Мишель Подымски - Интерфейс
Толку от этого, правда, было мало. Этим человеком мог быть кто угодно. Какая разница, как он выглядит. Но так Рауль смог бы определить того, с кем ему предстоит вести дело. А если почувствует что-то неладное — скрыться. Опасность Молина мог почувствовать за километр, а взглянув на человека, ясно понять, несет ли тот какую-либо угрозу.
Внутри бара было довольно людно, как для такого маленького заведения. Почти все столики, представляющие здесь перевернутые пирамиды, оказались занятыми. По залу курсировали два официанта-БАРа, разнося посетителям еду и напитки.
Контингент здесь был разношерстный. Мужчины и женщины, люди делового вида и в повседневной одежде, посетители без видимых усовершенствований и модифицированные. Даже человек с ящериной чешуей, пол которого Рауль так и не смог определить.
Молина двинулся к стойке, заказал себе бокал пива, принялся пить, поглядывая в зал в поисках одиночек.
Пиво здесь было не очень. Как показалось Раулю, горьковатое и с непонятным привкусом. Но ничего лучше в их ассортименте не было, и Рауль смирился. Есть в подобном заведении он не мог. Это противоречило его внутренним убеждениям насчет искусственной еды, которую здесь подавали. А вот от бокала пива не отказался.
Может, тот мужчина в костюме? Нет, похоже, он даже не здесь, а смотрит какой-то фильм в своем интерфейсе. Или вон тот? Ошибка, он не один. А как насчет того верзилы дальше за стойкой? Вряд ли. Верзила, похоже, в стельку пьян.
— Мистер Молина?
Голос, прозвучавший совсем рядом, чуть не заставил Рауля упасть с кресла. Он моментально побледнел, на его лице выступили крупные бусины пота.
— Мистер Молина?
Рауль повернулся.
Перед ним стояла высокая коротко стриженая брюнетка на вид лет тридцати — тридцати пяти. Подобного Рауль не ожидал.
Откуда она знает, кто он, если эта внешность существует всего несколько часов? За его жильем ведется наблюдение? Но кто и как прознал про него?
— Здравствуйте, — кивнул Молина. В его голосе пробежали нотки страха. Он оглянулся по сторонам, словно кого-то искал.
«Зачем было браться за это?» — думал он. Деньги деньгами, но кто-то знает о нем все. Про его работу в ресторане, про конспиративную квартиру. Узнает про каждую новую внешность раньше, чем Молина успевает к ней привыкнуть. А когда придет время, конечно же, его убьют.
— Давайте уйдем отсюда, — предложила незнакомка. — Здесь особо не поговоришь.
Рауль молча встал, проследовал за женщиной к выходу. Хотя он и боялся, но что было терять? Не сидеть же в этой забегаловке вечно. Если его захотят уничтожить, сделают это где угодно.
— Меня зовут Ева Каррини, — представилась женщина. Я вам помогу пробраться в бункер Борисова, где вы и должны будете сделать свое дело.
— Кто вы, черт подери? Откуда вы все знаете обо мне? — вскрикнул Рауль.
— Я не знаю, кто вас нанял. Не знаю, кому и зачем понадобился Геннадий Владимирович. Меня наняли точно так же, как и вас. Я работаю шефом охраны у Борисова. Поэтому смогу провести вас в бункер, — холодно проговорила Каррини.
— Как вы узнали меня в баре?
— Я считыватель второй категории, — объяснила Ева. — Сейчас мы пойдем в отель, там выждем до завтра и направимся в бункер Борисова. Я вас представлю ему как повара. Человек, готовящий для него, ушел в отпуск. Займете его место, так будет проще добраться до Борисова.
— Откуда вы знаете, что я умею готовить, черт подери? — вспенился Рауль.
— Мне сказали наши наниматели, — отвечала она холодно, тоном, каким обычно говорят роботы.
— Я вам не верю, — буркнул Рауль. — Мне не важно, зачем и кому потребовалась смерть Борисова. Я всего лишь хочу остаться в живых! Но тот, кто меня нанял, явно не собирается отпускать меня.
— Мистер Молина, — Каррини остановилась, всмотрелась в глаза Рауля. — Меня наняли точно так же, как и вас. Передали информацию, где вас можно найти. Сказали помочь пробраться в бункер, что я и делаю!
Говорила она тихо, но по виду складывалось впечатление, будто Ева кричит.
Молина осмотрел Еву. На его взгляд, она была вполне симпатичной. Как раз тот тип, который нравился Раулю. Неужели и это неслучайно? Что, если кто-то прознал даже о его вкусах в женщинах? Если её подослали специально?
Ева послала сигнал с интерфейса, вызывая такси.
Рауль молчал. В голове его крутились параноидальные мысли, он иногда посматривал на Еву недобрым взглядом, но молчал.
