Сергей Сюрсин - Фантастика. Все демоны. Чарка
Затем начался тяжелый этап – обучение грамоте. Лэну однажды довелось увидеть Книгу. Ее нашел в развалинах кто-то из Воклотов. Воклот-старший тут же заграбастал ее и поменял у Хьюстов на самку для себя. Книга очень ценилась. Не из-за того, что в ней были начертаны какие-то непонятные знаки, а из-за своей способности к возгоранию. С ее помощью можно было легко и быстро разжечь огонь в любых условиях. И нет ничего удивительного, что Лэну стало дурно от обилия книг, увиденных им в библиотеке. Риит сразу остудила его пыл. Книги дороже всего, что имеется на Базе. В них заложен мощный потенциал знаний. Достаточно даже десятой части, чтобы вывести Город из первобытного состояния или неосторожно уничтожить. Она сидела с Лэном до тех пор, пока непонятные закорючки перестали прыгать у него перед глазами и стали складываться в осмысленные слова и фразы. Последующие дни Лэн безвылазно проводил в библиотеке, забыв обо всем на свете и погрузившись в иной мир. Мир Предков. Фантастический мир. Перед ним оживали сказки и легенды, рассказанные когда-то дядюшкой Сэдом. Зеленые острова. Летающие механизмы. Машины, движущиеся по специально проложенным дорогам и асфальту, плывущие по Океану. Все, что считалось вымыслом, вдруг ожило и оказалось существовавшим когда-то на самом деле. Лэн чувствовал, что все это можно вернуть. И он сделает это! Вернет своим собратьям утерянное их нерадивыми Предками достояние. И он с новой силой углублялся в чтение, отрешаясь от всего. Риит немалых трудов стоило оторвать его от книги и заставить поесть или отдохнуть.
Постепенно объем знаний Лэна возрос. Теперь он читал выборочно, отдавая предпочтение технике. И все чаще бродил по отсекам Базы, стараясь вникнуть и понять любое встреченное им устройство, механизм или прибор. Теперь уже иногда не Риит ему, а он ей объяснял назначение и устройство того или иного прибора. Или же они вдвоем пытались разобраться в непонятном механизме. В ходе этого уединения вдвоем Лэн неожиданно для себя осознал, что он чаще, чем нужно, и совсем по-другому, не как водилось в Семье Воклотов, думает о девушке. Он мог бы схватить ее, ударить, бросить на землю и сделать с ней все, что пожелает, но… не мог. Что-то внутри противилось этому. Ее ли неприступность или то, что она – чарка. Вернее всего, то бремя знаний, обрушившихся на него из прочитанных книг, заставляло его по-иному взглянуть на отношения мужчины и женщины. Не в силах ни сказать что-либо мгновенно коснеющим языком, ни сделать что-нибудь, он однажды буркнул за столом:
– Я хочу, чтобы ты родила мне ребенка.
Риит вскинула удивленные глаза и порозовела.
– Я тоже хотела бы этого, – помедлив, вымолвила она, – но…
– Что «но»? – осмелел Лэн.
– Это невозможно.
– Почему? – не унимался он. – Потому, что ты – чарка, а я нет?
Риит кивнула головой, сосредоточенно поглощая пищу.
– Ну и что из этого? Пусть между нами есть различия. Но ты и я – мы оба люди. Оба относимся к одному виду. И у нас могут быть дети. К тому же я люблю тебя! – последние слова, неожиданные даже для него самого, Лэн почти выкрикнул. От его слов, от такого напора Риит согнулась, почти уткнувшись в тарелку.
– Я тебя тоже люблю. Хоть ты и такой странный, – тихо произнесла она. – Но пойми другое, – она вскинула голову, и Лэн прочитал в ее глазах боль. – Наш ребенок, что вполне вероятно, будет в чем-то похож на нас, но в чем-то нет. Этого предугадать невозможно. Может получиться так, что он не сможет жить в Океане. Бросить его я не смогу. Придется навсегда расстаться с родиной, Океаном. А я без воды жить не могу.
– Как же нам быть? – упавшим голосом произнес Лэн. – Я хочу быть с тобой. Не хочу тебя терять. Я понимаю, что это невозможно. Но я ничего не могу с собой поделать.
– Позволь мне решить это.
И Риит решила. Однажды ночью она пришла к нему и осталась. И жизнь наполнилась для них новым смыслом. Они старались не думать о том, что будет завтра. Что неизбежно придет разлука. И от этого еще неистовее была их любовь.
И разлука пришла. Риит уплывала и надолго. Это было как-то связано с сезоном, – в тонкости она не вдавалась. Вообще она мало рассказывала о себе. Единственное, что узнал Лэн, это то, что живут чарки на островах далеко в Океане, что Риит – археолог, то есть она изучает древние цивилизации.
