Александр Щёголев - Свободный Охотник

— Ты знаешь, что кварцевое сердце бывает внутреннее и внешнее? — спросила меня дочь, успокаиваясь. — Чтобы пролезть сквозь внешнее, нужно иметь крысиный хвост, жесткий и цепкий.

— Бредит, — перепугалась жена.

— Тихо, — зашипел я, — просто засыпает.

Она засыпала. Уже в полусне, свернувшись клубком, всхлипнула:

— Пульс мира сместился к югу. А у вас с мамой какое сердце, тоже кварцевое?.. — и на том голосок ее кончился.

Только ночь, к сожалению, не кончалась. Я ничего не рассказал жене, не ответил ни на один из ее лютых вопросов. Потому что допер наконец, что за червь грыз мою душу. Вовсе не чужие неприятности прогнали сон из нашей квартиры, и вовсе не чужой человек объявился в нашей жизни — вот такой казус, такой анекдот…

23

— И все-таки, дорогой мой друг, зря ты поставил свои монады на ноль, — озабоченно говорит гип Связи. — Тысяча — это немало.

— Будем считать, что я вернул тебе средства, потраченные на ритуал, — шутит Свободный Охотник. — Пусть мой проигрыш уйдет в кассу дворца.

— Что ж, это твои монады… Прошу тебя, друг, — обращается властитель к системному жрецу, — не уходи, побудь здесь. Помолись, чтобы нам никто не мешал.

Есть люди, которым с готовностью подчиняются даже Их рабы, есть просьбы, которые выполняются с обязательной радостью на лице. Жрец упруго встает с пола. Вернулось его время. Опять понадобился его голос, его близость к высшим силам Галактики. Однако смотрит он почему-то не на хозяина, а на гостя, глаза в глаза, и говорит он с неожиданной яростью:

— А ведь ты, гип Узора, так и не признался, какова твоя вера. Я думаю, тебе просто не в чем признаваться. На самом деле ты слишком горд, чтобы показать свой трепет перед Священной Восьмеркой, оттого и прячешься за ужасными, грязными, нелепыми словами. В этом и состоит твоя главная ошибка.

Свободный Охотник изумленно молчит.

— Со временем ты поймешь, — победно заканчивает жрец. — Вовсе не стыдно быть маленьким в сравнении с тем, что неизмеримо больше.

Гип Связи, пряча усмешку в кулаке, весело поглядывает на гостя. И тот вдруг горячится:

— Да не существует никакой Священной Восьмерки!

Теперь молчат все.

— Что ты сказал? — выдыхают два рта одновременно.

— Систем ваших пронумерованных не существует! Потому что мир — это одна Система, понимаете? Система без названия, Единая. Люди растворены в ней, находятся внутри единого организма, разве вы не чувствуете этого?

— Я — внутри кого-то? — уточняет гип Связи. — Знаешь, друг, мне твоя вера нравится ничуть не больше, чем нашему жрецу. Надеюсь, ты не обиделся.

Гость не обиделся, отнюдь нет.

— Быть маленьким и зависимым действительно не стыдно, когда масштаб выбран правильно. Но вы, Истинные, просто представить себе не можете, до какой степени мы с вами малы и зависимы.

Отвечает жрец — с мрачным удовлетворением:

— Понимаю. Теперь понимаю… Что ж, теория Единой Системы имеет хождение среди некоторой части технического персонала, хоть ее и отвергает большинство умнейших и честнейших людей Галактики. Но тогда я верну тебе, гип Узора, твой же вопрос, которым ты пытался унизить меня во время очищающей беседы. Кто создал эту Систему, если она одна-единственная и других не существует?

— Ох, и настырный ты парень, — ворчит Свободный Охотник. — Все равно ведь мы с тобой не договоримся… — Он отворачивается, чтобы напомнить гипу Связи. — Ты хотел мне о чем-то рассказать, высокородный?

— Да, мой дорогой, пройдем в молельню.

— Если ты веришь в Единую Систему, — громко говорит жрец в удаляющиеся спины, — тогда ты должен верить и в Героя?

— Если должен, значит, верю, — не останавливается Свободный Охотник.

Ему смертельно надоел этот спор.

— Странный юноша, — подытоживает Их раб. — Я помолюсь за вас, высокородные. Работайте спокойно, пантеон будет полностью заблокирован.

Размыкается и смыкается мембрана. Собеседники остаются наедине. Наедине — если не считать живущих собственной жизнью терминалов, если забыть про Их уши, про Их глаза, про Их пальцы, выковыривающие записи из каждой галактической щели.

— Неужели ты собираешься открыть ЭТО Сферосовету? — начинает гип Связи.

— ЭТО? — поднимает брови гость. — Мне многое предстоит открыть нашим коллегам.

— Я говорю о кристаллоносителе, который ты раздобыл в Сорок Седьмом гипархате Пустоты. Я изучил твою находку, друг. Поразительно. Ты прав, эта информация способна повернуть войну вспять, но при одном условии…

— Кристаллоноситель не находка, а подарок.