Треугольная машина службы такси опустилась прямо перед ними. Время шло, а их все не прекратили красить в желтый цвет и рисовать шашечки на боку.
Дверца поднялась, они уселись на мягкие сиденья. Рауль наблюдал, как улица отдаляется, тонет внизу, превращается в одну из нитей, обвитых между небоскребами. Он терзал себя за то, что согласился на это задание. Что не сбежал сразу. Не залег на дно. Чем дальше все заходило, тем меньше он видел для себя шансов на спасение. Кто же будет оставлять в живых человека, убившего самого Борисова? А если он откажется, его ликвидируют и наймут другого.
Нужно было придумать, как сбежать. Только возможностей для побега он не видел. Казалось, его наниматели знали о каждом следующем шаге Молины еще до того, как он этот шаг делал.
* * *Пустыня казалась бесконечной. Куда ни взгляни — вокруг краснели дюны, возвышаясь до самого горизонта. Куда ни взгляни — то же красное небо без единой тучки, украшенное только черными пятнами кайрусов. И больше ничего. Ни машин, ни людей, ни даже растений.
Сплошная пустошь, выжженная красным солнцем. Или не солнцем? У Алессандро Кассано была теория о происхождении этой пустыни. И он уже почти нашел ей доказательства, но умер.
Умер от руки парня, проходящего сейчас дюну за дюной, оставляя по себе следы на красном песке, сразу же стираемые безжалостным ветром пустыни.
Лицо его не выражало никаких эмоций. Во взгляде не чувствовалось утомление. Он шел километр за километром, словно был не человеком, а роботом. Взгляд, устремленный вперед, и шаги не знающих усталости ног.
Рядом с ним опустился кайрус, нашел в песке червяка и устремился обратно в небеса. Но Вильгельм этого даже не заметил. Он шел вперед, не обращая внимания ни на что. Солнце не вредило ему, пот не стекал по лицу, даже воды у него при себе не было. Он не взял с собой запаса живительной жидкости. Вода ему не была нужна. Он видел только цель и себя на пути к ней.
Вильгельм остановился, словно что-то почуяв. Повернулся. Сделал несколько шагов и замер. Он стоял неподвижно, будто обратился в статую. Не обращая внимания ни на ветер, ни на жару, ни на кайруса, промчавшегося в нескольких сантиметрах над его головой.
Пять минут. Десять. Может, пятнадцать.
В пустыне минута могла показаться вечностью для кого угодно. Но Вильгельм словно находился вне времени. Он стоял закрыв глаза, словно разглядывая что-то сквозь веки. Будто стоило ему закрыть их, и он оказывался не здесь. В другом мире, где не было ни пустыни, ни ветра, ни дюн, ни кайрусов.
Воздух перед ним начал сгущаться, плыть, видоизменяться, словно что-то вырастало прямо из ничего.
Появилась блестящая точка. Она расширялась, становилась больше, превращаясь в нечто наподобие миниатюрного торнадо.
Вильгельм открыл глаза. Усмехнулся.
Шагнул в создавшийся перед ним вихрь и исчез. Словно его никогда здесь не было.
И все стало как раньше. Сразу же, как только парень покинул этот мир. А ветер сразу же замел последние следы на песке.
Глава седьмая
Небольшой отель со скромным названием «Капля в море» был одним из самых красивых зданий в этом секторе Алмуньи, а может, и в мире вообще. Представьте себе камешек, падающий в воду. Он ударяет по водной глади, на ней появляется небольшой пузырь. Пузырь растет, увеличивается, напухает и в итоге взрывается тысячей брызг, разносящихся во все возможные стороны. Именно этот момент в своем творении и удалось запечатлеть архитектору здания.
Чем-то это напоминало ледовую скульптуру высотой в двадцать этажей. Бесформенный всплеск и брызги, разлетающиеся в стороны. Эти продолговатые и округлые капли благодаря тонко настроенному магнитному полю просто висели в воздухе рядом с основанием.
Рауль Молина лежал в двуспальной кровати одного из лучших номеров «Капли в море», а рядом с ним калачиком свернулась Ева Каррини, которую Рауль то и дело поглаживал по бедру. Понравилась ему эта женщина. И внешне, и в постели. Он еще хорошо не изучил её характер, но был уверен, что она понравится ему и той самой внутренней красотой, которой, как он считал, большинство женщин были лишены напрочь.
Двадцать пятый век — время, когда мужчину от женщины можно было отличить только по внешности. Психические половые различия стерлись, уступив место почти что одинаковости. Половина представительниц прекрасного пола даже настоящую женскую одежду надевали только по большим праздникам, отдавая предпочтение удобному унисексу. Процентов восемьдесят отказывались рожать, предпочитая сдавать генетический материал в центры искусственного выращивания. Были даже те, кто проходили небольшую коррекцию, избавляясь от женственных форм тела.
