Нейтрализация (СИ) - Кинсен Алекс AlexKinsen

— Не так быстро, как я хотел. Но нормально. Успею.

— Ты узнал что-то о той стройке? — я намеренно не спрашивал у Аритайны. Объекта не было нигде в открытых источниках.

— Чья она — нет. Но такие строятся по всем Дахраригу. Если влезть в спутники, можно увидеть, смотри. Кто, что — не известно. Влезем в систему Данайган — узнаем. Криокапсулы в таком количестве — это же для людей, а не для синтетиков, ты понимаешь?

Я определённо понимал. И мне это не нравилось.

Всё это время Хайгон исправно передавал информацию обо мне наверх, своему куратору. Номарха мы не светили, он оставался жить в своей подземной резиденции, а аритайновы себиты следили за нашим домом и Девчонкой круглосуточно. Всё сдвинулось с мертвой точки и шло вполне прилично.

Теперь я мог позволить себе прогулку. По вечерам брал байк и выдвигался из Анар-Караса, к началу горного хребта, что заканчивался вершиной Тай-Меру около тринадцати тысяч километров высотой. На байке туда не доберёшься. Но пока хватало и таких коротких вылазок. С пологого склона небольшой горы, которую я выбрал, было видно огромное зарево Анар-Кераса, а чуть поодаль, его спутницы — Нефер-Миры. Из-за этого зарева здесь никогда не было видно звезд. Но был свежий ветер, запах растущих трав и простор.

Через некоторое время, Девчонка увязалась за мной. Нашла бы она себе уже подруг. На это она отвечала, что ей тяжело ладить с женщинами, за исключением одной лишь Дженри. Думаю, ей бы понравилось в Пятой армии. Там таких резких дамочек было выше крыши. Хотя все мои «воспоминания» сводились к тому, что мне всего лишь казалось, что так должно было быть.

— Так, можно с тобой?

Думал я долго. Прогулки были лишь моим временем, мне нужно было побыть одному. Но я понимал, что одиночество её тяготит. А потом кое-что вспомнил и влез в базу. Вот оно что. Сегодня у неё был день рождения. Скорее всего, не настоящий. Но должен был быть хоть какой-то.

— Ладно, только если мы не будем все время болтать.

— Это что? Пиво? — на плато мы уселись перед ночным видом на Анар-Керас. — Слушай, в прошлый раз…

— Безалкогольное, — усмехнулся я. — С Днём Рождения. Желаю тебе научиться пить.

— Спасибо, прямо всем пожеланиям пожелание.

— Желаю тебе найти себя.

— А что это значит, кто-нибудь знает?

— Наверное, гордиться тем, что ты делаешь. Хотя бы немного. Хотя бы втайне. Или чувствовать удовлетворение от того, каким ты остаешься в критичных ситуациях. Пусть даже эта критичная ситуация — что-то совершенно бытовое, когда тебя элементарно кто-то бесит.

— Тебя часто кто-то бесит?

Я задумался.

— Люди — нет. Иногда просто нужно побыть одному. Если брать конкретно, меня вообще никто не бесит. Я просто ничего ни от кого не жду. Люди мне ничего не должны.

Дальше мы молчали, как я и просил. Молчать с ней тоже было вполне комфортно.

Хайгон радовался как пацан. Сегодня утром он закончил кодить нирилиговые чипы и теперь рассказывал принцип работы своего нового творения.

— Потрясно. Просто потрясно. Смотри.

Он взял один шарик и приложил к стене.

— Бинго! — весело крикнул он, и шарик растворился в поверхности. — Смотри, смотри.

Хайг водил рукой по абсолютно гладкой поверхности стены.

— А теперь, — он развернул ко мне свой комп. — Видишь, я получаю запись всего, что мы говорим.

— А извлекать как?

Хайг снова подошёл к стене и подставил руку:

— Бинго! — крикнул он снова. Выглядело забавно, но жидкий металл снова собрался у него в ладони. — Подожди, подожди, это ещё не все!

Он резко подскочил и приложил чип к моей руке, крикнув «Бинго».

— А можно так не орать? Или это обязательное условие? Будет трудновато оставаться незамеченным.

Чип растворился в руке, я почувствовал лишь укус пчелы, больно, но место «укуса» было абсолютно чистым и гладким.

