Михаэль Драу - Точка Возврата
— Так долго? — нахмурился Раум.
— Это, между прочим, с учётом дороги! — ответил Дидж.
— Мы благодарны вам и за это, — быстро сказал Ретто, заметив, что Раум собирается опять что-то возразить. Невооружённым глазом было видно, что парнишка просто не хочет отпускать Скандинава.
Химера посмотрела в глаза Рауму, и тот вдруг замер, ощутив в глубине сознания совершенно отчётливые слова:
«Ты должен остаться и следить за Магистром и Донором. Им нельзя позволить сбежать. За меня не бойся. Я всегда найду тебя. Теперь между нами протянулась нить».
— Ну всё, всё, долгие проводы — лишние слёзы, — слегка раздражённо нарушил тишину Дидж, всё сильнее ощущая отзвуки приближающегося приступа. — Трогаем!
— Погоди… — подал голос Эр, которого почти не было слышно. — Дэл… Где он?…
Все оглянулись, и только сейчас обнаружили, что ехавший самым последним белый киборг исчез, незаметно отстав где-нибудь на подходе к развязке. Мартин Ретто даже не удосужился скрыть, что это обстоятельство его только порадовало.
— Где Дэл? — не успокаивался Эр, но никто ему не отвечал. Наконец он умолк и обессиленно привалился щекой к плечу Диджа.
Вскоре по развязке двигалось несколько байков: два в сторону шлюза, а остальные не спеша отправились на один из средних уровней города.
* * *Ещё один байк остался незамеченным на ярусе шоссе, расположенном выше.
Криокиборг упёрся ногой в растрескавшийся асфальт и смотрел вниз на один из направляющихся к шлюзу байков. Дэл не мог остаться с Диджем и Эром, которых ещё толком не вспомнил. Программа довлела над его желанием понять, почему он не смог убить этих двоих тогда, в «хосписе». Криокиборг решил пока отложить выполнение задания, ради которого прибыл в Нидрэд, и оставаться неподалёку от этой компании. Эр и Дидж вернутся. И помогут ему восстановить память. Если они захотят найти его, он не станет скрываться.
Глава 20
Низкое гудение ламп холодного света и тихий пульсирующий рокот криогенераторов ткали в тишине причудливую и жуткую симфонию. Гармоничным соло в ней звучало лёгкое жужжание сервомотора. Ровный, ритмичный шаг машины.
Кукольник плавно двигался мимо однотипных криокамер, в которых покоились белые тела, похожие на мраморные статуи. Некогда живые, потом мёртвые, а сейчас — не то и не другое. Не спящие, не погружённые в анабиоз и не отключённые. Кукольнику были безразличны определения и термины, гораздо важнее была функциональность и эффективность. А эффективнее криокиборгов Кукольник ничего и никого не мог придумать.
Андроиды с простейшим или, наоборот, очень сложным мозгом на основе кремниевых процессоров годны лишь на чётко определённые программой действия. Андроиды с мозгом совмещённого типа, то есть с эмуляцией нейронных сетей, уже удобнее: они способны на самообучение и оперирование сложными ситуациями, и потому им вменяется функция поддержания порядка в столице. Непревзойдённый по гибкости и многозадачности человеческий мозг, коим обладают киборги, таит огромную опасность потенциального неповиновения. И потому киборги не эффективны во многих делах.
Обычные киборги.
Но не эти создания, что «спят» сейчас в своих «хрустальных гробах», как жутковатые пародии на сказочных принцесс. Принцесс среди них, конечно же, нет. Есть только воины.
И один Принц.
Кукольник нашёл целесообразным начать производство криокиборгов именно с Принца Империи Велиара Айзэна, а потом, заручившись поддержкой своей «марионетки», обладающей в глазах людей неоспоримым правом на власть, стал создавать криокиборгов из всех погибших солдат.
Раньше их совершенно неэкономно утилизировали: имплантаты вырезали, обнуляли биометрические настройки и продавали на вторичном рынке, а органику либо кремировали, либо очищали и использовали для медицинских нужд или в качестве протеиновой пищевой добавки.
Кукольник давал погибшим киборгам вторую жизнь, постепенно создавая свою собственную армию из беспрекословно подчиняющихся ему солдат.
Каждый из них был уникален при жизни благодаря индивидуальному набору имплантатов и биологии и оставался уникумом после смерти. Исходя из прижизненных функций и нрава, каждому из криокиборгов давалась разная степень свободы. Над одними, как, например, над Принцем, программа довлела сильнее, фактически лишая свободной воли, над другими — слабее, давая больше мобильности и приспосабливаемости, что было необходимо для сложных автономных заданий.
