Алексей Кирсанов - Первый судья Лабиринта
«Вязание узлов корректорами первого звена строго запрещено»…
«Сверхвоздействие запрещено»…
«Эссенциальная хирургия в мирное время запрещена»…
Холод внутри. Темнота и боль. Лишь в глубине непроницаемой бездны трепещет разорванный клубок, рискуя развалиться по ниточкам…
«В случае спасения жизни эссенциалист, оказавший воздействие, считается неподсудным»…
Зиньковец в свое время не успел сохранить жизнь пациенту в ожидании реанимобиля…
* * *Бригада появилась, как показалось Ксане, вечность спустя. Кровотечение к тому времени прекратилось, но Ксана все вязала паутину… Зиньковец был то ли в обмороке, то ли уснул, обессиленный. Впрочем, Ксана и сама еле держалась. «Штопка» требует огромных затрат энергии.
— Девушка, да дайте же посмотреть! Девушка!
Молодой врач с трудом оторвал Ксанины ладони от груди Зиньковца.
— Так… проникающее грудной клетки. Носилки, быстро.
— Я с ним, можно? Я жена…
Ксана слышала свой неестественно звенящий в пустоте голос будто со стороны.
— Да, конечно. Поехали в «Склиф».
* * *Шеф шел мимо аквариумов, раздумывая, как поступить с Андреем. Пару дней — и конвертированная личность скорее всего перестанет существовать. Но за эти пару дней…
Если Андрей все знает, почему он не бежит без оглядки, а до сих пор сидит в кабинете?
Может, он вовсе не против работать на Контору? Да с чего в конце концов этот удод Щемелинский решил, что Андрей будет против? Ведь Денис никогда, ни-ко-гда не разбирался в людях… Лабиринт не должен ничего знать, тут уж без вариантов. А вот сам Андрей…
Когда Лебедев вошел в кабинет, эссенциалист даже не заметил его, поглощенный работой.
Через несколько минут шефу пришлось кашлянуть, заявив о своем присутствии.
— Ах, это вы, Сергей Васильевич. Не заметил, извините.
Андрей поднялся.
— Назавтра мне нужен эссенциальный монитор. И, если позволите, — Лена.
Шеф хмыкнул, кивнул, бросил взгляд на экран, испещренный разноцветными схемами.
— А… Денис завтра нужен? А то я планирую отправить его… в командировку. Срочную.
— Денис… да нет, наверное. Думаю, смогу закончить и без него. Не хотелось бы отвлекать человека от более важных дел.
Андрей сглотнул слюну в пересохшем горле. Опять нестерпимо хотелось пить.
Если Дениса завтра не будет — это только к лучшему. Рваная у него паутина, корректировать и корректировать.
— Что, вообще все сможете без него закончить?
«Это было бы совсем кстати», — завершил про себя Лебедев.
— Пожалуй, да. Последовательность действий я знаю. Но для тестирования программист, конечно, будет нужен.
— Любой программист?
— Грамотный программист. Любой, да.
— Очень хорошо. — Шеф скрестил руки на груди. — Работайте, Андрей. Завтра вам все предоставят.
— Спасибо, Сергей Васильевич. А сейчас я с вашего позволения выйду на минуту.
Язык казался обернутым наждачной бумагой.
— Да-да, разумеется.
«А эссенс-то наш нездоров, — отметил Лебедев. — Значит, распад неизбежен. Можно не волноваться…»
* * *Операция длилась несколько часов.
Ксана сидела в коридоре на диванчике, глядя на пятно облупившейся краски на стене.
Примостившийся рядом с ней молоденький капитан милиции старательно задавал ей какие-то вопросы. Она отвечала односложно: «Нет, да, не знаю»… Убийцу девушка описать толком не смогла. В конце концов милиционер понял, что толку от нее не добьешься, и отправился в буфет перехватить чашку-другую кофе. Ксана идти отказалась.
Мысли ее были там, в операционной.
Только бы все обошлось.
Местные кардиохирурги ничуть не уступают специалистам из Лабиринта. Правда, экстренники обычно работают в паре с корректорами. А эти ребята колдуют сами. Без малейшей энергетической поддержки. Хотя энтузиазма им не занимать…
— Костя, Костенька, — шептала Ксана, размазывая слезы по щеке. — Не оставляй меня… Я так тебя люблю, Костенька…
Ксана в сотый раз клялась себе, что если муж останется жив, она сделает все, все, что он захочет. В любом случае она найдет этого молодого эссенса и поможет ему вернуться в Лабиринт. Чем бы это ей ни грозило.
Наконец двери оперблока разъехались, вышел усталый, но явно довольный доктор. Ксана вскочила.
— Это вы — жена Константина Зиньковца?
