был путь в Европе, где жили его предки, такой образ жизни был на Востоке. Почему у коренных индейцев должно быть по-другому? Так что Сэм сидел в темноте, меряя шагами ограниченную площадь кивы, когда вынужденное бездействие становилось слишком тягостным. Он потратил много времени, пытаясь угадать время суток по углу падающего солнечного света, скользящему по коврику Воющего Койота, закрывающему выход наружу. Скучно было так сильно, что Сэм спал много.
И когда он спал, видел сны.
На третий день, проснувшись, он обнаружил, что Воющий Койот успел уйти. Сэм тут же решил, что уже достаточно взрослый, чтобы выбраться из основательно надоевшей кивы, тем более что шаман запретить сегодня этого ему не сможет. Поднявшись по лестнице, резко оказавшись под полуденным солнцем, Сэм только удивленно моргнул и покачал головой. Он думал, что только-только наступило утро и тут же обвинил темноту кивы в своей временной дезориентации и биоритмических глюках. Опять же, а прошло ли три дня? Сэм надеялся, что так. Время шло слишком быстро.
Услышав тихий напев шамана, Сэм последовал к источнику звука на краю обрыва. Песня звучала откуда-то снизу. Сэм некоторое время оглядывался, пока, наконец, не нашел что-то похожее на тропинку вниз. В паре мест пришлось туговато, но он преодолел трудные места, спустившись на узкий карниз, и последовал по нему вдоль края песчаного утеса. За поворотом внезапно обнаружилась более сложная структура, нежели он видел на той стороне каньона. Остатки разрушенного помещения, вбитые в скалу. В одном месте башня высилась почти на четыре метра, формируя изогнутость отвесной стены расщелины. На утрамбованной земле обнаружились четыре входа в кивы. Сэм обогнул округлую стену башни и последовал дальше на голос.
Когда Сэм вошел в щель, чтобы пробраться вглубь руин, солнечный свет остался позади. Продвижение вперед замедлилось, стены становились уже, а потолок ниже. Часто приходилось идти боком, чтобы преодолеть узкие щели, не достаточно широкие, чтобы пройти нормально. Глубоко в руинах он и нашел обмазанного охрой Воющего Койота. Сэм молчал и смотрел.
Казалось, ничего вокруг не замечая, шаман палкой чертил над чем-то склонившегося человечка. Линии от головы – Сэм был уверен, что это перья – венчали голову человечка. Сам человечек был завершен, шаман же рисовал спирали выше и ниже человечка. Справа и слева он нарисовал несколько точек, после чего шагнул назад, чтобы полюбоваться работой. Снедаемый любопытством, Сэм открыл было рот, чтобы поинтересоваться у старика, что он делает, но решил не отвлекать шамана от того, что тот делал.
Воющий Койот отошел от картины чуть не до падающего неподалеку луча света и сел там. Вытащив из-за пояса деревянную флейту, он стал наигрывать мелодию, состоящую, в основном, из одной длинной ноты, перемежающейся с дрожащими вставками и низкой тональностью. Сэм подошел ближе к шаману и присел недалеко от него. Музыка постепенно становилась мягче и, наконец, затихла совсем. Убаюканный мелодией, Сэм встрепенулся, когда Воющий Койот заговорил:
– Он идет.
– Кто?
– Он, – шаман кивнул в сторону только что нарисованной картины.
Из скалы появилось высокое, долговязое существо, его прозрачная форма сначала порозовела, а потом стала цельной и непрозрачной. Раскосые глаза глубокого, насыщенного черного цвета, озерами забвения сияли посреди темой кожи. Заостренные уши. Несмотря на то, что взгляд то и дело сверкал красным, Сэм догадался, что прибывший был не дьяволом, а обычным эльфом. Странно худой и мощный, но все равно эльф.
– Это тот парень, что пытался убить меня в Денвере! – Сэм потянулся за пистолетом, но рука индейца метнулась и удержала руку Вернера на месте. Сэм расслабился и только тогда шаман отпустил его. Пришло время доверять учителю.
Шаман поднялся, окутанный ореолом силы.
– Хока-хей, Вата-урдил. Ты проделал долгий путь по дороге из камня, чтобы умереть.
– Я пришел с миром, Воющий Койот, – эльф поднял руки и показал пустые ладони. – Сегодня плохой день для смерти. Я не желаю вам никакого вреда.
– Раз пришел с миром, с миром и оставайся, – глубокое величие индийского шамана распалось на части и разлетелось, как муравьи, по сторонам. Иначе разлетишься на части.
Если эльф и заметил изменения, виду он не подал.
– Сохрани враждебность для других, старик.
Индеец сел на корточки и порылся в сумке. Наконец он вытащил оттуда мешочек и щербатую глиняную трубку, после чего протянул ее эльфу.
– Закуришь, Урдил?
Мимолетное отвращение пересекло лицо эльфа, но, когда он заговорил, голос остался спокойным, а тон вежливым.
– Я принимаю твое предложение и, до тех пор, пока стою на этом месте, связываю себя этими условиями. Надеюсь, ты простишь меня, если на самом деле я не исполню ритуала. В качестве обязательства у тебя есть мое слово.
– Я слышу тебя, щенок тоже слышит. Духи слышат. Они вырастут и пожрут тебя, если солгал.
– Как я уже сказал, я пришел в это место с миром.
Воющий Койот хмыкнул.
Сэма сбил с толку подобный обмен любезностями, но эльф и шаман, похоже, были удовлетворены друг другом.
– Что происходит?..
– Заткнись, бледнолицый, – Воющий Койот безотрывно смотрел на эльфа – Кажется, Урдил пришел поговорить. У тебя есть какие-либо возражения? Нет? Эльф пришел поговорить, так что пускай говорит. А я послушаю.
