Морис Дантек - Фактор «ноль» (сборник)
Ни в коем случае не остановит.
Даже напротив.
Она не только не остановит меня, но и, бедные вы мои двуногие животные, мгновенно освободит меня от воздействия земного притяжения. Она позволит мне уйти, станет окончательным сигналом к отправлению.
Это и есть ловушка.
Мой план.
Мое пророчество.
То, что я увидел.
Моя собственная смерть.
Я – карта и калькулятор. То есть я – часы. Я – горизонт, к которому моя дочь бежит в гуще мрака.
Все во мне – Числа, даже эти люди, чей натиск я сдерживаю. В общей сложности их тринадцать. Семь человек во внедорожниках, трое лесничих на джипах, трое напарников из городской полиции Черчилл Фоллз в служебных «шевроле». «Тринадцать», – думаю я и с трудом удерживаю улыбку.
Теперь моя очередь испускать вопли, яростно смешивая ликование и гнев:
– Вы абсолютно ничего не можете с нами сделать! Мы уйдем, хотите вы того или нет! То, что вы творите, находится на грани закона и совершенно ничему не служит!
И я снова встаю, чтобы открыть огонь, на этот раз с другой стороны от радиатора, сосредоточивая стрельбу на их левом фланге. Кажется, там их больше.
Стальной обжигающий ливень отвечает мне через секунду, как и предполагалось.
Это план.
На этот раз снаряд мелкого калибра – наверное, «двадцать пять» или «тридцать два» – разносит мне фаланги нескольких пальцев моей левой ноги, а пуля калибра «триста пятьдесят семь магнум» точно простреливает правое бедро.
«Они целятся низковато», – думаю я, перезаряжая «ремингтон».
А я, несомненно, слишком высоко.
Мне удалось продержаться около тридцати пяти минут. Моя дочь бежит к горизонту. Она бежит к северу неба. Люси уже, наверное, видит реку Канерикток, во всяком случае, находится поблизости. Скоро она резко повернет на запад, в направлении водохранилища, и в этот момент зонд перемещения проникнет в высокие слои атмосферы.
Я выигрываю пари.
То, что я предвидел, произойдет. То, что я спланировал, осуществится. То, что я видел, реализуется.
Эти люди, которые преследуют нас вот уже несколько лет, опоздали. Если вдруг им и удастся чудом преодолеть созданную мной огневую завесу, они все равно не смогут догнать Люси, даже на своих вездеходных джипах.
Конечно, моей телесной оболочке нанесен некоторый ущерб – впрочем, незначительный.
Но я их остановил. Я несколько раз издавал вопли, они делали то же самое.
Я опустошил все магазины с боеприпасами, в ответ на меня неизменно изливался металлический ливень. Я держался в тени, лучи их прожекторов скользили по моей машине, потом, после первых потерь, им пришлось их выключить. Потому что целиться и попадать в источник света очень легко. Теперь они довольствуются карманными фонариками, да и то не всегда.
Я держусь в тени, потому что тень мне друг, а им – нет. Я вижу в темноте без помощи каких бы то ни было технологических приспособлений. Я действительно ночь.
Они так и не смогли преодолеть заграждение в виде меня. А я преодолел точку необратимости.
Они – это закон. Если я открываю по ним огонь, то не только совершаю преступление, но и, что бы ни произошло, предоставляю им право прибегнуть к законной самообороне.
Они – это закон. Закон людей.
Все это превратится в их проблему.
Поскольку я – это тоже закон. И я – их закон.
Я – их закон, каким он станет, быть может, когда-нибудь, через тридцать или сорок тысяч лет.
* * *Да, я – их закон, правда, неизвестно, сумеет ли этот закон их пережить. По этой причине мой мозг, пользуясь несколькими мгновениями относительного спокойствия, отстраняется от сиюминутных дел и снова становится тем, что он есть: антенной, подключенной к космосу.
Я улавливаю их радиосообщения так же, как я слышу шорохи леса. Цивилизация притаилась в гуще природы, а природа – это имитация цивилизации.
Я проникаю в салоны машин полиции, я проникаю в головы полицейских, я проникаю в сети связи ФБР. Ритм, прерываемый и перекрываемый помехами, белый шум, наполненный черной информацией. Нейроны, кабели, кора головного мозга, транзисторы, компьютеры, слово, мысль, электрическое сопротивление, клеточная ткань, синапс, декодирующая машина. Все считывается, все очевидно, все отпечатывается в моем собственном мозгу.
