В объятьях звёзд - Ани Марика
– За хорошую весть, – улыбаюсь совершенно искренне.
Асад громко хмыкает и понятливо кивает. Мы поднимаемся на этаж и проходим в столовую. Не сговариваясь, накрываем на стол, и впервые совместная трапеза проходит замечательно. Меня даже его холодность и высокомерие больше не раздражают.
– Не хотите прогуляться, размять ноги? – предлагает Асад.
Соглашаюсь, замечая, как удовлетворенно вспыхивают васильковые глаза. Всё-таки очень необычная раса, и очень уж он похож на эльфа. Мы поднимаемся ещё на два этажа выше и попадаем в просторную смотровую.
– Вчера заметил, вы читали законы Минтака. Решили переехать? – интересуется мужчина.
– Ещё не решила, но рассматриваю другие варианты, – пожимаю плечами. – Расскажете о подводных камнях вашей планеты?
– Я с Ахернара, но расскажу и о Минтаке, – соглашается снисходительно Асад и вправду рассказывает. Довольно интересно и увлекательно.
Время с ним пролетает быстро. Примерно через час мужчина сворачивает нашу прогулку. Ему нужно открыть ангар для подлетающих джетов и настроить курс обратно. Поблагодарив за прогулку, возвращаюсь к спящим красавцам.
Прямо на пороге медблока каменею. Макс очнулся! И выбрался из капсулы. Стоит возле коммодора. Совершенно голый. Изучает данные.
– Макс, – шепчу полузадушено.
Мужчина тут же разворачивается и теперь смотрит на меня. Его лицо расплывается из-за дурацких слёз. Вижу лишь яркие молнии в глазах, они слепят, как и говорил Старкар. Срываюсь и бегу, преодолеваю всю комнату. Но в шаге от него тушуюсь и останавливаюсь. Макс смотрит совершенно без эмоций, разве что немного удивлённо. А я хочу, чтобы он меня обнял, стиснул, навалился и говорил разные глупости, как раньше. Вот только понимаю прекрасно, как раньше не будет. Он не помнит меня. Закусываю с силой губу, не хочу плакать. Но мне чертовски больно и холодно. Тёплая мужская ладонь касается щеки, а большой палец стирает дорожку слёз. Прикрываю глаза, млея от ласки, сама прижимаюсь к ладони теснее, трусь щекой.
– Кто ты? – хрипло выдыхает он. Это его голос, его запах, его прикосновения.
– Я Света.. Лана… – сдерживая рыдания, шепчу.
– Лана, – повторяет совершенно скупо Макс и опускает руку.
– Ты меня совсем не помнишь? – с надеждой заглядываю в глаза.
– Его помню, – ткнув в Регора, отвечает он и опять отворачивается к капсуле с коммодором.
Смаргивая глупые слёзы, расправляю плечи. Главное – живой. Главное – здоровый. А воспоминания у нас будут новые! Обнимаю себя, чтобы унять нервную дрожь и немного успокоиться. Просто смотрю на затылок нового Макса и настраиваюсь на долгий разговор.
За спиной громко хлопает дверь об стену. Мы оба вздрагиваем и разворачиваемся. Сердце, пропустив удар, замирает, дыхание перехватывает. И я пригвождена к полу под перекрестными взглядами. Старкар вернулся. Блондин улыбается широко и радостно, переводит взгляд выше и быстро подходит ближе. Улыбка стекает с его красивого лица. Глаза затухают и появляется складка между бровями. Он злится, поджимает губы и сжимает кулаки.
– Макс, – то ли спрашивает, то ли просто констатирует блондин.
Всхлипнув, киваю. Дрожу, уже не сдерживаясь. Старкар грубовато перехватывает за шею и просто притягивает к себе. Не знаю, как он понял, что я нуждаюсь в этих объятиях. Может быть, прочёл мысли. Но мне и вправду нужно было его плечо. Крепкое. Сильное. Надёжное. И я льну к Старкару. Царапаю грязную форму, крепко обнимаю за торс и прячу лицо на груди. Тёплая ладонь эмиссара опускается на затылок и придавливает сильнее, пальцы зарываются в волосы.
– Не плачь, Рей ведь предупреждал, – утешает тихо мужчина. Киваю, продолжая размазывать слёзы. – Будешь плакать – усыплю.
– Ты обещал! – возмущённо отстраняюсь. Но поругаться не успеваю, капсула издаёт писк и гудит.
– Побудь с Регором, а я одену нашего новорождённого и позову врача, – улыбается гад, звонко целует в губы и отступает. – Эй, Макс, иди за мной.
Жених совершенно не смущается своей наготы. Проходит мимо меня и пропадает вслед за эмиссаром. Ещё пару минут я тупо смотрю на пустой коридор. Шумно вздохнув, разворачиваюсь и теперь смотрю на сидящего сонного Регора. Коммодор свесил ноги и чешет основаниями ладоней глаза. Он тоже голый, но, в отличие от Макса, прикрыл свой срам простыней.
– Привет. Долго я тут валялся? – хрипит брюнет, спрыгивая.
– Для меня будто вечность прошла, – улыбаюсь и подхожу ближе. – Можно я тебя обниму?
– Нужно, – усмехается Регор и сам раскрывает объятья.
Мы довольно долго стоим просто обнявшись. Но нас прерывает военврач. Смущённо отступив, позволяю Рейгхарту осмотреть пациента.
– Есть хочется, – жалуется брюнет, подтягивая сползающую простынь с бедер.
– Лана разогреет горячее и накроет на стол, пока мы с тобой пройдём стандартный осмотр, – замечает врач и хитро щурится.
Киваю и уношусь. За эти несколько дней в одиночестве привыкла, что на линкоре никого нет. А теперь до камбуза приходится буквально продираться через толпу, долго ждать подъёмника и ехать в тесноте.
Камбуз тоже гудит, словно маленький улей. Мужчины все дружелюбные, здороваются и выспрашивают, как у меня дела. Не хочется их обижать и быть грубиянкой, поэтому приходится натужно улыбаться и вести малоинформативные, ничего не значащие беседы. Зато мне помогают донести горячие блюда и напитки до пустого столика и даже подсказывают, как вызвать робота-помощника.
Примерно через сорок минут в просторную столовую заходит посвежевший коммодор. Все присутствующие военные резко перестают есть, встают, вытягиваются по стойке смирно и, только дождавшись приказа: «вольно», расслабляются. А потом эти мужчины хлопают. Громко так. Искренне здороваются, жмут руку и даже обнимают коммодора. А Регор ворчит беззлобно и пытается добраться до еды. Очень уж он есть хочет. Вижу по голодным взглядам, которые бросает брюнет на столик. Надо было выбирать место поближе к двери, а не самое дальнее. Смущённо улыбаюсь искренним мужским эмоциям. И встаю с насиженного места, когда коммодор всё-таки добирается до меня.
– Привет, – бормочу, сцепив пальцы в замок, просто на нас все смотрят, и Регор светит глазами, вместо
