Скотт Вестерфельд - Левиафан
— Готова для чего? — тихо спросил Алек.
— Поднять меня в воздух, — ухмыляясь, пояснил Дилан. — Большая медуза способна поднять летчика на милю! У нас есть несколько взрослых Гексли там, внизу.
Алек невольно уставился на летучее существо. Миля! Больше чем полтора километра… С такой высоты они сразу же заметят правильный многоугольник замка, а может, даже разглядят шагоход, укрытый во дворе!
— Я вижу, ты все понял, Алек, — сказала доктор Барлоу. — Мы с легкостью разыщем вашу семью. Но с твоей помощью мы сделаем это быстрее.
— Почему я должен вам помогать? — угрюмо спросил Алек.
— Ты уже пытался помочь нам. Да, я знаю, ты встретил не тот прием, на который рассчитывал. Но отнесись к этому с пониманием: в конце концов, между нашими странами идет война.
— Так зачем наживать себе новых врагов?
— Нам не нужны враги. Нам нужна ваша помощь. Помощь твоей семьи. Иначе нас всех ждет смерть.
Алек пристально взглянул в лицо леди — оно было совершенно серьезным.
— Значит, вы не сможете сами починить корабль?
Помедлив, доктор Барлоу кивнула.
Алек отвернулся. Если дарвинисты в самом деле тут накрепко застряли, единственный способ спасти их — открыть им ворота замка и поделиться продовольствием, иначе их ждет голодная смерть. Но имеет ли он право рискнуть безопасностью своих людей и будущим всей империи ради сотни чужаков? Сначала надо бы посоветоваться с Фольгером.
— Отпустите меня, — сказал Алек. — Мы подумаем, что можно сделать.
— Может, возьмешь нас с собой? — мягко предложила доктор Барлоу. — Мы придем под белым флагом, чтобы не произошло никаких… инцидентов.
Алек несколько секунд подумал и кивнул. Все равно у них есть возможность найти замок и без его помощи.
— Хорошо. Но у нас мало времени.
— Я должна поговорить с капитаном. — Доктор Барлоу щелкнула пальцами, подзывая Таццу. — Мистер Шарп, проведайте машинное отделение.
— Угу, мэм, — кивнул Дилан. — А что делать с Алеком? Запереть его в каюте?
Доктор Барлоу взглянула на Алека.
— Bella gerant alii?
— Конечно. — Алек кивнул еще раз. — Я с вами не воюю.
— Мне кажется, Алек не станет буйствовать, мистер Шарп. — Леди улыбнулась. — Он очень хорошо воспитанный мальчик. Прогуляйтесь в машинное отделение вместе.
Она взяла Таццу на поводок и вскоре исчезла в сумраке. Щупальца Гексли покачивались, словно махали ей на прощанье.
— Ты понял, что она сказала? — спросил Дилан. — Ты что, знаешь этот ученый жаргон?
— Это латынь, простофиля, — снисходительно пояснил Алек. — Bella gerant alii означает: «Пусть воюют другие». Она имела в виду, что у нас нет никаких причин для вражды.
— Латынь? — Дилан расхохотался. — А что, все швейцарские крестьяне такие умники, как ты?
Алек нахмурился, осознав свою ошибку.
— Никакой я не умник, — проворчал он. — Уж скорее круглый дурак.
Ну конечно! Доктор Барлоу снова испытывала его, пытаясь раскусить, кто он на самом деле. Едва ли сын контрабандиста или местный крестьянин понял бы латынь — Алек же ответил, не моргнув глазом.
Но самое странное — эта фраза была частью древнего девиза Габсбургов, которые традиционно предпочитали не воевать, а расширять свои владения с помощью брачных союзов[7]. Неужели доктор Барлоу вдобавок умеет читать мысли?
Алек поежился. Нет, чем быстрее он расстанется с дарвинистами, тем лучше.
ГЛАВА 26
На обратном пути Дилан вдруг сказал:
— Знаешь, тебе явно удалось произвести впечатление на доктора Барлоу!
— Почему? — удивился Алек. — О чем ты?
— Раньше она и близко не подпускала посторонних к своему драгоценному грузу. — Дилан нагнулся к уху Алека и прошептал: — Там, в ящике, хранится что-то чертовски странное!
Алек не ответил, пытаясь вообразить нечто, способное считаться «странным» в этом безумном зверинце! За последние полчаса он видел больше невероятных существ, чем за всю свою прежнюю жизнь.
— Но я думаю, она не пожалеет, — продолжал Дилан. — Ты ведь решил помочь нам, да?
— Твоей заслуги в этом нет, — отрезал Алек.
— На что ты намекаешь? — Дилан застыл на месте.
— Если бы дело касалось только твоей жизни, я бы и пальцем не пошевелил!
— За что ты так меня невзлюбил?
