Q.роборос - Эрнест Орнелл
– Я понял, Эмили. Спасибо большое, – ответил Фаррелл немного растерянно и взял цветы.
– Через год нужно будет шестнадцать лилий, да?
– Да, в следующем году шестнадцать. Я пойду, наверное. Спасибо ещё раз, – ответил мужчина и подошёл к двери.
– Надеюсь, ещё увидимся, Фаррелл. Береги себя, – попрощалась Эмили. Фаррелл улыбнулся, кивнул и открыл дверь; радостный колокольчик проводил посетителя мягким перезвоном.
***
Тихий стук колёс мелодично отдавался в каждой вибрации вагона, позволяя Фарреллу абстрагироваться от приглушённых разговоров толпы. Он внимательно рассматривал голографический рекламный щит, расположенный на стене вагона. Месяц назад его компания, Q.uestion, объявила о появлении новой вакансии; в медиа она продвигалась под названием «Face it!», и рекламу именно этого продукта разглядывал мужчина.
«Face it!» требовала от работника совсем немногого, всего лишь вытатуировать у себя на лице логотип – сплетённую в букву «Q» змею. После этого новый член команды Q.uestion мог заниматься чем угодно и, в зависимости от частоты выхода на люди, получать соответствующие премии. Поначалу Фаррелл сомневался в том, что эта затея имела какой-либо смысл, но позже глава кадровой службы, Алан, смог убедить своего коллегу взглянуть на это по-новому.
Седеющий мужчина довольно кивал, оценивая работу маркетингового отдела. Реклама была простой и запоминающейся: всего лишь силуэт человека с татуировкой на лбу и, рядом, слоган: «When life gets rough – Face it!». Этот образ, простой и диковинный, врезался в сознание. Отсутствие какой-либо иной информации на рекламном щите вынуждало заинтересованных людей обращаться напрямую к сотрудникам Q.uestion’а, не имея возможности заблаговременно что-либо обдумать. Те, в свою очередь, были рады принимать людей в свои цепкие руки – приходящие утолить своё любопытство обычно возвращались домой с щедрой предоплатой и договором о принятии на работу в качестве «сотрудника отдела эпидермальной рекламы». Алан, несмотря на свою напускную несерьёзность и дурашливость, делал из своих подчинённых настоящих профессионалов. Фарреллу казалось, что его коллега был способен продать спички дьяволу, если бы того захотел.
Внезапно голоса в вагоне стали громче: казалось, часть из них была даже взволнована. Мужчина повернул свою голову и увидел небольшую толпу, собравшуюся в другом конце вагона. Недовольный шумом, он решил подойти к толпе и узнать причину этого столпотворения.
Как оказалось, одному из пассажиров стало плохо. Пожилая женщина, сидевшая напротив него, беспокойно рассказывала о том, как молодой парень внезапно зашёлся диким кашлем, и его рука, которой он прикрывал рот, моментально покрылась кровью. После этого он надрывно, со свистом вдохнул, откинулся назад и, видимо, потерял сознание, позволяя крови стекать по его лицу и капать на мятую одежду. Окружающие, неспособные, как на поверхности, просто пройти мимо и сразу забыть об увиденном, растерянно смотрели на сотню раз встреченную ими смерть.
Поняв, что происходит, Фаррелл безмолвно подошёл к панели связи и приложил к ней палец. Встроенный дактилоскоп распознал мужчину и его уровень гражданства, после чего установил связь с диспетчером.
– Тут парень умирает, вокруг него толпа собралась. Можете забрать его на следующей станции? Не думаю, что он очнётся, – отчуждённым голосом сказал седеющий мужчина.
– Добрый день! – повседневным, ровным тоном ответил диспетчер, – К сожалению, мы сможем его забрать только на конечной. На промежуточных станциях этой ветки ещё не установлены измельчители, а тащить его по улице было бы даже хуже, чем просто оставить в вагоне. Простите за неудобство; скоро мы установим измельчители и печи, и тогда такое уже не будет повторяться, – подытожил служащий.
– Ничего, ничего, – задумчиво ответил Фаррелл, – Я его тогда утихомирю, чтобы не мешал. Вы не против? – спросил мужчина.
– Конечно! Это было бы очень любезно с вашей стороны. Вы точно хотите сделать это сами? Костюм ведь запачкаете.
– Меня это не особо беспокоит. Кроме меня ведь никто не сможет это сделать, верно? – задал Фаррелл риторический вопрос и холодно улыбнулся, – Только не забудьте забрать его на конечной.
– Да, заберём. Спасибо большое! – ответил служащий и улыбнулся в ответ. Связь прервалась.
Когда экран потух, Фаррелл вернулся к умирающему парню. Толпа разошлась, увидев на рукаве мужчины пурпурную цепь – символ его неприкосновенности. Фаррелл положил пакет с цветами на свободное место рядом с молодым человеком и наклонился к умирающему. От того разило едким потом и запахом разложения, но Фаррелл, не испытывая отвращения, мягко взял парня за шею и подбородок. Тот попытался было оттолкнуть незнакомца, но его руки, едва поднявшись, тут же упали обратно на колени. Безмолвно наблюдавшая за происходящим толпа достала телефоны, готовясь выложить в Сеть очередную сенсацию. Фаррелл приподнял голову умирающего и застыл на секунду, увидев у него на лбу свернувшуюся в букву «Q» змею. Интересная мысль зародилась в голове у мужчины, но это не остановило его рук.
Раздался сухой щелчок, и надрывное дыхание умирающего стихло. Послышались вздохи удивления и отвращения, однако Фаррелл не обращал на них внимания. Он осторожно достал салфетку из кармана брюк, тщательно протёр свои руки и заткнул её за воротник куртки мертвеца. Взяв пакет с цветами, он направился к выходу из вагона: поезд вот-вот уже должен был прибыть на нужную Фарреллу станцию. Толпа пропустила убийцу, ошарашенная его хладнокровием.
***
Территория кладбища, полностью выкупленная Question’ом, была огорожена высоким металлическим забором. Одного лишь логотипа корпорации, в который каждые 10-15 метров сплетались прутья забора, хватало для сохранения гранитных памятников: авторитет и репутация компании отпугивали мародёров гораздо эффективнее охранника или же электрического ограждения.
Фаррелл без труда нашёл нужное надгробие из белого мрамора. Оно опять покрылось серым налётом ртути и многочисленных химикатов, отравляющих воздух. Несмотря на то, что наибольшая доля загрязнений приходилась на пригородные районы, постепенно становящиеся непригодными для жизни, столица тоже страдала от отравления, хоть и не в такой степени. Мужчина открыл небольшой стеклянный контейнер, установленный на могиле, и достал из стоящей внутри вазы 14 увядших лилий, поставленных туда в прошлом году. Микроклимат внутри и специальная смесь, подаваемая на дно вазы, продлевали жизнь цветов, но не даровали им бессмертие.
Фаррелл положил старые лилии на землю, разорвал упаковочную бумагу и поставил в вазу новые цветы. Плотно закрыв контейнер и немного полюбовавшись пышным букетом, мужчина взял увядшие цветы и направился к небольшому зданию, в котором хранились инструменты. Бросив цветы в контейнер для переработки, Фаррелл снял плащ и пиджак, набрал чистой воды в ведро и захватил пару
