Сергей Извольский - Проект Данте. Седьмой круг
Пройдя мимо стоек колонн с барельефами, изображающими сражения полуголых мужиков, мы миновали еще несколько залов с разнообразным убранством и оказались… в бане? Нет, не в бане. В термах скорее, притом довольно таки богатых и универсальных. Передо мной сейчас был достаточно большой бассейн с лазурной водой, поодаль стояли длинные столы с яствами, рядом с которыми суетилось несколько служанок, а с другой стороны… С другой стороны бассейна в глубине зала стояла огромная кровать с балдахином. Стоило мне только туда присмотреться, как с этой кровати поднялась хозяйка всего этого праздника жизни и двинулась в мою сторону.
Женщина точно, судя по фигуре и походке, но вот возраст не определить — закутана в плотный халат, а на лице золотистая маска безжизненной красоты.
— Ты хорошо дрался на арене, — остановившись рядом со мной, склонила голову незнакомка. — Мне понравилось, — сквозь прорези в маске я заметил блеск глаз.
Голос вроде молодой, она не старая, точно.
— Ты же можешь сделать так, чтобы мне понравилось не только как ты дерешься? — наклонила незнакомка голову в другую сторону.
Сразу я ничего не ответил, а быстро шевельнул пальцами, выводя окно персонажа. Оба, здорово — сразу повисло куча сообщений, которые читать некогда было, а в центре моей фигуры горела интерактивная надпись «Снять все». Значит технически, по идее, могу.
Девушка еще раз чуть наклонила голову, и в этот момент я кивнул. Сразу же незнакомка, над которой имя не отображалось, сделал неуловимый жест рукой и все служанки, находящиеся в помещении, быстро скрылись.
— Так сделай, — после этих слов девушка повела плечами, и халат упал на пол. Точно девушка — фигурка тоненькая, талию вообще можно пальцами обхватить.
На незнакомке осталась только маска и четыре украшения. По браслету на запястьях, ожерелье на шее и пояс из тонкой золотой цепочки на талии, который клином спускался вниз под тяжестью изящного кулона в виде листочка.
По крайней мере, начало неплохое. Если отбросить возможные кары, то рабство и карьера гладиатора по сравнению с жизнью в Седьмом круге мне начинает нравиться. Уголок губ у меня искривился в легкой усмешке, и я шагнул вперед. Сейчас можно и показать, что не только на арене драться умею. Подойдя, одну руку положил незнакомке на грудь, а второй скользнул по ключице, обхватывая девушку за шею.
— Пойдем, — мягко изогнувшись, она развернулась и, взяв меня за руку, повела в сторону кровати.
— Ну, пойдем, — очень тихо произнес я, все еще улыбаясь.
Последнее, что запомнил, была мозаика пола, стремительно понесшаяся мне в лицо.
* * *Изображение перед глазами плавало, картинка за взглядом не успевала. Периодически будто темный занавес падал перед глазами, но ту же исчезал.
Моргаю? — мелькнула догадка.
Мысли скакали, обгоняя друг друга, но ни на одной сосредоточиться не получалось. Голова на ватной шее качалась, и картинка перед глазами от этого еще больше плавала, скачками перепрыгивая с одного на другое.
Коридор. Длинный коридор с розового цвета стенами, освещенный ярким светом люминесцентных ламп. Лю-ми-нис-цент-ных.
Откуда слова такие знаю?
И вообще, откуда я?
И куда меня ведут? — сразу в сознании начали вопросы возникать.
Только сейчас пришло осознание, что ноги едва не заплетаются, но предплечья крепко сжимают чужие руки и почти несут за собой.
По коридору двигались быстро, уверенно.
Картинка все так же не успевала за глазами — только еще осознавал, что меня к двери повернули, а уже в кабинете оказался.
Большое помещение, темно-коричневый стол изогнутый, рядом несколько кресел. Шкаф, диванчик у стены.
Почти как у нас в офисе.
В каком офисе?
У кого у нас?
Меня плюхнули в кресло, голова было рванулась вниз, но напрягся с усилием, пытаясь удержаться. Поднял взгляд, осматриваясь, но сморщился — глаза слезились, видел все будто сквозь туман. Тут по ушам стегануло противным звуков отрываемого от мотка скотча. И сразу руки оказались примотанными к подлокотникам кресла.
— Ноги? — раздался голос, но слышал я будто сквозь вату.
Ответ прозвучал невнятный, но утвердительный, судя по тому, как дернулись ноги и мерзко заскрежетал скотч.
Хлопнула дверь и я остался в комнате одни.
Голова вновь упала на грудь, но поднять сейчас даже не пытался. Зажмурившись, пытался вспомнить. Хоть что-нибудь.
Постепенно ватное состояние проходило, сумбур в мыслях исчезал, но ответа на вопросы не приходило.