— Бинго! — тихо прошептал откровенно кривляющийся Хайг, и шарик выпал ему на руку.

— Ты хочешь сказать, их не засекут системы?

— Это же органика. Только если запустить полное сканирование в медицинском модуле.

— Это твоё голосовое управление… А если рядом кто-то вскрикнет «бинго»? Из стены посыпятся все наши чипы?

— Нет, только если это сделает тот же голос, который подсадил его туда. На другие реагировать не будет. Так, у нас тут пятнадцать штук ищеек, я их так назвал…

Голову пронзила резкая боль. «Ищейка, ищейка, ищейка». Пульс участился, дыхание стало шумным и тяжелым. Что-то опять из прошлого. Пора перестать на это реагировать. Из тумана и шума моего собственного пульса снова стал выплывать голос радостного Хайга:

— …а вот эти вот она должна будет растворить в любом коммуникаторе. Информационная панель, хоть трансформатор пусть найдет. Это легко. Алё, Гайл, ты здесь?

— Да.

Всё уже прошло.

— Значит, Дженри может пронести чипы буквально в себе. В своей руке.

— Да. Если не уронит.

— Так, давай пробежимся по персоналиям, — я ещё никогда не видел у Хайгона такого горящего взгляда. Ни когда он общался с клиентами, ни когда подбирал новых кирит, которых очень даже любил. Но на своём месте он был именно сейчас, как и я был на своём, когда стоял перед толпой и тренировал бойцов. Нас хотели этого лишить, но жизнь сама возвращала всё на свои орбиты.

Итак, Лланнаргон Ханнари был действующим избранный главой верхушки «Данайган. Системз», состоящей из двадцати одного члена. Вместе с членами всех семей выходило под сотню человек. И как на самого главного Главу мы предварительно возлагали на него основные подозрения в заговоре. Конечно, можно было сразу предъявить обществу живого Тена, всех заключить под стражу, и устроить линчевание заговорщиков в прямом эфире. Покушение на императора — единственное, за что полагалась смертная казнь. И Тен был обязан устроить её публично, чтобы избежать дальнейших попыток.

Но Тенемхет не желал этого. Одна часть общества была истощена насилием, творящимся вокруг. Другая — восприняла бы массовое убийство номов лишь с воодушевлением и радостью, и даже — как прямой сигнал к революции. И в этот момент, обязательно должны были проснуться спящие ответвления династии Дейкаан со своими претензиями к слабости нынешнего правителя. К тому же в периоды просветления Тен отказывался верить в то, что в этом могла быть замешана буквально вся раса номов. Так не должно было быть. Даже статистически. В общем, не хотел бы я быть на его месте.

— Ладно, научи меня. Ты всё время бегаешь, у тебя есть время на всех, кроме меня. Научи меня, как не убивать.

— Сейчас?

— Ты всё равно уже проснулся.

Было около четырёх утра, и мои кошмары снова разбудили Аннарин, которая опять притащилась меня «поддержать». Я уже давно заметил, что за её жесткостью, мрачностью и сварливостью скрывалось доброе сердце, наполненное сочувствием буквально к каждому: к детям на улице, к животным, к умирающим старушкам и старым воякам с ПТСР и ночными кошмарами. И при этом, она без раздумий сворачивала шею любому агрессору при малейшей угрозе.

— Ладно, пошли на крышу.

— Смотри, позволь ему сделать удар. Дальше, по сгибу, ставишь на колени, а теперь, не шею сворачиваешь… да, нет же, в ухо, и локтём по шейному позвонку. Опять, нет, разворачивай к себе. Не трогай мою шею… нет. Это единственное, чему вас учили? Удар в горло. Пальцами, пальцами под брови. Мне только глаза не выкалывай. Давай, пробуй.

Я позволил «избивать» себя около двух часов. Когда в шесть ей уже пора было собираться на первые занятия к Дженри.

— Что ты испытываешь в этот момент? Когда вот так просто лишаешь человека жизни?

— Честно? Ничего. Абсолютная пустота внутри. Я просто не воспринимаю их, как людей. Не вижу ничего, что стоит за ним. Это просто бот. Помеха, которую нужно устранить так, чтобы она больше не встала за спиной и не создала новую угрозу. Врага нужно добивать.

Их так учили. Это было нормально в условиях жёсткой войны на уничтожение. Но не для уличных драк.