Виталий Вавикин - ФИВЫ. Падение Голиафских гор (СИ)
Стражник снова постучал в стекло выступавшего над крышей витража. Он не знал, понимает ли Ха — Райя, что попал в ловушку, но другого плана, кроме как привлечь к себе внимание вора, у него не было. «А что если попытаться разбить стекло?» — пронеслась в голове мысль. Удары Кераспа стали сильнее, но добиться успеха удалось, только когда на помощь подоспели Агва и Бриск. Совместным усилиями они сначала добились, чтобы по витражу побежали трещины, а затем, с громким звоном, стекла посыпались на вращавшуюся внизу лестницу.
Воздух со свистом ворвался внутрь, нарушая работу механизма, вращавшего лестницу, и та, сломав ограничители, начала подниматься, выдавливая каркас витража.
— Я уж думал — все, кранты, — сказал Ха — Райя, спрыгивая на крышу. Окинул стражника, мистифа и Агву внимательным взглядом. — У вас, кажется, тоже не обошлось без приключений?
— Я сражалась с мантикорой, а Бриск создал магический мост, чтобы Керасп мог выбраться из ловушки, — сказала Агва.
— Впечатлен. Особенно твоим боем с мантикорой. А у меня… — вор замолчал, бросая настороженный взгляд на застывшую лестницу, по которой поднимались ожившие боги, преследовавшие его после того, как он похитил рубины, служившие им глазами.
Сейчас четырехрукие и четырехглазые боги, бывшие некогда статуями, выбирались на крышу, готовясь к сражению.
— Это еще кто такие? — опешил Керасп.
— Долгая история, — отмахнулся Ха — Райя.
— И почему они преследуют тебя?
— Я кое‑что украл у них.
— Так отдай и пойдем отсюда.
— Отдал, но они, кажется, стали из‑за этого сильнее.
— А карта? — вмешалась в перепалку Агва. — Ты догнал обокравшего нас мертвеца?
Вместо ответа Ха — Райя показал возвращенный свиток. Дальше поговорить не удалось, потому что четырехрукие древние боги начали атаковать.
Ладони их вспыхнули синим пламенем. Из открывшихся ртов вырвались душераздирающие вопли, от которых на несколько секунд замерли игровые персонажи диверсантов. Этого хватило древним богам, чтобы провести первую атаку. Досталось Кераспу, стоявшему к ним ближе остальных. Попади под такую атаку Агва или Бриск, то не факт, что им удалось бы уцелеть.
— Однако, — проворчал стражник, поднимаясь на ноги.
— Ты как? — спросила Агва.
— Нормально, но еще одной такой атаки могу не пережить.
— Значит, нам сразу кранты, если подставимся, — подытожил вор.
— Ты пробовал атаковать их? — спросил стражник.
— Сначала они были каменными статуями, а потом, когда я отдал им украденные рубины, превратились в этих монстров, — Ха — Райя пробормотал бессвязные проклятия, заметив, что древние боги разделяются. — Сомневаюсь, что их возьмет обычный клинок.
— Значит, не пробовал? — стражник поднял клинок. — Держитесь подальше от них.
Он выбрал ближайшее божество и ринулся в атаку, уклоняясь от пылающих синим пламенем рук. Сталь клинка лязгнула о туловище противника. Керасп провел серию из четырех мощных ударов и отступил, изучая нанесенные повреждения.
— Кажется, они только внешне похожи на живых, а внутри остаются каменными истуканами, — сказал Ха — Райя, разглядев сколы на туловище божества.
— И как с ними бороться? — всплеснул руками Керасп. — Я конечно сильный, но не настолько, чтобы разбивать кулаками камни. Может, если использовать какое‑нибудь специальное оружие… Но у меня есть только меч…
— Мантикора! — оживилась Агва. — Я видела, как она крушит камни, превращая в пыль.
— Но она ранена и истощена, — возразил Керасп.
— Эти древние боги медлительны до неприличия. Не думаю, что они смогут ранить мантикору, — ведьма устремила вопросительный взгляд к мистифу. — Считай это репетицией перед главными сражениями в чертогах Старца.
— Хочешь, чтобы я сам управлял мантикорой? — засомневался мистиф.
— Когда‑то нужно начинать… — Агва нахмурилась. — Впрочем, у нас есть карта, и мы можем попробовать сбежать от этих божественных истуканов.
— Я бы предпочел сбежать, — признался мистиф, понимая, что сейчас не в той форме, чтобы поспеть за ловкими голиафцами. К тому же в небе кружил орел, выглядывая себе жертву, чтобы схватить и унести в гнездо.
«Клюх. Клюх», — прокричала невидимая в кровавом тумане хищная птица.
