Виктор Бурцев - Алмазный дождь
– Он самый…
– Только это тебя и спасает. – Алекс спрятал оружие. – Но с тебя информация.
– Информация дорого стоит.
– Пошел ты. Тебе придется расплачиваться за свои опыты с глушилкой.
Япончик протянул ему чашку с какой-то жидкостью.
– Что это? – Алекс с сомнением потянул воздух носом.
– Это новый или очень старый, как посмотреть, рецепт заваривания чая. На мой взгляд, очень неплохо.
– Действительно, неплохо, – сказал Алекс, отпив глоток. – Ты зачем на лестнице противопехотных мин накидал? Они же шумные безмерно.
– Они не совсем противопехотные. Я их переделал, как и «навозников» на первом этаже.
– И что же они из себя теперь представляют? Сразу отрывают голову?
– Парализуют. С возрастом я становлюсь все более и более мягок.
Алекс усмехнулся. Он знал, что мягким Япончику стать довольно трудно. Япончик был наполовину киборгом. Правую руку заменяли манипуляторы. Самые последние и универсальные, но манипуляторы.
– Просто парализуют?
– Да… – Япончик посмотрел на Алекса и добавил: – В стандартном комплекте.
– В следующий раз пойду к тебе по крыше.
– Крыша полностью автоматизирована. Там только смертельные игрушки.
– Мой дом – моя крепость? Да?
– Ты знаешь… я еще не закончил свою работу. Я совсем не желаю, чтобы меня отрывали из-за всякой ерунды. К тому же этот дом – частная собственность. По закону она неприкосновенна.
Алекс сел в кресло и достал из кармана маленькую информационную карту.
– Посмотри, – сказал он, протягивая карту Япончику. – Мне нужна эта информация в полном объеме. И не только. Мне нужна уже проанализированная информация. Я боюсь, что ты единственный, кто сможет добыть что-то подобное без вреда для себя.
– Ого! – Япончик даже подскочил в своем кресле. – Ты меня не разочаровал.
– Не радуйся особо. Сначала посмотри.
Япончик хмыкнул и надел приемный шлем. Естественно, Алекс не предоставил Япончику всей информации, только тот минимум, с которым возможно было продуктивно работать. Алекса интересовало, на кого работал Объект его охоты и кто является его покровителем. В первоначальную версию своего нанимателя про Объект-одиночку Алекс уже не верил. Было ясно, что он попал на разборку между двумя могущественными организациями… Своего нанимателя Алекс уже знал. Теперь ему нужно было знать противника.
Через некоторое время Япончик снял шлем и сделал большой глоток остывшего чая. Не глядя на Алекса, он спросил:
– Что тебя связывает с этими людьми?
– Одновременно ничего и многое. А что? Что ты узнал?
– У тебя с ними дела?
– Дела. Что ты узнал?
– Алекс, если это они прислали тебя, я клянусь, ты отсюда не выйдешь. – Япончик развернулся, и Алекс увидел, что он держит в руках какой-то пульт. – Мне достаточно отпустить эту кнопку, и все содержимое комнаты будет уничтожено. Ответь мне, что у тебя с этими людьми? А перед тем, как ответить, учти, что я могу отличить правду от лжи гораздо лучше любого детектора.
Может быть, показалось, но правый глаз Япончика стеклянно блеснул. Камера-анализатор? Алекс молча прикидывал, какие шансы имеются у него для обезвреживания взбесившегося Япончика… Шансов было немного. Почти совсем не было…
– Я охочусь на одного человека из этой компании. Учти, я не знаю, о какой организации ты говоришь. – Правда тоже была оружием Алекса.
Япончик некоторое время пристально смотрел на Алекса. А затем чем-то щелкнул на пульте и бросил его на стол. Судорожно выдохнул и сразу осунулся. Поглядев на него, расслабился готовый к прыжку Алекс.
– Извини. – Голос Япончика звучал глухо. – Вот тебе диск. Тут вся интересующая тебя информация. А сейчас мне нужно побыть одному.
Алекс взял диск, положил на стол пачку денег и направился к двери.
– Я дезактивирую ловушки для твоего выхода, – донеслось в спину.
– Спасибо, – ответил Алекс, не оборачиваясь.
Он уже подходил к двери, когда впереди что-то бухнуло и гулко рявкнула сирена. Еще раз… И еще… И еще… Тревога.
Мимо, словно миниатюрный танк, пронесся Япончик. Пронесся и скрылся в неприметной нише, которая открылась при его приближении. Алекс нырнул туда же…
Япончик уже включился в систему охраны. Что-то делал, полностью отрешившись от реальности. Алекс знал, что едва заметные шевеления пальцев Япончика, повороты головы под шлемом и невнятные голосовые команды означают многое: готовность устройств уничтожения, быстрое переключение следящих устройств, молниеносную работу анализаторов. Дом готов был защищать Япончика всеми возможными способами.
Вдруг Япончик расслабился и жестом указал Алексу на второй шлем.
