Сборник - Дьявольские миры

Останется там? Не я ли считал себя величайшим магом? Не я ли говорил себе, что моя магия не работает потому, что я на Земле? Теперь или никогда! У меня появилась возможность доказать, что я великий колдун. Если я сумею прозондировать мозг Ллира и он не узнает об этом, я получу оттуда ценнейшую информацию и спасу Аннис, Морриган и заодно Лохлэнн. У меня не было никаких сомнений в том, что я смогу это сделать и как я это сделаю. Я вспомнил сумасшедшего охранника и сформировал мысленный образ ищущей руки, которая проникает в череп Ллира. Я прикоснулся к внешней оболочке, на уровне которой велась наша беседа, а потом копнул глубже.

Мозг был совершенно чуждый, более чужой, чем я себе представлял. Там был холод, абсолютно противоположный тому, что я ощущал, когда касался мозга Морриган. Но за холодными и чужими мыслями я нашел то, что искал.

"Аннис одна. Аннис настоящая королева, но они посадят на трон Морриган, и Лохлэнн падет после моего штурма. Подлинная королева - Аннис".

Я быстро вернулся назад: он не должен знать, что я зондировал его мозг, он не должен знать, что мне известна его тайна. Если он догадается, то убьет меня. Я извлек зонд, весьма довольный собой и своей способностью обмануть могущественного Ллира.

– Достаточно! - сказал Ллир. - Уведите его! Ему больше нечего сказать. Посадите его в воздушную камеру, я еще побеседую с ним перед тем, как отрублю ему голову и повешу ее в Главном зале!

12. В СТЕКЛЯННОЙ ТЮРЬМЕ ПОД ДВОРЦОМ

Я про себя улыбался, пока они тащили меня из Тронного зала по винтовой лестнице в подземную тюрьму под дворцом, но перестал улыбаться, когда увидел помещение, в котором мне предстояло находиться. Это была маленькая металлическая камера, высота которой едва позволяла человеку стоять в полный рост. Камера находилась посредине большой комнаты. Вместо одной стены было толстое стекло. Большая комната была наполнена водой, а камера - воздухом. Перед тем как втолкнуть меня в камеру, с меня сорвали маску с дыхательным пузырем. Охранники исчезли, и одна стена комнаты распахнулась. В комнате появились три акулообразные чудовища, похожие на тех, которые нападали на нас в море. Они плавали по комнате, подплывали к стеклу и заглядывали в мою камеру. Они выглядели очень голодными, и мне страшно захотелось показать им язык, но я не стал этого делать.

Во всех книгах я читал, что заточенные в тюрьму герои ходили по камере до тех пор, пока у них не созревал блестящий план бегства. Я тоже попытался ходить. Камера была пару шагов в длину и столько же в ширину.

Такие размеры не способствовали мышлению и, вероятно, поэтому я не смог ничего придумать.

Я сел на пол и внимательно осмотрелся. Если меня сюда посадили надолго, то я кончу тем, что сломаю себе шею. Во мне было шесть с половиной футов, а камера имела всего четыре фута в длину, так что для того, чтобы лечь, мне придется складываться пополам. Но они, вероятно, не собираются долго держать меня здесь.

Акулы наблюдали за мной, и одна из них чуть не расплющила нос о стекло. У нее был ужасно голодный вид, и ее большие красные глаза как будто умоляли разбить стекло и позволить ей пообедать мной, но я решил не делать этого. Я попытался еще походить по камере, но планы, которые приходили в голову, нельзя было назвать блестящими. Сначала я хотел заманить Ллира в камеру обещанием дать какую-нибудь важную информацию, а затем схватить его и держать заложником, пока меня не освободят. В целом этот план был хорош, за исключением некоторых недостатков. Для того чтобы заманить Ллира в камеру, мне нужно было с кем-то связаться, а я находился здесь в абсолютной изоляции. Они запросто могли позабыть обо мне. Я подумал, есть вероятность, что через несколько тысячелетий меня откопают археологи. Я мертвый лежу в камере, а снаружи болтаются три акульих трупа.

Второй недостаток плана заключался в том, что в Ллире восемь футов роста, плечи его шириной с танк "Шерман", а мускулы как стальные тросы.

Так что захватить его и держать в качестве заложника будет весьма затруднительно. Я с сожалением отложил этот план и попытался придумать что-нибудь другое. Мне нужно выбраться отсюда, у меня есть сведения, в которых так нуждаются Аннис и Лохлэнн, и всем будет плохо, если я останусь здесь. Кроме того, мне не нравится эта камера, из которой не видно ничего, кроме акул.

Я принялся внимательно оглядывать обе комнаты, стараясь не упустить ни одной подробности. Пол был выложен из гранитных плит, и с ним я вряд ли мог что-либо сделать. Я осмотрел окно. Его можно разбить, но это приведет лишь к появлению воды и акул. Этот народ, конечно, варвары, но они соорудили такую камеру, из которой невозможно бежать. Интересно, сделали они ее специально для меня или у них есть и другие пленники, дышащие воздухом?

