Never Fade Away (СИ) - Барышников
Щелк! Темнота автомобильного салона, словно вспышками полицейской сигналки расцвечиваемая периодически огнями рекламных щитов. В салоне накурено и несет парами вискаря и текилы, словно кто-то пропитывал сидения специально. Пьяный уже до состояния риз рокербой левой рукой ласкает стриптизершу, ведущую тачку. Это так, блять, по-рокерски. Стриптизерша стонет и извивается в кресле. И Ви ее понимает. Он дошел до того, что завидует, блять, стриптизерше. И эта зависть — последнее, что Ви осознает за эту ночь. Его внутренний взгляд успевает отметить, что тачка переворачивается, но испугаться он уже не успевает. Ви отключает окончательно.
— Ви? — наемнику показалось, что он закашлялся раньше, чем очнулся от знакомого голоса. Кашель рванул изматывающе, вышибая из легких воздух, на губах осел металлический привкус крови. — Ты всегда с утра кровью харкаешь?
— Пожалуйста, давай не будем про это, — в глухой, но несбыточной надежде Ви оглядел свою ладонь, расцвеченную алыми каплями, после чего украдкой вытер ее о и так грязные простыни. Впрочем, он не мог с уверенностью поставить на то, что доконает его раньше — разрушительное влияние биочипа или же кошмарное, просто чудовищное похмелье, владевшее им сейчас. Голова рассыпалась на острые неравномерные осколки, внутри словно гудел набат, содрогая все внутренности, зрение плыло в сиянии голубых помех, желудок порывался вывернуться наизнанку.
Оказалось, что в рокере было куда больше сил, чем мог предполагать наемник. Судя по всему, это было что-то из разряда старой феноменальной солдатской закалки. Если бы Ви выпил столько, он мог бы только лежать ебалом в пол. Возможно, даже не дыша. Сильверхенд же умудрился поутру позвонить-таки Бестии. Ведь обещал же, сука, и не соврал! Если бы соло не было так оглушающе херово, возможно, он даже смог бы посмеяться над ироничностью ситуации. Что же, теперь Бестия знала, что их с Джонни двое в этом разбитом теле. И, мало того, чудовищно бухой Джонни умудрился вытрясти из стриптизерши информацию о местонахождении Грейсона, помощника Адама Смэшера. Совместил, так сказать, приятное с полезным, мудила.
Ви знал, что когда-то давно Бестия была девушкой рокера. Что-то там вспоминалось про измену сразу с тремя телками… Да-да, наверняка дело именно так и обстояло, это же Сильверхенд, в конце концов. Одной телки ему было недостаточно для эпичного разрыва. Странно, что где-нибудь в этой истории не затесались карлик со слоном и китайские фейерверки. Не знал Ви одного, но узнал это, когда перед тем как уйти Бестия подошла к нему вплотную, присела на край кровати и склонилась, внимательно заглядывая в глаза.
— Надо же, этот мудак сидит у тебя в голове, — и в этой фразе были, Ви мог бы в этом поклясться, нежность и тоска. А в глазах Ви видел отражение своей болезни, имя которой было «Сильверхенд». И наемник посочувствовал Бестии от всего своего изодранного сердца.
Бестия отправилась проверять и дополнять информацию, добытую рокербоем, а наемник, когда за женщиной закрылась дверь, попытался подняться с грязной мотельной постели. Но, что было вполне ожидаемо, малейшее усилие сотрясло все его протестующее нутро, убитое ночным отрывом Джонни, и Ви, согнувшись, проблевался прямо на ковер. Отличное начало дня. По обыкновению засранный номер этот экзерсис в целом не испортил, но дурнота усилилась в разы. И теперь уже Ви невыносимо захотелось в относительную свежесть просторов пустошей. Может быть именно за это и любил их рокер?
Легок, блять, на помине.
— Да бляяяять, Ви… — еще и яйца от души почесал, мудила, утвердившись в своей подавляющей манере прямо над Ви, ширинкой к лицу, сука. Без затей и чинов, чисто по-панковски. А потом ловко и легко запрыгнул на рядом стоявший стол, вытянув свои бесконечные ноги на столешнице и привалившись спиной к стене.
Если бы соло не казалось, что он умрет вот прям в следующую секунду, он, возможно, вопреки всякому здравому смыслу, попытался бы энграмму удавить голыми руками.
— Знаешь че? — Ви утер рот рукой, глядя на безмятежного и довольного рокера. — Это был, блять, последний раз. Ты мне что обещал, мудила ты ебаный?
— Не знал, что эти пилюли тебя так раскатают, — Джонни выглядел озадаченным, удивленно почесывая затылок, но Ви не верил ему ни на грош. Хотя где-то внутри и закрадывалось опасное подозрение, что эта эталонная скотина серьезно не отдупляла в чем проблема.
— Пилюли? Пилюли, говнюк ты лживый?! — на момент Ви повысил голос, но тут же заставил себя притихнуть, осознавая, что голова его треснет вот-вот ровно посередине. — Может быть, если бы ты не ебашил, как безумный, все, что попадалась на твои ебанутые глаза, то меня бы так и не раскатало? Это ты сейчас должен блевать, мудак!
— Да-а, жизнь несправедлива, — и наглое спокойное ебало рокера говорило о том, что он ни о чем не жалеет.
— Прям, сука, подгадал момент, чтобы вернуть тело, да? — Ви хотел сейчас одного: глушить Сильверхенда блокаторами столько, сколько ему, Ви, вообще еще осталось жить. Вот прям до самого конца, чтоб не очухался даже тогда, когда они вместе, так и слившись в это двухголовое чудовище, отчалят в преисподнюю.
Но, по крайней мере, радикально различались они одним — эмпатией. В какой бы ярости сейчас ни находился Ви, он четко и навсегда запомнил ощущения, которые дарили блокаторы оглушаемой стороне. И, даже если ему хотелось задушить рокербоя особо цинично и жестоко, то с искренним наслаждением бросить его в этот мутный ад он не мог.
— Я обещал вернуть тело. Я его вернул, — Джонни был неисправим. Чудовищен. Это нужно было признать. — Чего тебе еще? Радуйся.
— Я радуюсь, — Ви пытался понять, сможет ли он ебануть рокера стулом и не помереть при этом от перенапряжения. Да, это было бы бессмысленно, но так согрело бы душу. — Просто свечусь, блять, от счастья.
— Да ты ж мое солнышко, — расплывшись в улыбке, Сильверхенд бросил взгляд на Ви и благоразумно в тот же момент исчез в сиянии помех, потому что Ви перекосило видимо как-то страшно.
На улице светило до отвращения яркое солнце. Ви прикурил, гадая помрет ли он от первой утренней похмельной сигареты или