— Прости. Тамошний гип сделал бесценный подарок нам всем, мне искренне жаль его… Так вот, если твари узнают, что их тайна раскрыта, информация станет во многом бесполезной. Ты не боишься этого, выставляя правду напоказ?

— Но чем еще можно объединить ненавидящих друг друга Истинных? У тебя есть в запасе другая тайна такого же масштаба?

— Объединить… — с сомнением произносит гип Связи. — По-твоему, занять капризных идиотов общим делом важнее, чем дать им победу в готовом виде?

— Я рад, что хоть в чем-то мы с тобой расходимся во мнениях, — говорит Свободный Охотник серьезно. — А то было бы не о чем разговаривать. Что меня действительно пугает, так это способность вождя тварей проникать на наши военные советы. Хотелось бы удержать тайну в границах Пузыря как можно дольше. По крайней мере, ограничить количество посвященных. Это возможно, гип?

Властитель твердеет лицом:

— Я уверен, что вторая фаза совещания будет не столь доступна для наших врагов. Клянусь честью инженера.

— И не такой короткой, как первая.

— Ты обижен?

— Нет, мы правильно сделали, что прервались. Любые разговоры были преждевременны, пока Неуловимый не подтвердил свой титул. — Юноша обводит взглядом молельню, грустно усмехаясь.

— Мой дорогой друг, мы обязательно выясним, откуда вождь Гладкий пронюхал о восстановлении Сферосовета и как пролез в Пузырь. Но я вовсе не об этом собирался с тобой говорить.

— Я слушаю, друг…

Он слушает, а надо смотреть. Гип Связи поднимает руки, сомкнув ладони. Кожа рук, как у всякого Истинного, пропитана биполярным энергорасширителем. Полюса соединились, и реакция пошла: вокруг человека стремительно распухает, силясь вот-вот лопнуть, невесомая радужная пленка. Руки разводятся в стороны, обратившись ладонями вверх — и готов маленький информационный купол. Остается только активизировать подготовленные заранее записи… Чужие приключения врываются в замерший мир пантеона, как варвары в пробитые шлюзы крепостей. Изображение устойчивое, рельефное. Чья-то одинокая капсула натыкается на охранные отряды, неусыпно блокирующие границы гипархата Связи. Судя по конусу в носовой части, это капсула принадлежит одному из Клонов и прибыла она из Центра. Пойманный аппарат вскрывают. Внутри — «дитя Клона». Хорошо видно его лицо в странных цветных кляксах (инкубатор нарушает пигментацию кожи самым причудливым образом). Бластомер, похоже, безумен. Он умоляет, чтобы отряд поскорее мчался в некий Фрагмент и спасал его семью, он беспрерывно заставляет свою бортовую систему выдавать точные координаты места и Нить маршрута. Еще он требует встречи с самим гипом Связи (явно безумен!). Первый же допрос, однако, дает любопытные результаты. Этот изгой — бывший фермер и бывший бластомер, всю свою короткую жизнь мечтавший стать Папой, — причисляет себя к рабам Белого Странника. Но его братство было уничтожено — в один жуткий миг, буквально в одну стотысячную времени. Вероятно, он единственный сумел спастись, то есть он — последний член секты. Кто совершил нападение? Конечно, твари, иначе беглец не искал бы защиты у людей. Почему он бежал к людям, а не в какой-нибудь другой Клон, почему не спрятался в Центре? Потому что тварей привел лоцман, причем, лоцман из местных! В это невозможно поверить, но ведь в противном случае звериная стая остановилась бы, не добравшись даже до первых ловушек, скрученных из отслоившихся Плоскостей. Капсулы диверсантов — одна за другой — тонули бы в дырах Тоннелей, застревали бы в слипшихся комьях Узлов, навсегда теряли Нити каких бы то ни было маршрутов. Они сгинули бы все до единой, если бы не нашелся предатель, который показал врагам путь. Мало того, лоцман был настолько уверен в правоте своего дела, что не посчитал нужным скрыть опознавательный знак — черные перекрещенные дуги. Кто он? Кто ему отдал приказ, неужели кто-то из Дедушек? Или предатель действовал без приказа, не понимая, что делает? И как после этого оставаться в Центре, если врагами Белого Странника становятся теперь и Клоны? Вот почему спасшийся изгой должен встретиться с гипом. Встретиться и сказать ему… Что сказать? Нет-нет, только ему. Никому другому. Эта информация настолько важна, что доверять ее кому попало недопустимо… Допрос окончен. Следующий цикл записей: отряд разведчиков добирается до точки, указанной пленником. Обнаружены обломки капсул — ничего живого. И еще обнаружено Яйцо. Большой инкубатор последовательного типа, с шестью кювезами, вписанными в куб, а в каждой из кювез плавает по трупу. Кто-то взорвал все энергоприемники Яйца, вот в чем причина гибели неродившихся «детей Клона». Вероятно, это и была семья изгоя, которую тот торопился спасти. Маленькая трагедия большой войны…