Врач был, наверное, почти ровесником Кости.
— Да. Ну что, магистр? — взволнованно воскликнула девушка.
— Нормально! — Хирург не обратил внимания на странное обращение к себе. — Жить будет, точно. Вы ведь тоже врач, кажется?
— Д-да.
— Если честно, вашему мужу очень повезло. Удивительно, что его вообще довезли. Миокард поврежден, в перикарде — воздух, кровь, давление упало… А организм справился! Хотя не мальчик уже ведь… Но выжил — молодец. Сейчас состояние стабильное. И мы — с осторожностью, конечно, — можем надеяться на благоприятный исход. Но сейчас — никаких волнений! Никаких расспросов пока. Вы слышите?
Последние слова относились к подоспевшему представителю закона.
— Спасибо вам… доктор.
— На здоровье.
Ксана снова заплакала.
Хирург не обратил на это никакого внимания, просто повернулся и ушел обратно в оперблок. Видимо, привык к чрезмерной эмоциональности пациентов и их близких…
Дэн Щемелинский припарковал древний, как динозавр, «Кадет» под балконом. Завтра снова в автосервис. Ах, нет. Завтра же пятница, его ждут в Трибунале. Придется машинке денек подождать. А эссенс, между прочим, его «Рено» юзает и в ус не дует. И квартира казенная. И мебель куплена специально. Все условия для этого мудилы. А он им проблемы устраивает.
Дэн вышел из машины и направился к подъезду по гравийной дорожке.
Завтра он ночует дома, у родителей. Надо не забыть купить маме пару ее любимых женских романов. В Лабиринте такое не печатают.
Однако день сегодня выдался напряженный! И все из-за Андрея.
Хотя — зря Дэн о нем так. Спина ведь не болит. Чудесно, просто чудесно…
Вечер теплый, будто и не конец сентября. Не все листья еще пожелтели, лужи за последнюю неделю подсохли. Надо будет не забыть выкроить время — искупаться в озере. Последний раз до холодов.
И невесту пора найти… сколько можно одному. Только сегодня после встречи с Ксаной он вспомнил о том, что не выносит одиночества.
…Ксанка сбежала, зараза. Ну и черт с ней. Шеф решит эту проблему. Даже странно, что он не орал, как обычно, и не называл Дениса удодом.
И вроде Андрей на месте. Работает. Так что, может, и зря он, Денис, так переполошился. Завтра будет новый день. Еще один, на пути к триумфу.
Подойдя к двери, Дэн вынул из кармана ключ от домофона.
Но воспользоваться им не успел.
Пущенная в затылок пуля прервала его честолюбивые размышления…
Дэн Щемелинский, один из разработчиков гармониевого портала, создатель Конвертированной версии, ведущий автор Преобразователя сущности, упал на пороге своего дома, так и не дожив до мировой славы.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
АРТУР
ГЛАВА 1
Город
— Он колючий? — прошептала Света, осторожно ступая на песок. — Я хочу пройти по нему босиком.
Выскочила из туфель, раскинула руки, растопырила пальцы, как маленькая девочка.
И побежала.
Я невольно поежился: песок походил на мелко нарезанную фольгу. Догнал Свету.
— Мягкий, — прошептала она, наклонилась, зачерпнула, поднесла к глазам. — Снежинки-паутинки.
Сжала ладонь в кулак и засмеялась.
— Хрустят!
— Ты еще ракушки поищи, чтобы к ушам прикладывать! — хмыкнул я.
Она привстала на цыпочки и посмотрела вдаль. Глубоко вздохнула.
— Не вижу раковин никаких, да они редко так просто валяются. А шум и без них слышен… Волны разговаривают и смеются над нами.
Это какая-то другая Светка. Ишь, как разговорилась.
— Бери туфли, пойдем. Кто только что есть хотел?
— И воздух. Ты понимаешь, какой он? Не только соль и йод. Не рыба. Как цветы без запаха…
— Света!
— Свежесть. Вкусная и плотная. Ты ее чувствуешь?
Угу, всеми фибрами. Но что-то мне не до романтики.
И вообще, нечего без толку на берегу торчать.
Я поднял ее туфли и взял Светку за руку.
— Пошли.
Как-то странно она на меня посмотрела. В первый раз такое. Нежно и задумчиво. Будто раньше не видела.
Я тянул ее вперед, а она незаметно прижалась ко мне и обхватила руками за шею.
— Ох-х… Аж мурашки по телу.
— Не сейчас, Света!
— С нами что-то происходит.
— У нас есть дочь.
— Твоя и моя.
— Но о том, как ты нужна мне, я узнал лишь вчера.
— А еще за нами только что гнались.
— Но поцелуй твой и в самом деле похож на что-то вкусное и свежее…