Кто я?
Где я?
И почему я к креслу привязан?
Почему босой?
Почему одет в робу какую-то синюю?
«Мужикам пробел не нужен!» — вдруг всплыла в голове фраза.
— Мужикам пробел не нужен, мужикам пробел не нужен, — произнес я вслух и чуть замычал в бессильной ярости.
Ненависть. Густая, объемная, всепоглощающая ненависть.
— И че? — спросил я сам себя, и повторил, — мужикам пробел не нужен…
И тут же вспомнил.
Перед глазами как живая встала картинка — удивительной красоты девушка на песке. Она в купальнике… нет, в чем-то похожем. В чем-то похожем на купальник, на песке, но мы не на пляже.
Несмотря на нереальную красоту девушки, при виде ее у меня скрипят зубы. И ненависть. Тоже скрипит.
Клепа, с-сука… — еще одна фраза в памяти всплыла.
Там, в картинке прошлого, я, пытаясь обуздать эмоции, выдыхаю несколько раз, и начинаю чуть подпрыгивать. Мышцы разминая, хотя мне это и не нужно.
— Хватит уже, — усмехается девушка, — мужикам пробел не нужен!
Звучит гонг, прерывая ее, и я срываюсь с места.
Вспомнил. Все вспомнил.
Круги, Геенна, Джаханнам, Элизий, а до этого…
Резко щелкнул дверной замок. В кабинет вошло сразу несколько человек, не прерывая разговора при этом.
— То есть не калечить, но чтоб орал? — переспросил один из них.
Ответа на вопрос не последовало. Двое вошедших остановились рядом со мной, а третий, грузный мужчина в строгом костюме пошел в сторону диванчика. В тишине было хорошо слышно, как поскрипывают подошвы его ботинок при ходьбе.
— Можно чтобы выл, — произнес, наконец, остановившийся толстяк и опустился на диван.
Сердце пропустило удар, и вся спина будто ледяной изморосью покрылась. Я захотел что-нибудь сказать, но только губу прикусил.
Один из стоящих рядом со мной вдруг наклонился, так что на лицо воздухом дохнуло, сжал мое примотанное скотчем запястье с кистью и резко дернул рукой.
— Ааа!!! — моментально заорал я — боль была настолько сильной, что просто горло разрывала криком.
Рванувшись, я попытался отпрыгнуть, отползи от этой боли. Извивался змеей, дугой перекручивался, но длилось это не более нескольких секунд — резкий удар кулаком в грудь бросил меня в кресло.
Воздух из груди выбило, но удара я даже не почувствовал. Весь мир, вся моя вселенная сейчас сузилась до размеров большого пальца левой руки, из-под ногтя которого белая головка канцелярской булавки торчала.
Меня моментально бросило в жар, все тело покрылось испариной, а по лбу катились крупные капли пота.
— Ааа!!! — орать я не прекращал, но еще один удар по шарику булавки просто перевел крик на уровень громче. Хотя казалось, это невозможно.
Металл иглы уперся в кость под кожей, и я рванулся, пытаясь от боли невыносимой убежать.
— У тебя еще десять пальцев, — раздался рядом с его ухом спокойный голос.
Я снова рванулся и просто в воздух взмыл вместе с креслом. Буквально на разрыв мышц дернулся, чувствуя, как рвется связывающий меня скотч. Задев за что-то левой рукой, вновь вызвав молниеносный удар боли в большом пальце, пополз, цепляясь руками за поверхность пола.
Ноги так и остались привязанными, и кресло волочилось следом за мной.
— За что?!! — извернувшись, закричал я в лицо грузного мужчины, который сидя на диване сейчас, взирал на происходящее без тени эмоций на лице.
Сильные руки подхватили меня за ворот и вернули в вертикальное положение. Несколько секунд рывков, и снова я сижу в кресле. Когда один из мучителей попытался вновь прислонить мою руку к ручке, скотчем обматывая, я вновь дернулся, заваливаясь на пол.
— За что?! — опять вскрикнул я, повторяя вопрос.
— За что?! — вдруг не выдержал толстый и неожиданно резко вскочил с места, бегом подбежав ко мне. Перед глазами мелькнуло, и голова моя дернулась — он с размаху ударил меня ногой в лицо. Брызнуло кровью, ожгло болью, но это было ничто по сравнению с тем что сейчас в пальце руки пульсировало.
— Андрей Семенович, — послышался голос и тот, который мне иголку под ноготь воткнул, осторожно шагнул к толстому, — вы же сами сказали не калечить…
— За что?! — тот даже внимания не обратил, дернувшись ко мне и за волосы схватив, — ты спрашиваешь за что? — голова у меня снова дернулась, и рядом оказались глаза шипящего толстого.