Дышащие воздухом! Я задрал голову и осмотрел потолок. Воздух в камере был свежим и, следовательно, он откуда-то постоянно поступал. Я увидел воздухопровод, закрытый решеткой, в углу под потолком. Этот воздухопровод мог выходить на поверхность, но отверстие было всего около восемнадцати дюймов, а мои плечи требовали вдвое большей ширины. Плотно прижавшись к стеклу, я пытался рассмотреть за этими ужасными чудовищами дальнейший ход воздухопровода. Сначала я не мог ничего увидеть, так как они сгрудились около окна и загораживали все пространство, но через полчаса им надоело разглядывать меня и двое из них устроили охоту друг на друга, гоняясь по большой комнате. Несмотря на мутную воду, в смог рассмотреть, что воздухопровод идет к противоположной стене, где соединяется с большой трубой под потолком. Надо было добраться до нее. Проблема состояла в том, как это сделать.

Я мог попасть в трубу через дверь с уплотнениями и четырьмя ручками.

Эта дверь находилась на самой трубе и, несомненно, использовалась рабочими при ремонте воздухопровода. Судя по ширине трубы, она обслуживает не одну камеру. Очевидно, Ллир имел много пленников, дышащих воздухом. Все мои размышления были интересны, но малополезны. Если бы я открыл дверь и проник в трубу, я мог бы выйти на поверхность, но при этом в воздухопровод попала бы вода, а вместе с ней и рыбы, эти проклятые рыбы с очень острыми зубами. Я был неплохим пловцом и мог на продолжительное время задерживать дыхание. Если бы не акулы, я мог бы разбить окно, выбраться из камеры и открыть дверь до того, как начну задыхаться. Но обстоятельства таковы, что, пока я буду выбираться на свободу, три моих голодных соседа будут откусывать от меня большие куски и, когда я открою дверь, от меня мало что останется.

Я опять пожалел, что со мной нет меча. С ним в руках я бы смог успешно бороться с акулами, а без него неминуемо проиграю. Но я знал, что попытаться мне все же придется. Возможно, когда вода хлынет в камеру, она затянет и акул, и если мне удастся ускользнуть от них, я смогу схватить кусок стекла для обороны. Может, Аннис уже мертва и Морриган коронована, но я все равно должен попытаться выбраться отсюда и принести то, что знаю, народу Лохлэнна. Потом передо мной встала другая задача: чем разбить стекло? Оно было толстым и прочным, чтобы выдержать давление воды, и для того чтобы его разбить, требовалась большая сила, превосходящая мою. В комнате не было ничего подходящего - ни камней, ни металлических полос от кровати, ни самой кровати. Я выругался, так как был готов рискнуть всем в этой дикой игре, а мне даже нечем разбить стекло.

– О мой меч, старый друг, если бы ты был со мной! - я в отчаянии поднял руки, и мои пальцы коснулись шлема.

Шлем! Конечно, шлем! Я снял его с головы. Какое счастье, что захватчики не сорвали с меня ни шлем, ни кольчугу. Острой пикой шлема я разобью стекло, а кольчуга защитит хоть часть тела от зубов хищников. Ллир и его дети не предусмотрели такой детали. Со шлемом в руках я подошел к окну. Три акулы опять собрались у стекла и смотрели на меня, будто что-то предвкушая.

– Вы думаете, что видите перед собой лакомое блюдо, не так ли? Могу сообщить следующее: я очень твердый и жилистый, а кроме того, съел тонны лука и чеснока, так что каждая из вас получит из-за меня острый гастрит. И представьте себе, что будет, если вы все трое нажретесь чеснока в таком маленьком пространстве!

Мои аргументы на них не подействовали, они продолжали выглядеть такими голодными, какими бывают только акулы.

– О'кей! Я вас предупредил! Если вы не хотите быть разумными, сами будете страдать от последствий.

Я взял шлем и двумя руками с размаху ударил по стеклу. На нем появились маленькие трещины. Шлем опустился еще раз, и трещины увеличились. Акулы зашевелили хвостами в предвкушении обеда. Они были очень счастливы, видя, как их пища сама рвется к ним. Я обрушил третий удар. Стекло лопнуло, и поток, ворвавшись, довершил все остальное. Я едва успел отскочить в сторону и прижаться к стене, чтобы вода с акулами не сбила меня с ног. Три акулы боролись в тесном пространстве, кусая друг друга острыми зубами. Пока они были заняты этим делом, я бросился в отверстие, преодолевая напор воды. Кольчуга цеплялась за края разбитого стекла, а я с отчаянием лягал ногами, стараясь отогнать акул.