Уильям Гибсон - Нейромант
Она встала, отбросив пустой тюбик в большую плетеную корзину. Ничего в комнате, казалось, не было сделано на машинах или из синтетики. Дорого, Кейс знал, но этот стиль всегда раздражал его. Темперлон на огромной кровати имел оттенок песка. Вокруг было много светлого дерева и сотканной вручную материи.
— А как насчет тебя, — спросил он, — ты собираешься краситься в коричневый? Не очень-то похоже, что ты провела все свое время на пляже.
Она носила свободное одеяние из черного шелка и черные эспадрильи[38].
— Я буду экзотикой. У меня для этого и здоровая соломенная шляпа есть. А ты, ты будешь выглядеть просто как дешевый лох, который тратится на то, что может, так что мгновенный загар тебе сойдет.
Кейс угрюмо уставился на свою мертвенно-бледную ступню, затем осмотрел себя в зеркале.
— Боже. Не возражаешь, если я оденусь?
Он прошел к кровати и начал натягивать джинсы.
— Ты нормально спала? Не заметила никакого огня?
— Тебе что-то снилось, — сказала она.
Они позавтракали на крыше отеля, подобии поляны, уставленной полосатыми зонтиками, и, как показалось Кейсу, ненатуральным количеством деревьев. Он рассказал ей о своей попытке пощупать бернский ИИ. Сам вопрос о жучках стал уже академическим. Если Армитаж прослушивал их, то делал это через Зимнее Безмолвие.
— И это было как в реальности? — спросила она, набив рот сырным круассаном. — Как симстим?
Он сказал, что было.
— Реально, как это, — добавил он, оглядываясь вокруг. — Может быть, еще больше.
Деревья были маленькими, узловатыми, невероятно старыми, результат генной инженерии и химических манипуляций. Кейса трудно было заставить отличить сосну от дуба, но чувство стиля уличного пацана говорило ему, что деревья были слишком милыми, слишком полно и однозначно древесными. Между деревьями, на изящных и слишком разумно неправильных склонах с сочной зеленой травой, яркие зонтики укрывали гостей отеля от бесперебойного излучения системы Ладо-Эксон. Отрывок французского разговора донесся от ближайшего столика и привлек его внимание: золотая молодежь, которую он раньше видел на глайдерах над речным туманом прошлым вечером. Теперь он разглядел, что их загар был неравномерным, трафаретный эффект создавался избирательным выделением меланина, множественные оттенки накладывались прямолинейным узором, обводя и подчеркивая мускулатуру; крепкие маленькие груди девушки, запястье одного из парней покоится на белой эмали стола. Кейсу они казались машинами, построенными для гонок; они должны были нести на себе логотипы своих парикмахеров, дизайнеров их белых парусиновых брюк, мастеровых, изготовивших их кожаные сандалии и простые украшения. Позади них, за другим столиком, трое японских жен в хиросимских платьях-рубашках ожидали своих мужей-сарариманов, их овальные лица были покрыты искусственными синяками; это был, как он знал, экстремально консервативный стиль, какой он редко видел в Чибе.
— Чем это пахнет? — спросил он у Молли, морща нос.
— Трава. Так она пахнет, когда скошена.
Армитаж и Ривьера пришли, когда они уже допивали кофе, Армитаж в простом строгом хаки, которое создавало впечатление, что все полковые нашивки только что были сорваны, Ривьера в свободном сером полосатом костюме, который извращенно напоминал тюрьму.
— Молли, любовь моя, — сказал Ривьера перед тем как опуститься в кресло, — тебе придется вспомоществовать мне еще немного лекарства. Я пустой.
— Питер, — сказала она, — а что если я не дам?
Она улыбнулась, не показывая зубов.
— Ты дашь, — сказал Ривьера, его глаза метнулись к Армитажу и обратно.
— Дай ему, — сказал Армитаж.
— Как свинье помоев хочется, да? — Она вынула плоский, обернутый фольгой пакет из внутреннего кармана и бросила его через стол. Ривьера поймал его на полпути.
— Он так себя убить может, — сказала она Армитажу.
— У меня встреча этим вечером, — сказал Ривьера. — Мне потребуется быть в лучшей форме.
Он положил пакет в сложенную чашкой ладонь и улыбнулся. Маленькие светящиеся насекомые роем выбежали из-под фольги и пропали. Он бросил пакет в карман своей полосатой блузы.
— У тебя встреча сегодня в обед, Кейс, — сказал Армитаж. — На том буксире. Я хочу, чтобы ты сходил в магазин спецодежды и достал себе вакуумный костюм, проверил его, и отправился на корабль. У тебя есть около трех часов.
— Как вышло, что мы прибыли сюда на говновозе, а вы двое заказали такси JAL? — спросил Кейс, намеренно избегая встречного взгляда.