— Ладно, давайте попробуем мантикору в действии, — сдался мистиф.
Разделившиеся для атаки древние боги замерли, услышав грозный львиный рык. Виляя хвостом и скаля зубы, мантикора медленно полубоком подходила к ближайшему каменному божеству. Четырехглзаый и четырехрукий истукан приготовился атаковать. От том чтобы защищаться он и не думал. Красные, горящие рубиновым светом глаза божества следили одновременно и за мантикорой, и за мистифом. Четыре кулака пылали синим огнем.
— Попробуй сделать ложный выпад, — посоветовал чернокнижнику Керасп.
Другие божества приближались к своим противникам. Они двигались медленно, но никто не сомневался, что при необходимости каменные истуканы могут прилично прибавить, так что сбежать не получится. Да и не хотел уже никто бежать — пусть мистиф тренируется управлять своим питомцем. Получая свободу, мантикора, конечно, превращалась в грозное оружие, но оружие это само выбирало цель. У монстра не было союзников. Он был против всех и набрасывался на ближайшего, а чтобы приручить его — такая способность имелась в арсенале Агвы, — требовалось время. Так что вся надежда была на мистифа.
Древнее божество подняло правую ногу и топнуло, реагируя на ложный выпад мантикоры. Черепица под ступней каменного истукана разлетелась вдребезги, но мантикора, ловко отступив, тут же нанесла мощный удар лапой по ноге божества, превратившейся в пыль.
— Работает! — оживилась Агва.
Каменный истукан потерял равновесие и начал заваливаться вперед. Уже в падении, он попытался дотянуться одной из четырех рук до противника. Мантикора повторила прежний маневр: отступила и тут же атаковала. Передние лапы ударили с двух сторон древнего бога по голове. Камень с грохотом раскололся. Поднялось облако пыли. Едва уловимый ветер подхватил его, унося прочь. От каменного истукана осталась горстка серого пепла, на которой блестели четыре рубина, служившие прежде божеству глазами.
— Отлично, осталось еще восемь, — сказал Керасп, уклоняясь от выпада приближавшегося к нему противника.
Светящиеся синим огнем кулаки божества просвистели в опасной близости от головы голиафца. Второй каменный истукан зашел сбоку, и Керасп не без труда уклонился от атаки, практически добровольно шагнув в объятья третьего божества. Две руки, произраставшие из нижней части каменного истукана, обхватили стражника мертвой хваткой. Две другие руки поднялись, готовясь обрушиться на незащищенную голову Кераспа. Хотя вряд ли шлем или какая‑нибудь другая броня могли защитить от подобного удара.
Подкравшись со спины, мантикора ударила схватившее голиафца божество по спине, расколов каменное туловище. Поверженное божество упало, превращаясь в пыль.
Мистиф направил подчинявшегося ему монстра к третьему каменному истукану. На этот раз ложный выпад не сработал, но мантикора все равно была в разы быстрее противника. Удар лапой уничтожил ноги противника. Каменный истукан упал. Мантикора прыгнула на него, пробив лапами грудь, а когда умирающее божество попыталось ударить ее, ловко отскочила в сторону. Каменный истукан превратился в облако пыли.
Оставались еще шесть.
Мантикора тихо зарычала, привлекая к себе внимание. Забыв о голиафцах, ожившие боги двинулись к главному противнику, образуя полукруг.
Пользуясь случаем, Агва опутала кнутом ноги, повернувшегося к ней спиной истукана. Он сделал шаг, и грузно повалился вперед, лицом вниз. Керасп подскочил к нему и начал что есть силы бить мечом по шее. Дюжина ударов — и голова каменного истукана слетела с плеч. Божество распалось, став пылью.
— Рубины забери, — посоветовал Ха — Райя, показывая на оставшиеся среди пепла драгоценности.
Каменные истуканы взяли мантикору в кольцо. Мистиф выжидал до последнего, затем отдал мантикоре приказ высоко подпрыгнуть, обрушившись сверху на оживших богов, растопырив мощные лапы. Когти вспороли четырех каменных истуканов. Облако пыли скрыло мантикору от противников. Ожившие боги замешкались, молотя по воздуху горящими синим огнем руками, пытаясь наудачу попасть в мантикору, которая, ведомая мистифом, ловко маневрировала, заставляя противников крушить друг друга, пока они все не превратились в пыль — последнего прикончил подоспевший Керасп.
— Как поступим с рубинами? — спросил вор. — Поделим трофеи поровну или…
Голиафцы переглянулись и устремили взгляды к мистифу, отозвавшему мантикору. Телебы хмурились, понимая, что если кто‑то и заслужил присвоить артефакты, так это он.
