Алекс и Алекс 6 (СИ) - Афанасьев Семён
— Ты их как-то задержал? — глаза кафузу засветились прям детским любопытством. — На чужой территории, для них своей; не имея возможности развернуться? РАССКАЖИ-И-И⁈
Фельзенштейн скромно ухмыльнулся: если бы ему запели дифирамбы, это бы раздражало. Но такая вот непосредственная реакция от достаточно серьёзного коллеги… СерьезнОЙ.
Приятно, чёрт побери.
— Обстрелял их с воздуха болванками, — неожиданно для себя признался он. — Эти пороха не нюхали, действуют по инструкции.
В следующую секунду они с сержантом понимающе переглянулись под недовольным взглядом не врубающейся доктора.
— Ясно. На полигонах все герои, — понимающе кивнула Жойс.
— … А мы их тем временем банально обогнали налегке. По дальней дороге, блокировать которую у них по определению не хватало сил — группа-то одиннадцать человек по штату.
— Снимаю шляпу. И я оценила, как ты галопом толкал каталку, — Кайшета похлопала по бортику тележки на колёсиках, на которой сейчас возлежала. — Видимо, один из нас бежал всё же не налегке. Спасибо.
— Эти, — Моше ткнул пальцем за спину, — вместо «бегом» идут под штурмовыми щитами, потому что на подгруппы у них разделиться не вышло. Получается в разы медленнее.
Сержант опять молча кивнула.
Карвальо решила, что тоже хочет поучаствовать в общении:
— Какой план дальше? Мы в итоге сейчас в безопасности или как?
— Теоретически предполагается, что выручать нас будут с нескольких сторон. Ответ, думаю, да.
— С каких сторон?
— Какая-то часть помощи поступит от начальника кафедры прикладной методики полковника Блекстера, — Фельзенштейн не видел смысла скрывать от ситуативных соратников чего-либо. — Он уже извещён, каких-то людей мобилизует и пришлёт. Всё в процессе. Параллельно напрягли Стоуна с кафедры специальной подготовки: у него с безопасностью свои счёты.
— Насколько большие? — доктор осмотрелась в новом для себя помещении.
— Эти деятели прикрылись фальшивыми документами о том, что едут к нему на полигон. Если я хоть чуть-чуть понимаю в вашем бравом мордовороте, Стоун сейчас банально возьмёт тех, кто у него занимается по графику, и тоже прибудет сюда. — Израильтянин подошёл к специальному ящику у южной стенки и распахнул крышку. — Выяснять, почём в Иерусалиме рубероид. И, в отличие от прочих, именно он сопли жевать не будет: такие вначале делают, потом думают. А стреляют его курсанты обычно хорошо и штурмовые щиты у них не хуже. Плюс все одаренные.
— Похоже на разборки герильерос в джунглях, — поёжилась Карвальо. — Или на толковища кланов в нижней части нашего родного города. Не на регулярную армию.
Что я могу сделать, если в вашей стране такие нравы — подумал про себя, но не стал говорить вслух Фельзенштейн.
— Это из-за нового начинания Алекса! — пояснила подруге сержант. — Я тебе потом расскажу, когда это всё кончится. Там сейчас в столице…
— Кроме того, — Моше перебил пассию товарища, давая расклад, — по официальным каналам ваша военная прокуратура уже напрягла вашу же военную полицию. Последние тоже едут, просто по понятным причинам прибудут позже всех.
— Хренасе, ты в чужой юрисдикции ориентируешься, — темнокожая многозначительно посмотрела на брюнета. — Лучше местных.
— Кто на что учился, — не совсем дипломатично не стал кривить душой израильтянин. — На моём основном месте работы стрелять надо быстро, но думать — гораздо быстрее. Производственная специфика.
— Получается, нам нужно продержаться буквально десяток минут? — сержант прикипела взглядом к контейнеру с оружием, над которым задумался брюнет.
Она даже приподнялась на медицинском транспортёре на локте, изучая содержимое специальной закладки с его родины.
— Не думал, что понадобится, — пробормотал Моше, выбирая ствол. — Да, — сказал он громче. — Причём не забываем про поддержку с воздуха. Собственную.
— Слушай, а почему ты их… А-а-а, ты уже отвечал, — спохватилась темнокожая. — Голова после овода с пробелами, варит не очень… Не хочешь оформлять наглухо без необходимости.