Патрульная машина полицейского поста. Поисковое подразделение «Альфа» отчитывается перед местным отделением Бюро. Лесничие – перед Гражданской безопасностью. Описание ситуации. Описание «проблемы». Просьба о подкреплении. Просьба об указаниях. Перечисление событий, их причин, доклад о нынешнем положении вещей, о возможных последствиях.
Об исчезновении сбежавшей девочки.
О вооруженном и опасном мужчине.
Клинический диагноз, вынесенный медицинскими светилами: шизоидность с сильными параноидальными тенденциями. Агрессивные и суицидальные стремления. Интеллект значительно выше среднего уровня.
Просто не верится. Опасный шизофреник. Они учились в КГБ в эпоху Лубянки? С кем же, по их мнению, они имеют дело?
Я хохочу.
Последняя услышанная мной фраза, хотя и свидетельствует о полнейшем их заблуждении на мой счет, кажется мне такой искренней.
Я кричу им, звуковые помехи взрываются среди волн природы, как в радиоприемнике…
– Вы сами больны! Все вы! Вы ни за что не сможете поймать ее! И вы никогда не сможете помешать мне вернуться домой!
На несколько секунд наступает тишина, черная и неспокойная лесная тишина.
Из одного из внедорожников раздается голос, который я еще не слышал.
Я отчетливо слышу слова, они составляют правильные со всех точек зрения фразы, и в то же время они ничего не значат, ничего осмысленного, во всяком случае.
Доктор Уильямсон!
Это я, ваш собрат, профессор Блумберг!
Сдайтесь полиции, доктор Уильямсон, вы еще не совершили ничего непоправимого. Я вас умоляю!
Я слежу за вами уже несколько лет. Вы ни в чем не виноваты. Суд проявит по отношению к вам снисходительность. Перестаньте стрелять в полицейских! Это плохо кончится!
Я совершенно не понимаю, что же хочет сказать этот парень. Мне лишь ясно, что это ловушка, одна из самых грубых, и я уверен в том, что в главном он ошибается.
Это закончится хорошо. В любом случае. Обязательно.
Я это предвидел. Я это спланировал. Я это видел.
Высоко в небе, практически в зените, я только что заметил косо падающий луч света, сияющий все ярче с каждой минутой.
Наконец-то.
Зонд.
Перемещение.
Уход. Возвращение.
Моя дочь скоро увидит берег реки, ей останется пробежать всего несколько километров, зонд заметит ее рядом с водохранилищем Смоллвуд, ее спасут. А я буду в пути.
Они проиграют.
И я встаю во весь рост над радиатором и открываю огонь.
Вы – всего лишь люди, едва вышедшие из доисторического периода, предупреждаю я их.
Всегда наступает момент, когда мир начинает вращаться в другую сторону.
Всегда наступает момент, когда ночь становится светлей, чем солнце.
Всегда наступает момент, когда нельзя предвидеть то, что с вами случится. Всегда существует уравнение, которое невозможно решить. Всегда существует ловушка, не предусмотренная планом. Всегда существует карта, не соответствующая местности.
Вот что такое суть ловушки.
Всегда есть пуля хорошего калибра, которая должна вас настигнуть.
Попасть прямо в голову.
Бедные идиоты!
Меня откидывает назад. Спиной и затылком я ударяюсь о землю, я наталкиваюсь на камень, на мох, на траву, на ветки, на сучки, на перегной, на листву. Я наталкиваюсь на Землю, на которой прожил больше тысячи лет. Я падаю на этот мир, который скоро покину.
Я чувствую, как машина моего организма с настойчивостью вечного двигателя в последний раз включается в процесс перемещения, через четверть часа весь комплекс данных, из которых состоит мое мутирующее тело, будет перемещен на зонд, я обрету свою изначальную плоть, я обрету Материнский Корабль, я обрету Бесконечность, я обрету свою дочь.
Мои глаза закрываются. Ночь, заполненная электрическими огнями, очень быстро исчезает с экрана внутренней стороны моих век.
Вот и все. Прощай, Земля. Goodbye, human beings[37]. Я вернулся к себе домой.
19. Белый-белый мир
Я вернулся. Свет. Сияющая белизна света. Я дома. Материнский Корабль. Белый свет, белое тепло. Я едва чувствую свое собственное тело, но ощущаю его тепло, его белое тепло. Перемещение прошло безупречно.
Я дома. Я вернулся. Наконец-то. Я еще нахожусь в помещении повторной сборки. Час-два общей биологической проверки. Но тело у меня уже прежнее.
Я вернулся.
И очень скоро я увижу Люси. Я сумел это сделать. Я вернулся. Моя дочь взяла билет в один конец. Все – белое, все – светлое, даже мое тело.
Все – белое, все – светлое, даже человек, который на меня смотрит.