— Невзлюбил?! — возмутился Алек. — Я принес вам лекарства! Я спас твою… отмороженную задницу! А ты вместо благодарности спустил на меня этих жутких собакопауков!
— А, вот оно что, — протянул Дилан. — Но ведь иначе ты бы сбежал.
— Я должен был вернуться!
— Ну а я должен был тебя задержать. — Дилан гордо скрестил руки на груди. — Я принес присягу воздушному флоту и его величеству королю Георгу. Защищать корабль — мой воинский долг. И почему я должен был верить словам незнакомца, которого только что встретил, а?
— Ладно, пусть так. — Алек отвернулся. Весь его гнев почему-то испарился. — Ты просто выполнял свой долг.
— Ха, именно это я и делал! — Дилан фыркнул и пошел дальше. — А я-то хотел поблагодарить тебя за то, что ты не пристрелил меня!
— Пожалуйста.
— И принести особую благодарность за то, что ты не взорвал корабль, а заодно и себя вместе с ним.
— Откуда мне было знать, что у вас протекает водород?
— Ты что, не чувствовал его запах?! — Дилан расхохотался. — Да уж, странные у тебя были учителя!
Алек промолчал. В числе тех вещей, которым его научили, было и умение не отвечать на оскорбления.
— Так здесь пахнет водородом? — спросил он.
— Нет, — покачал головой Дилан. — В пищеварительном тракте попахивает разве что метаном. Чуешь дивный аромат коровьего дерьма?
— Образование продолжается, — со вздохом пробормотал Алек.
— Видишь те розовые пузыри между ребрами? — Дилан указал куда-то наверх. — Это емкости с водородом. Из них состоит вся верхняя половина кита. То, что вокруг нас, просто внутренности. Так сказать, кишки. А полная высота «Левиафана» — двести футов!
«Больше шестидесяти метров», — мысленно перевел Алек, чувствуя, как его снова начинает мутить.
— Чувствуешь себя как блоха на собаке, угу? — спросил понятливый Дилан, поднимая крышку люка.
Он оседлал перила винтовой лестницы и с шиком соскользнул вниз.
— Весьма образное сравнение, — пробормотал Алек, спускаясь следом по ступенькам. Он испытывал огромное облегчение, возвращаясь в гондолу, — как чудесно было ощутить под ногами твердую палубу, а не чьи-то потроха и снова увидеть нормальные стенки, а не ребра и водородные пузыри. — Но боюсь, я все же предпочитаю машины.
— Машины?! — возопил Дилан. — Какая чушь! Любая зверушка даст машине сто очков вперед!
— В самом деле? — иронически спросил Алек. — Разве ваши ученые изобрели зверя, который может бежать быстрее поезда?
— Пока нет. Но разве жестянщики могут изобрести поезд, который сам добывает себе пищу, может сам себя вылечить, да еще и размножается?
— Поезд — размножается?! — Алек разразился хохотом. Перед его мысленным взором предстала уморительная картинка: полное депо крошечных новорожденных паровозиков. Хм, любопытно — каким образом они появляются на свет? — Конечно нет! Что за глупая мысль!
— Еще поезду нужны рельсы, — продолжал Дилан, загибая пальцы. — А элефантина тащит груз по любому бездорожью.
— То же самое могут и шагоходы.
— Шагоходы — куча бестолкового железа по сравнению с фабрикатами! Они неуклюжие, как пьяная мартышка, и даже не могут подняться, если упадут!
Алек пренебрежительно фыркнул — хотя последнее было правдой, по крайней мере относительно крупных дредноутов.
— Слушай, если твои «зверушки» такие замечательные, почему немецкие аэропланы вас сбили, а? Они ведь всего лишь машины!
Дилан внезапно помрачнел, бросил на Алека недобрый взгляд и стащил с руки перчатку. Голая рука сжалась в кулак.
* * *— Десять против одного — ни один из них не уцелел, — резко ответил он. — Могу поспорить, их посадка была не такой мягкой, как наша!
Алек сообразил, что зашел слишком далеко. Возможно, кто-то из друзей Дилана погиб или был ранен во время крушения. На миг Алеку показалось, что мальчик готов ударить его, но Дилан только сплюнул на пол и отвернулся.
— Подожди, — окликнул его Алек. — Извини меня.
— За что? — Дилан не обернулся.
— Мне жаль, что с твоим кораблем обошлись так жестоко. И я бы, конечно, не бросил тебя замерзать в снегу.
— Ладно, — буркнул Дилан. — Пошли, пора нянчиться с яйцами.
Алек удивленно моргнул.
— С яйцами?!
Прогулка закончилась в небольшом отсеке на одной из средних палуб. Тут царил ужасный беспорядок — детали механизмов валялись на полу вперемешку с битым стеклом и клоками соломы. В странно теплом воздухе ощущался знакомый запах…