– Когда-то давным-давно, – рассказывала Риит, – на Земле существовала мощная цивилизация. Люди заселили всю сушу и начали осваивать не только Океан, но и космос. Моря и океаны бороздили корабли, а в их глубинах – подводные лодки и батискафы. В небе летали самолеты, а еще выше, за небом – космические корабли. В то время жил один человек по имени Чарков. Он создал теорию, согласно которой человек более приспособлен жить в воде, чем на суше. Организовал группу людей, которые решились испытать эту теорию. Дети этих людей рождались в воде и с первых минут жизни находились в ней. Это благоприятным образом сказалось на них. Они были крепче и здоровее своих сухопутных братьев не только физически, но и умственно. Организм их легко и быстро приспособился к водной среде.
Чем бы это кончилось – неизвестно. Возможно, со временем все люди переселились бы в Океан. Но времена были неспокойные. Человек так неосмотрительно пользовался своими технологиями и загубил природу настолько, что и сам не мог уже нормально существовать. Перенаселение, голод, болезни, экологические катастрофы, волна межнациональной вражды, взявшаяся неведомо откуда и прокатившаяся по всей планете, потрясли основы всей цивилизации. Начались войны. Люди уничтожали друг друга словно звери. Не задумываясь о причинах и последствиях. Используя любое оружие, вплоть до ядерного. Естественно, Земля тоже возмутилась, начала тушить неспокойные районы, насылая на них природные катаклизмы – землетрясения, ураганы, наводнения. Чтобы уничтожить источник опасности – самого человека. Причины и следствия этих процессов сейчас уже невозможно понять. Но в результате земля, воздух, вода оказались отравленными, технологии – разрушенными. Озоновый щит планеты разрушился. Потоки радиации хлынули на землю, уничтожая все живое. Погибли все – животные, растения, люди, их цивилизация. Кое-где еще сохранились крохотные островки разума наподобие вашего Города, но и те влачат жалкое существование, скатываются к первобытному состоянию, вырождаются. И только чарки, которые приспособились жить в воде, выжили и сохранили знания. Они ушли в Океан, создали свою культуру. Морская вода спасла их от жесткого излучения солнца. Осколки бомб не долетели до них. Токсичные вещества и яды растворились в воде и обезвредились живущими в Океане микроорганизмами. Конечно, среда обитания сказалась. У нас образовались перепонки между пальцами рук и ног, чтобы легче было передвигаться в воде. Мы можем видеть в морских глубинах. Мы остались теми же людьми, хотя многое от былой цивилизации нам не нужно – ни техника, ни орудия убийства. Взяв только самое необходимое, мы приспособились в остальном к Океану и не испытываем сейчас нужды в чем-либо земном.
– Зачем же ты тогда изучаешь цивилизацию Предков? – возразил Лэн.
– Мы стараемся найти и сохранить все для потомков. И не только сохранить. Осмыслить причины катастрофы. Определить, какие секреты раскрывать потомкам, какие – нет. Мы не хотим, чтобы история повторилась.
– Каких потомков? Своих? Или других, чьи отцы и деды влачат сейчас полуголодное существование в подвалах разрушенных городов?
– Извини, Лэн, – Риит замялась, – как ни горько говорить это тебе. У вас, живущих на суше, будущего нет. Рано или поздно такие Города разрушатся совсем. Жители их вымрут или истребят друг друга. Вы не очень далеко отошли от своего прародителя – зверя. Животное начало превалирует в вас. Для человека неестественно убивать. Вы же по-иному не можете. Поэтому будущее за морской расой человечества.
– Нет, неправда! – горечь несправедливости захлестнула Лэна. – Этого не может, не должно быть!
– Пойми, – увещевала его Риит, – нельзя давать вам в руки цивилизованные технологии. Вы их обратите опять друг против друга. К чему это приведет, тебе объяснять не надо.
– Но должен быть какой-то выход, – не унимался Лэн. – Ты же сама говорила, что не бывает безвыходных ситуаций.
– Но из этой выхода я не вижу. Может, со временем люди поймут, что любить друг друга – естественное состояние. Тогда можно будет прийти к ним на помощь. Боюсь, – она вздохнула, – что и тебе эти знания пойдут не впрок. Ты только ускоришь гибель Города. Об одном прошу, – не пользуйся ими, пока не будешь абсолютно уверен, что поступаешь правильно.
– Ты так говоришь, – огорчился Лэн, – будто видишь меня в последний раз.
Хотя между ними все было обговорено не раз, но он неизменно возвращался к моменту предстоящей разлуки. Риит обещала вернуться, но Лэн чувствовал, что она уходит. И уходит навсегда. Даже если она и вернется, это будет уже не та Риит. Которую он знал. С которой проводил незабываемые ночи. С которой делился всем сокровенным. Побывав среди своих, она поймет, что ей не место рядом с ним. Как и ему с ней. Это неизбежно.
