Далекое Близкое - Кристина Андреевна Белозерцева
– Эй!
– Что?
– Попробуй дома выключить свой смарт. А потом… Позвони мне потом, короче. Расскажи, что получится.
– Да хорошо-хорошо, выключу.
Тридцатилетний креативный менеджер Обломофф («Молодой человек с хорошими перспективами!») не хотел об этом думать. Не поверил. Еще б в плоскую Землю поверить. Вот только мерзкий тоненький голосок в его голове шептал едва слышно – а вдруг?
Так бывает: вроде и чушь – плюнуть да забыть, а настроение уже испорчено. У всех есть на работе такой идиот-коллега, который достает вас какими-то бреднями, которые против вашей воли заедают у вас в мозгу.
Мерзкое «а вдруг?»
Даже после перерыва Пит все никак не мог успокоиться. Он ходил по своему кабинету, цокая по начищенному пластиковому паркету каблуками модных изумрудного цвета модельных ботинок, присаживался, снова вставал. Виар постоянно менял картинки – одна безмятежнее другой – то заливал комнату зеленью летнего дня в светлом сосновом лесу, то изображал волны, облизывающие лениво белоснежную песчаную косу.
И, знаете, это бесило еще больше. Ну серьезно! Когда ты ощущаешь смутную, нарастающую тревогу, царапающую изнутри, хочется, чтоб мрачные тучи заволакивали потолок, и молнии били в пол, а наушники передавали шум грозы. Так нет! Пляжики да солнечные полянки. Тьфу!
А уж когда вместо кофе в коричневом бумажном пакете, притащенном дроном, оказался чертов мате, да будто в насмешку зеленая веточка мяты – Пит вовсе психанул. Отпросился, благо пятница уже, и попытался вызвать такси.
«Отличная погода! – промурлыкал смарт. – Почему бы не прогуляться! Норма потребления углеводов превышена уже третью неделю».
После четверти часа бесплодных попыток заказать машину Обломофф брел к лифту, матерясь сквозь зубы, как подвыпивший работяга с юго-восточной окраины.
– А если я идти не хочу, а? Если я хочу ехать?
В нижней части виар немедленно появилась ссылка «Самокаты России – купил и поехал! Доставка в течение трех часов!»
– Да пошел ты!
Клац! – закрылись хромированные двери. Зеркальное нутро лифта отразило молодого, едва начавшего полнеть человека. Привлекательного, без сомнения, с этими золотистыми (по последней моде) «есенинскими» кудрями, забранными назад тонким обручем нейроинтерфейса («нейр»). Зеленый цвет виар отлично гармонировал с бутылочного оттенка пиджаком. Одет хорошо, а так… Губы вообще узковаты, надо будет не забыть подправить форму со следующей премии.
Короче, Питу все же пришлось пойти пешком, ощущая ненависть ко всем смартам, голосовым помощникам и планировщикам вместе взятым. И к Максу заодно. Заговорить в столовой про хакеров! Уму же не постижимо. Он бы еще признался, что он в Исламском Секторе состоит, а в нижнем ящике стола у него полусобранная бомба!
Обломофф так и не включил своего ангела – виртуальное изображение уникального именного персонажа для игр и социальных сетей. Важная часть СОА («социальный индекс одобрения»), эти ангелы и их достижения. Вон почти возле каждого прохожего на улице вьется в воздухе, печатает шаг, прыгает или семенит яркий, спроецированный виар, силуэт, весь сплошь – свет и движение. За автобусной остановкой и подавно развернулась настоящая ангельская дуэль: миниатюрная фейка с двумя светящимися клинками пытается достать огромного бурого минотавра, трясущего золотым кольцом в носу. Тот рычит устрашающе и отбивается зазубренным топором. Вокруг уже небольшая толпа – смеются, аплодируют, донат кидают.
«Нью-эйдж – мир фей и единорогов… Ну правда, ну какое КГБ, а?»