— Сион предложил нам использовать буксир. Хорошее прикрытие, когда мы движемся. У меня готовится корабль побольше, но буксир — это неплохо.
— Как насчет меня? — спросила Молли. — Будет работа по дому сегодня?
— Я хочу, чтобы ты прогулялась на дальний конец оси, поразминайся в нулевой гравитации. Завтра, может быть, ты прогуляешься в противоположном направлении.
Блуждающий Огонек, подумал Кейс.
— Как скоро? — спросил Кейс, встречая тусклый взгляд.
— Скоро, — сказал Армитаж. — Собирайся, Кейс.
— Мон, ты полный порядок, — сказал Мэлкам, помогая Кейсу выбраться из красного вакуумного костюма «Санио». — Аэрол говорит, ты полный порядок.
Аэрол ждал у одного из спортивных доков в конце веретена, недалеко от оси невесомости. Для ее достижения Кейс спустился на лифте вниз по корпусу и проехался ни миниатюрном индукционном поезде. По мере того как уменьшался диаметр веретена, гравитация понижалась; где-то над ним, решил он, должны быть горы, по которым карабкается Молли, кольцо велодрома, пусковая установка для парящих глайдеров и микросамолетов. Аэрол переправил его на "Маркус Гарвей" на скелетной раме скутера с химическим двигателем.
— Два часа назад, — сказал Мэлкам, — Я взял посылку вавилонских товаров для тебя; вежливый японский парень в яхте, оч' красивая яхта.
Освобожденный от костюма, Кейс оживленно подтолкнул себя к «Хосаке» и забрался в ремни сетки.
— Ну-ка, — сказал он, — посмотрим-ка.
Мэлкам извлек белый ком пеноматериала слегка меньше головы Кейса, выудил из набедренного кармана своих рваных шорт пружинный нож с жемчужной рукояткой на зеленом нейлоновом шнурке, и осторожно разрезал пластик. Он извлек прямоугольный объект и передал его Кейсу.
— Это часть какая-то пушка, мон?
— Нет, — ответил Кейс, переворачивая предмет, — но это оружие. Это вирус.
— Не на моем буксире, мон, — твердо сказал Мэлкам, потянувшись к стальной кассете.
— Программа. Вирусная программа. Не может попасть в тебя, не может даже попасть в твои программы. Я должен управлять ей через деку, перед тем как она сможет что-то делать.
— Хорошо, японец-мон, он говорит, что Хосака здесь скажет тебе все, что и как и где, что хочешь знать.
— Окей. Ну, теперь ты оставь меня, ладно?
Мэлкам оттолкнулся и проплыл за пилотскую консоль, возясь с пистолетом для заделки трещин. Кейс поспешно отвернулся от качающихся лиан прозрачной замазки. Он не был уверен отчего, но что-то в них вызывало тошноту как от СКА.
— Что это за штука? — спросил он «Хосаку». — Посылка для меня.
— Передача данных из Бокрис Системс ГмбХ, Франкфурт, сообщает, в режиме кодирования, что содержимое посылки — программа проникновения класса Куань уровня Одиннадцать. Бокрис далее сообщает, что интерфейс с Оно-Сэндай Киберспейс 7 полностью совместим и достигает оптимальных возможностей проникновения, особенно в отношении существующих военных систем…
— Как насчет ИИ?
— Существующих военных систем и искусственных интеллектов.
— Иисус Христос. Как ты его назвал?
— Класс Куань уровень Одиннадцать.
— Он китайский?
— Да.
— Выключись. — Кейс прикрепил кассету с вирусом к боку «Хосаки» с помошью отрезка серебристой ленты, вспоминая историю Молли о ее дне в Макао. Армитаж был за границей в Чжуньшане.
— Включись, — сказал он, передумав. — Вопрос. Кто владеет Бокрисом, люди во Франкфурте?
— Задержка для межорбитальной передачи, — сказала Хосака.
— Закодируй это. Стандартный коммерческий код.
— Сделано.
Он побарабанил пальцами по "Оно-Сэндаю".
— Рейнольд Сайнтифик А.Г., Берн.
— Еще раз. Кто владеет Рейнольдом?
Еще три прыжка вверх по ступеням, и они достигли Тессье-Эшпулов.
— Дикси, — сказал он, подключаясь, — что ты знаешь о китайских вирусных программах?
— Да ни хрена не знаю.
— Когда-нибудь слышал о системе класса Куань, уровень одиннадцать?
— Нет.
Кейс вздохнул.
— В общем, у меня тут китайский ледоруб с дружественным интерфейсом, все в одной кассете. Некоторые люди во Франкфурте говорят, что он может пробить ИИ.
— Возможно. Конечно. Если он военный.