Правда, эта относительная свобода чревата и негативными последствиями…
Беззаботный, полностью порабощённый мозг Принца спокоен, все процессы в нём раз и навсегда определены и нерушимы. Те же, кто чуть более «свободен», могут иногда страдать от проснувшихся воспоминаний. И чем эти воспоминания чётче и сильнее, тем сильнее электрический дисбаланс в мозге криокиборга. Кукольник даже предположил возможное возвращение прижизненной памяти и личности при условии преодоления точки наивысшего электромагнитного возмущения, вызванного каким-то воспоминанием. Преодоление этой точки нарушит работу чипа настолько, что начнутся некоторые необратимые физиологические изменения.
Пока что такого не происходило, но Кукольника беспокоил номер десятый.
Киборг, некогда служивший Мастеру Шаксу, ликвидатор, погибший не так давно от Топлива. В Сети зарегистрирован как Делейт Лебэн. Известен также как Дэл Мёртвая Голова.
Проблемы с ним начались сразу же после того, как он оказался в Нидрэде с заданием. Оно заключалось в том, чтобы выйти на связь с нынешним хозяином города, химерой Мастера Шакса Акером, и взять у него материалы по созданию химер нового типа, над которым сейчас Акер и работал.
Кукольник считал, что химеры могут составить достойную конкуренцию криокиборгам. Все плюсы нейронного мозга, лёгкой программируемости, пассивного сознания, более совершенной, чем человеческая, физиологии, и при этом отсутствие минусов механики и электроники, а также меньшая затратность производства. Ведь для каждого, абсолютно каждого криокиборга Кукольник вынужден был лично генерировать чип, от которого зависела жизнедеятельность и программа солдат новой Империи. Кукольник повышал численность химер, но старые биологические формулы казались ему во многом ошибочными, и потому полностью заменять криокиборгов химерами старого образца он не спешил. Исправить погрешности в той или иной форме белковой жизни на клеточном уровне андроид не мог — он был способен лишь на усовершенствование и исправление посредством кибернизации. Это требует больших временных и ресурсных затрат и чревато конфликтом между «живым» и «неживым» в отдельно взятом организме. Гораздо эффективнее создать биологическое существо, сама природа которого предполагает физическое совершенство.
Акер напрямую подчинялся Кукольнику и потому должен был передать свои наработки по первому требованию. Однако дистанционная передача по Сети могла привлечь хакеров. Гораздо надёжнее прибегнуть к живому посланнику, точнее, относительно живому. Делейт Лебэн при жизни хорошо знал город и в случае чего мог дать отпор любому врагу. Кроме того, некоторое время перед смертью Делейт, также прооперированный Кукольником, верно служил ему через Акера. Более подходящей кандидатуры для столь важной миссии не найти.
Но неожиданно с этим киборгом начались проблемы. Кукольник однажды сталкивался с чем-то подобным.
Бехард Зильбер.
Один из первых исправленных. Кукольник видел его идеальным исполнителем своей воли — безупречная техничность, хладнокровие, скорее машинное, чем человеческое, сознание. И вдруг — сбой и самоубийство.
Невероятный поворот событий. Любому киборгу сложно преступить программу «Антисуицид», а уж киборгу, который подчиняется Кукольнику, — и подавно.
Но факт остаётся фактом…
Бехард был наиболее приближен к Принцу, пользовался его безграничным доверием, что и стало залогом успеха в выполнении его функции. Кукольник заложил в самый дальний уголок сознания Бехарда нужную программу, но не стал активировать её сразу. Он предполагал возможный сбой, который могло вызвать фатальное несоответствие вынужденного действия — убийства Велиара по прямому приказу Кукольника — и чувств Бехарда к Принцу. Вероятность сбоя, по подсчётам, равнялась девяноста семи процентам. Когда несколько альтернативных способов получения тела Принца не увенчались успехом, андроид решился прибегнуть к последнему.
Сбой, разумеется, произошёл.
Кукольник учёл это и был готов к сбоям у других своих солдат в дальнейшем.
Он с машинным хладнокровием отмечал, как неумолимо повышается вероятность сбоя у номера десять. Сначала тот не вышел на связь в условленное время, затем вышел, но отчёт был скуден и сбивчив. О задании он даже не обмолвился.