«Только вот почему ж такое настроение-то паршивое?»
«Да ладно тебе, Петюнь, тоже понятно, организм желает кофе. А чертова кофе нет».
Пит спустился по размеченным желтыми полосами ступеням в прохладное нутро подземного перехода, виар мигом откорректировал картинку, дорисовывая приятное оранжевое освещение и рекламу нового лазерного шоу-концерта на ближайших выходных в Крокус-Холле («Окунись в фантазию света!»).
Он попытался припомнить клип – нарезка которого мелькала в рекламе, задумался, повернул за угол… и отшатнулся, едва не упав.
Прямо на него выскочил беснующийся нелепый человек в белой шляпе с лицом сморщенным и загорелым, словно печеное яблоко. Он прыгал на месте и все совал в лицо Обломоффу картонку с маркерной надписью. («Машины уже поработили нас! Одумайтесь!! ПОКАЙТЕСЬ!!!» и чуть ниже буквами поскромнее: «Пожертвуйте»).
– Машины владеют нами! – прокричал он опешившему Питу. – Виарграм полностью определил наше поведения! Лайки заменили Бога на этой проклятой планете! И наложили нам на руку фитобраслет, а на лицо – ай-ди! Клеймо врага рода человеческого!!
Сумасшедший, что с него взять, Обломофф, чуть приседая, оббежал безумца по большому кругу. В обществе давно было принято толерантно относиться ко всем безобидным отклонениям, но Пит психов все же побаивался. Не разумом – инстинктивно. И он только после третьего бокала признавался себе, что вопреки всей цивилизованности белого воротничка, он все еще ясно слышит голоса инстинктов в своей голове – результат выживаемости сотен тысяч поколений его предков. Голоса говорили ему – держись-ка парень от сумасшедших подальше. На всякий пожарный, если вдруг у него кистень за пазухой. Ну или хотя бы острая вилка.
Энди Ромашкофф
Пятница, 16-42
Полицейский участок излучал сонливость и лень, купаясь в золотистых лучах солнечного света. Все помещение застыло в этом свете, словно в потоках прозрачного текучего меда.
Лето. Пятница. Конец смены.
Ну вы понимаете. Эта ненапряжная работа на Систему…
– Как же хорошо, – улыбался расслабленно Энди, попивая горячий капучино, приготовленный в новехонькой блестящей кофе-машине, – что наш отдел работает с Птичками. С маленькими летающими поисковыми дронами. Ле-та-ю-щи-ми, понимаешь? Только поэтому нам выделили один из верхних этажей. Тут сейчас такое солнце! Ты бы видела…
Он работал в этом департаменте только третью неделю и впервые видел солнечный закат. Телефон что-то приглушенно мяукнул, наушник мигнул фиолетовым, но голоса собеседника никому постороннему слышно не было.
– Пф-ф! А парни из силового реагирования вообще на третьем этаже! У них – реальный подвал. А? Кто звонил?
Жена принялась щебетать про какую-то там тетю, которая то ли приехала, то ли собиралась приехать, а Ник уселся в свое откидывающееся назад эргономичное кресло, обтянутое черной эрзац-кожей, и принялся лениво рассматривать мониторы. Полицейские сервера прекрасно фильтровали информацию, но машина не обладала неким особым свойством. Необъяснимым чутьем, интуицией, временами тихо подсказывающей – эй, дружище, посмотри-ка направо. Кажется, на витрине это тот самый гироскутер, который ты хотел купить, а? Совпадение? Ну или позволял почти на тринадцать процентов лучше опознавать и разыскивать преступников.
Двадцать дронов-патрулей («Птички»), монитор инцидентов, монитор для управления. Везде синие линии карты города, с редкими каплями желтого цвета – небольшие нарушения и инциденты. Ничего интересного – пятница, словом.
А нет! Стоп. Вон какая-то оранжевая точка, что это? Приблизим-ка… Птичка-5 обнаружила своей камерой парня, проходящего по
