Инженер. Часть 1. Набросок - Евгений Южин
– Я один не справлюсь. Что делать, покажу, а вот…
– Ясно, не справишься! Поможем. Главное, не напортачь! Мне и без тебя проблем хватает! Так берешься?
Недолго думая, я согласился. По мне, так с виду ничего сложного. Сколько народа так думало перед смертью!
Глава 19
Река расходилась двумя потоками. Мы стояли в начале уходящей за каменистый остров старицы на якоре. Палуба была полна любопытствующего народа, но место работ огородили, и там были только те, кто был необходим. Небольшим открытием для меня стало то, что я не заметил первый раз, когда осматривал движитель, – точкой приложения генерируемого импульса, оказывается, был не корпус баржи, а большой бронзовый шар с ушами, этакий чебурашка, положение которого управлялось с мостика так, что, сместив шар, можно было сбрасывать генерируемый импульс просто в воздух. Таким образом регулировалась тяга двигателя. Чебурашка пряталась в небольшом отсеке, отделенном от трюма, где располагался шверт с движителем, поэтому я ее и не заметил. Но по большому счету дела это не меняло, кроме того, что прицеливаться теперь следовало не по оси баржи, а по точке размещения чебурашки.
Матросы быстро завели тали и извлекли движитель из трюма, уложив его на бревнах прямо на палубе. Осмотрев движитель, я обнаружил, что перо радиатора не было единым целым с чушкой, а было вкручено в нее на крупной резьбе и законтрено проволокой через предусмотренные для этого ушки. Это сильно облегчало настройку, так как уже не требовалось гнуть перо молотом – его можно было просто немного отпустить и зафиксировать в новом положении. Отклонение оси активной зоны по вертикали я планировал ликвидировать, загнав небольшие клинья под крепежные уши основного тела движителя.
Собрав трубу, я быстро разметил основные оси. Все время, пока я колдовал вокруг движителя, капитан с боцманом держались в стороне, делая вид, что ничего особенного не происходит. Пассажирам объяснили, что погнули перо радиатора о торчащее под водой бревно. Такое, по-видимому, случалось, и ажиотажа я не заметил. Ну и слава богу! До меня не сразу дошло, что, занимаясь подобными услугами, я становлюсь конкурентом скелле. И пусть в данный момент это было мало важно, но в принципе могло грозить мне уже знакомыми неприятностями. Необходимо было обязательно прояснить возможные последствия моих упражнений у капитана. Но позже. Сначала надо добиться результата. Берега реки вокруг заросли лесом и выглядели совершенно нежилыми – купаться решительно не хотелось. А именно это обещал мне капитан, если я оплошаю. И я подозревал, что я еще о чем-то не догадывался, так как тон, которым он сопроводил свои слова, был настораживающе сочувствующим.
По моим внутренним ощущениям уже через час все было готово. Выбрали якорь, помощник капитана на мостике завертел лебедкой, сдвигая принимающую импульс чебурашку на место, баржа дрогнула и пошла против течения, выбираясь на основное русло. Я и капитан толклись в трюме у движителя. Тот был установлен с перекосом, с подложенными прокладками и выглядел раненым бойцом после кустарной перевязки, но уверенно делал свое дело и при этом грелся ощутимо меньше. Пока мы выбирались на фарватер, он, конечно, потеплел, но не так, как раньше, – его безбоязненно можно было трогать рукой.
Мы выбрались из трюма, капитан посмотрел на мостик – улыбающийся помощник показал ему большой палец, и капитан махнул матросам, чтобы они закрывали люк трюма, который до этого стоял распахнутый.
– Пойдем в каюту, – сказал он мне и отрицательно мотнул головой боцману, который, вероятно, собирался идти с нами. Войдя, он показал рукой на бывший там табурет. – Садись.
Я подумал, что еще не видел, чтобы на табурете кто-нибудь сидел, кроме капитана. Вероятно, это что-то значило. Сел, как нашкодивший первоклассник, хотя в душе ощущал себя победителем.
Капитан уселся на койку и, положив руки на стол, замолчал. Потом хлопнул себя ладонью по лбу.
– Да! Чуть не забыл. На вот. Это дед тебе просил передать, – и он протянул сложенный листок. На листке было что-то вроде адреса – описание цветов конька крыши, по которому я должен найти дом, и приписка: «Расскажешь все хозяину». Ни имени хозяина, ничего больше. И что «все»? А кто хозяин? И почему я ему должен рассказывать что-то? Про себя, убирая в карман записку, решил: доберусь, а там посмотрим.
Капитан, дождавшись, когда я уберу записку, заговорил:
– Не знаю, что за история у тебя, парень, но знаю, что кусок хлеба ты всегда заработаешь. Такие услуги в цене! В курсе ли ты только, что это незаконно?
– Ну. Догадываюсь. А почему?
– По кочану. Они конкурентов не любят!
– Если, как вы сказали, эти услуги в цене, значит, кто-то их оказывает?
– Конечно! Эти сучки мало того что цену ломят, так их еще и не допросишься! Для делового человека время – все! У тебя договор, и никого не волнуют твои проблемы, а эти договоров не заключают – у них принцип! Старый договор!
– Э-э-э-э. Вы хотите сказать, что кто-то еще, кроме них, может заряжать движитель?
– Нет. Заряжать могут только они, но за ним еще уход нужен, настройка. Бывает, поймаешь бревно или на мель залезешь – и что делать? Надо видеть, чтобы настраивать! А эти никуда не поедут, к ним самим ехать надо, да еще и очередь стоять.
– Так кто же это делает?
– Есть ребята, мужики, между прочим, они маги слабенькие, их даже в интернат забирать не стали, но они видят. Паспорта у них с отметками, правда. Вот это и есть их дело. Только вот они должны скелле налог платить за него, – он многозначительно посмотрел на меня. – А кое у кого такой отметки нет, и налог он не платит.
– Это вы про меня, что ли?
– Ну да. Скелле это до лампочки, а вот видящие конкурентов не любят.
– То есть разборки возможны с видящими, но не со скелле?
– Видящие сами по себе никто. Они все разобраны и сами под кем-то ходят, но у них есть хозяева и есть скелле.
Меня из моего опыта волновали только последние.
– Так они будут преследовать меня, если узнают?
– Конечно. Не знаю, как ты чистый крестик получил, но как только любая из них увидит, что ты видящий, то возьмет тебя за шкирку. Скорее всего, по
