Релокант - Дмитрий Чайка
— У тебя полгода, — жестко ответил Уоррен, делая глоток виски стоимостью в две годовые зарплаты американского учителя за бутылку.
— Невозможно! — Марк мотнул курчавыми патлами, выражая резкое неприятие. — Это же Бета! Вселенная! Бета, понимаете? Это же тест! Ее же глючит так, что у меня разработчики с ума сходят.
— Это ты не понимаешь, мальчик, — мягко ответил Чарли, выкатив вперед свою коляску на электроприводе. Он был самым дипломатичным из всех, потому и взял на себя разговор с этим большим ребенком. — Доллары скоро вернутся домой, Марк. Все, что мы печатали пятьдесят лет, будет предъявлено к оплате. Ты понимаешь, что случится тогда?
— Катастрофа, — побледнел Марк. — Инфляция триста-четыреста процентов, банкротство рынков и всех пенсионных фондов, и гражданская война на закуску. Но почему именно сейчас?
— Так должно было случиться, — пожал плечами Чарли. — Эта финансовая модель себя исчерпала, не более того. У Рейгана получилось, и он сокрушил Советский Союз, начав печатать необеспеченные деньги. Но все понимали, что делать это вечно невозможно. За все надо платить.
— Да, но при чем тут я? — не на шутку удивился Марк.
— Капиталу нужны новые стимулы для роста, — пояснил Чарли. — Рынку нужны новые потребители, которые заместят нам китайцев, индусов, русских и арабов.
— Я, кажется, понял! Вы хотите перенаправить все токсичные активы в Бетавселенную! — лицо Марка прояснилась. — Это серьезно! Я в деле!
— Сколько миров ты можешь создать там, подобных Земле? — деловито поинтересовались истинные владыки этого мира.
— Теоретически, сколько угодно и на любой вкус, — пожал плечами Гутенберг. — Хотите быть дельфином, пожалуйста! Хотите стать ковбоем на Диком Западе — нет проблем! А может, вы хотите стать падишахом и жить в немыслимой роскоши — и это возможно. Покупай бриллиантовый аккаунт — и мы сделаем тебе персональный рай.
— Я же говорил вам, что он не безнадежен, а вы не верили, — хрипло проскрипел Чарли, издав звук, похожий на тот, который издает резинка, когда ей водят по стеклу. Это он так смеялся. — Я, пожалуй, куплю себе такой аккаунт перед тем, как умереть. Только не бриллиантовый, а что-нибудь посерьезней.
— Да зачем тебе это, Чарли? — захохотал Марк. — Ты ведь даже калькулятором пользоваться не умеешь! Ты все еще крутишь ручку арифмометра! Зачем тебе такой аккаунт? Ты хочешь поиграть пару раз перед смертью?
— Я ошибся, — разочарованно ответил Чарли. — Он все-таки кретин, хоть и очень умный. Понимаешь, мальчик, я вообще не собираюсь умирать. А еще я хочу, чтобы и остальные люди тоже не умирали. Нам нужны потребители, Марк, очень много потребителей. Гораздо больше, чем есть у нас сейчас. Видишь ли, решая, как остановить новую Великую Депрессию, мы случайно открыли бессмертие.
Глава 2
2047 год. Реальный мир. г. Финстервальде. Германия. За две недели до релокации.
Михаэль Кляйн шел по улице, пиная пустые банки. Это по записи в айди он был Михаэль, а дома мама, переселенка из Казахстана, звала его Мишкой. Он родился здесь, и притяжения далекой родины не ощущал. Да и нечего было ощущать. Между Западом и Востоком опустился железный занавес, который был похлеще, чем в годы Холодной войны. Даже интернет разделили, блокируя выход на вражеские ресурсы. То, что творилось там, за рубежами Свободного Мира, для всех оставалось загадкой. Лишь телевидение и новостные сайты рассказывали про жизнь за восточной границей страшные истории, от которых впечатлительные личности досрочно седели и обзаводились памперсами. Но Мишка этому не верил, слишком уж они перегибали палку. Хотя там тоже было не сладко, это факт. Мама рассказывала ему, что когда мир разорвали напополам, как старую газету, то никому от этого лучше не стало. Напротив, очень сильно выросли цены, а зимой в домах похолодало градуса на четыре. Русские ушли и унесли с собой дешевый газ. Потом сделали ручкой арабы. Потом исчез китайский ширпотреб. Все стало дорого, очень дорого. Впрочем, зеленая энергетика всех спасет, нужно просто потерпеть. Так им говорили. Мишка терпел. Ну, а что еще ему оставалось делать?
С работой было туго, и вот прямо сейчас ее не было совсем. Тут, на востоке Германии, и раньше было похуже, чем на западе, но сейчас везде одинаково хреново. Впрочем, в Халифате совсем скверно, говорят. Целые страны теперь живут по шариату, который ввели на референдуме в прошлом году. Наивные шведы, которых осталось меньшинство в собственной стране, учатся носить хиджаб и платят джизью, налог на неверных. Впрочем, тут, в бывшей ГДР гостей с жаркого юга куда меньше, чем на западе. Не приживаются они здесь, и уходят в более зажиточные земли. Мусульманский квартал в Финстервальде — всего несколько улиц.
На носу референдумы в Нидерландах и Дании, и их результат уже ясен всем. Тяжело проголосовать, когда на улицах толпятся тысячи чернявых парней, которые настоятельно советуют местным посидеть дома до завтра, во избежание травмы, ведь на улице сильный гололед. Он частенько бывает в начале сентября…
В конце двадцатых, когда развалился Евросоюз, воцарился хаос. Испания, Италия и Греция отказались платить по долгам. Да и нечем им было платить, он все проели на три поколения вперед. На Балканах снова вспыхнула война всех против всех, и на север хлынули десятки тысяч албанцев, изгнанных из родных мест. Мужики, знающие, как держать автомат, осмотрелись, и примкнули к Халифату, наплевав на тех, кто дал им кров и еду. Беспробудный мрак длился почти десять лет. Тяжелое было время. Мишка тогда был маленьким, но до сих пор помнит насмерть перепуганную маму, которая прижимала его к себе, когда на улице снова начинали стрелять. Прошло несколько лет, и жизнь понемногу вошла в колею. Прежние, сказочные времена помнили лишь люди старше сорока, которые брюзжали, глядя на рассыпающиеся дороги и облезлые, изрисованные граффити, фасады домов. Мишке на это было плевать, он и не знал, как может быть по-другому.
— Новый счастливчик! Джейсон Монро! Прошу! — новый выпуск шоу, которое Мишка так ненавидел, включили в тошниловке, мимо которой он имел несчастье пройти.
— Он заработал достаточно, — надрывался противный ведущий, — чтобы купить серебряный аккаунт у корпорации «Бета». Он поднялся с самого низа, а теперь у него есть собственный дом, машина и страховка! И теперь ему всегда будет двадцать пять!
— О-о-о! А-а-а! О-о-о! — в фальшивом восторге бесновалась массовка в студии, которая этого самого счастливчика ненавидела до зубовного скрежета.
— Скажите, Джейсон, как вы добились этого? — верещал ведущий.
— Я из первой волны релокантов, — ответил смущенный Джейсон, подтянутый мужик с белоснежной искусственной улыбкой. — Это было почти двадцать лет