– Надень шлем. Ты его знаешь?
Алекс нацепил на голову шлем и, поморщившись от неприятного покалывания в висках, вздрогнул. С трудом сдержал позыв замолотить по воздуху руками. Он висел над четвертым пролетом лестницы, на высоте нескольких метров. Точнее, висел не он, а камера слежения, но шлем воздействовал на подкорку, и ощущение полета было полным. Странно, Алекс никогда не думал, что живет не в своем времени, он знал, что рожден в этом мире и для этого мира, но привыкнуть к виртуальности не мог. Это, кажется, называлось синдромом виртуального отторжения. Синдром не лечился, и Алекс смирился с мыслью, что может проводить в виртуальном пространстве только считанные минуты. Вот и сейчас он никак не мог сконцентрироваться на том, что видит.
– Не напрягайся, – словно сквозь вату донесся голос Япончика. – Я возьму контроль на себя.
– Валяй. Только быстро.
Картинка улучшилась, голове полегчало. И Алекс увидел на лестнице маленького седенького старикашку, что не так давно копошился в мусорном баке. Старикашка лежал, неправильно подогнув ноги, лицом вниз. Под ним медленно расплывалась темно-красная лужа.
– Я его не знаю. Этот бродяга лазил по бакам, когда я зашел к тебе.
– Бродяга? Бродяга не поднялся бы выше первого пролета. Если бы вообще вошел внутрь.
– Да, пожалуй…
– Тогда давай посмотрим, что он из себя представляет. Сколько времени можешь сидеть в пространстве?
– Минут семь. Или чуть меньше.
– Этого хватит… – уверенно произнес Япончик. – Сейчас ты пристегнут ко мне. В самостоятельное плавание я тебя не пущу, так что придется тебе побывать в разных местах вместе со мной… Если станет плохо, сдерни шлем.
После, уже дома, Алекс не раз пытался вспомнить, что произошло и что он чувствовал, где был… Память предлагала только застывшие статические картинки, не способные передать ни чувств, ни информации. Невозможно было по памяти воссоздать то чувство, когда ты находишься везде и нигде. Ты есть человеческая единица под идентификатором «Алекс», ты есть маленький чип в платах памяти без всяких идентификаторов, ты есть передвижная видеоцифровая камера под потолком, ты есть маленький механический жучок, ты – это сотня механических жучков, что выползли из стен, чтобы обследовать труп, лежащий на ступеньках. Каждый знает, что он должен делать, каждый передает информацию. Ты передаешь информацию себе и через себя. Ты сеть, ты программа, ты разум, ты сигнал… Ты все это, ты что-то большее, и ты ничто… Круговерть атомов, электронов в трубке неработающего монитора, линии произвольных синусоид… Ты есть, ты Алекс, но все меняется, и ты – маленький электрон, несущийся сломя голову по указанию магнитного поля… Личность, щелчок, ячейка, щелчок…
Алекс сорвал шлем. В глазах было темно, руки свело судорогой, сердце работало на повышенных оборотах, каждая пора выделяла максимальное количество пота. Япончик в своем кресле хмыкнул. Алексу страстно захотелось убить его.
– Япончик! Что будет, если ты умрешь в виртуальности? А?
Япончик слегка повернул голову в сторону Алекса. Некоторое время молчал, и Алекс понял, что он смотрит на него через какое-нибудь следящее устройство в углу или под потолком, смотрит бесчисленными глазами кибержучков, притаившихся в стенах. Алексу снова стало плохо.
– Еще никто не умирал в виртуальности. – Ответ Япончика прозвучал глухо.
– Никто?
– Надень шлем, я приготовил тебе сводку. Это недолго.
– Зачем тебе это все, Костя? – спросил Алекс.
Япончик помолчал, а затем спросил:
– Откуда ты знаешь мое имя?
– Я много чего знаю. Но это не так важно. Зачем тебе это все?.. – Алекс обвел взглядом комнату, аппаратуру.
– Для виртуальности.
– А виртуальность?
– Когда ты глушишь боль взгонкой из кокаина, ты задаешься этим вопросом? Зачем тебе кок? Нет, я уверен, что не задаешься. Он тебе нужен. Чтобы почувствовать свободу, вернуть угасающую жизнь в отвыкшее жить тело… Чтобы унять боль очередной ломки. Ты знаешь, что очень трудно жить в мире, которому лет сто назад надо было бы умереть. Очень трудно смотреть на разлагающуюся плоть общества и знать, что так будет всегда. Мне иногда кажется, что я нахожусь в психушке. Причем без шансов быть излеченным, потому что врачи такие же безумцы, как и больные. Но я стараюсь, очень стараюсь найти выход из этого заключения… И он здесь. – Япончик протянул руку в сторону аппаратуры. – И здесь. – Япончик тронул свою голову. – Только этот выход нужен не мне одному, а мой взгляд на это волнует не каждого. Поэтому на лестнице лежат модифицированные «навозники».