— Да, потому что чужая страна, чужая территория, чужой Корпус, чужая армия. Ну и ещё один момент, — Фельзенштейн чуть подумал и продолжил. — Они достаточно неплохо прикрываются от слабых калибров, которые у меня подвешены под то, что полетело им навстречу. А поднимать в воздух тяжёлое — знаешь, это всё равно что ваших попросить из ствольной артиллерии по вашему же Корпусу отработать.
— Пха-ха-ха!
— Я очкую, честно. Нас не так сильно зажали, чтобы рубиться объёмными взрывами. Когда всё подобное заканчивается, всегда начинаются разбирательства. Я к ним просто готовлюсь заранее.
Сержант весело заржала молодой лошадью и подняла большой палец.
— В идеале надеюсь, мы тут вообще отсидимся и снаружи всё окончится без нас, — предельно откровенно завершил израильтянин.
— Дай мне на всякий случай Tavor? — Кайшета попросила штурмовую винтовку. — Если что, помогу со своего места. Мало ли.
— А сможешь? — засомневался брюнет. — В таком состоянии?
Вместо ответа сержант перевернулась на живот и хлопнула ладонью по бортику, который являлся идеальной подставкой для стрельбы лёжа:
— «Для точного выстрела достаточно одного глаза и одной руки».
Фельзенштейн впечатлился цитатой из своего соотечественника, прозвучавшей в исполнении чужака:
— Ну, если ты буквально настаиваешь, — он дал Жойс то, что она просила, выложив горкой несколько магазинов на каталке.
— У меня абсолютно случайно есть положительный практический опыт круговой обороны точно такого склада в одиночку, — ровно сообщила темнокожая, принимая ствол и переходя к стандартным с ним манипуляциям. — Правда, дело было в джунглях, подмогой там не пахло и воевать пришлось двое суток.
Новоиспечённый майор про себя чуть не позавидовал: что ни говори, он был в первую очередь технарь и вообще командир роты специальных летательных аппаратов. Подобному опыту (слава богу) взяться было неоткуда.
Примерно половину минуты сидели молча. Карвальо на удивление дисциплинированно послушалась и, вооружившись коротким автоматом для оперативных сотрудников, затаилась между двумя капитальными сейфами, чтоб не мешать более продвинутым.
В западную дверь грохнули чем-то твёрдым:
— Эй, старшина! Мы в курсе, что у тебя гости, не предусмотренные уставом! Предлагаю один раз, времени мало: просто отдай баб и можешь даже двери не открывать. Мы и входить тогда не будем.
— А как вы будете эвакуироваться? — с искренним любопытством поинтересовался Моше, разумеется, не думая всерьёз воспринимать услышанного.
Сейчас он отрабатывал широко известную на родине инструкцию как раз для таких ситуаций.
— Время пошло. Тридцать секунд, — прозвучало с той стороны. — Потом будем говорить иначе.
— Тебе что, ответить жалко⁈ Допустим, женщин я тебе отдал. Но как вы с заблокированной территории собрались уходить с живым грузом? — солдат спит, служба идёт.
Отчего бы и не поговорить.
— Пятнадцать секунд. Старшина, видит бог, я пытался лично тебя в это всё не впутывать.
Майор Фельзенштейн отстранённо ухмыльнулся:
— Мужик, ты выполняешь полностью незаконный приказ. Вы все смертники, неужели не понял? Единственный шанс — бросаете стволы и жопами вперёд идёте сдаваться, сложив руки на затылках.
— Надеешься на свои леталки? Зря, мы их уже посбивали. Я думал, ты видишь по телеметрии.
Разумеется, Моше это отличное видел, но не собирался говорить, что подобных аппаратов у него в ангаре на пару часов интенсивного боя хватит.
Просто необходимости поднимать в воздух всё крыло не было — десять минут они и так продержатся, а больше и не надо.
— Atenção! — у сержанта действительно был изрядный практический опыт подобных замесов.
В отличие от абсолютно всех присутствующих, включая атакующую сторону.
Ещё секунду назад она с интересом прислушивалась к чужому разговору, а сейчас практически без паузы среагировала на упавшую внутрь западную дверь ангара. Её Tavor заработал сдвоенными выстрелами, чуть не по хоронометру отсекая паузы между сериями.
