Пол Ди Филиппо - Нечеткое дробление
Наступил день коронации Крошки, который, как я понял, пришелся на день зимнего солнцестояния.
Церемония в присутствии всего населения Крови Десяти Зубров, собравшегося в амфитеатре на склоне холма, впечатляла, особенно хорош был Крошка в мохнатой шубе и с парой огромных оленьих рогов, прикрученных к голове. Кульминация, а именно публичный акт между Крошкой и Великой Матерью, превзошла все ожидания: подлинно чувственное соитие титанов.
Мунчайлд отвела глаза от этого зрелища.
– Разве ты ни чуточки не ревнуешь? – спросила она.
– Не-а.
– Почему?
– А потому, – рассмеялся я, – что я читал «Золотую ветвь», а Крошка нет.
Потом, пока толпа вопила – отчасти потому, что впереди было летнее солнцестояние, отчасти, что для головы их Короля-на-один-день уже был приготовлен топор палача, я бросил йо-йо.
На этот раз я отправился за властью .
Выпало в шестой раз
61
Беспредельно амбициозный девиз: мания величия должна быть великой!
Глядя, как управляется с делами Великая Мать, я возжаждал чистой власти. То, как она ловко манипулирует людьми и обстоятельствами, ее способность вдохновлять своих подданных и доводить начатое до конца, отдавать приказы и назначать наказания чрезвычайно впечатлили меня. Она была подобна естественной силе природы, неостановимой и неколебимой. Я понял, что именно этих качеств мне не хватало всю мою жалкую жизнь, повсюду – и в «Стране книг», и во всех пузырях-вселенных, которые я посетил. Получив власть, я, само собой, решу все свои проблемы.
Таков был мой план: в некоем новом мире, обладающем приличным потенциалом, я буду автоматически наделен верховной безграничной властью на уровне «Повелитель Вселенной» и там немедленно удовлетворю все свои материальные и духовные потребности, очищу душу и тело до полной прозрачности, обрету дальнозоркость и ясность ви́дения. Капелька роскоши очень полезна для поднятия духа.
Потом, крепко встав на ноги как изнеженный, благодушный и всеблагосклонный диктатор, я отправлюсь в путь искать ответ на Онтологическую Закавыку. Используя огромные ресурсы, сосредоточенные в моих руках, в том числе и внутренний дозор, моих пленных кальвиний, я разгадаю, наконец, почему вокруг нас нечто вместо ничто. Огромные лаборатории, телескопы, цистерны с гигантскими мыслящими мозгами, университеты, монастыри, ускорители частиц и центры здравоохранения станут трудиться на меня сутки напролет в поисках окончательного ответа. При необходимости вся планета будет принесена на алтарь моего честолюбия.
Это потрясающее видение росло и зрело в течение тех нескольких дней, что я дожидался коронации Крошки. Я создал его в своем воображении, слой за слоем добавляя подробности, пока картина не стала реалистичной как реальность. Я был уверен, что эти умозрительные построения теперь уж без потерь просочатся через связующую нить между моим мозгом и йо-йо, после чего переход в мир моих грез произойдет без помех и ошибок.
Поэтому я в великом предвкушении открыл глаза, которые закрыл было в Гиландии, полагая усладить свой взор видом сонмов услужливых сверхцивилизованных работников, заполонивших огромную площадь в стиле каких-нибудь футуристических комиксов, и все эти мудрые муравьи будут готовы исполнять все мои самые мелкие пожелания, ввиду чего мне останется лишь уповать, что я сохраню довольно скромности и буду достоин воздаваемых мне почестей.
Перед отбытием из амфитеатра Гиландии мы с Мунчайлд поднялись (дабы не прибыть в новый космос в недостаточно благородной позе) и в путь отправились стоя. По мою левую руку стояла Мунчайлд, по правую – Барашек (выглядел он еще тупее обычного). И вот предо мной распахнулся мой новый мир.
Теплое солнце в безоблачном небе озаряло бескрайнюю однообразную пустыню, где, точно неуклюжие куклы, распластались ниц, вцепившись в песок, несколько дюжин голых людей.
Вероятно, единственным, что йо-йо удалось прочитать в моих мыслях, были раболепные позы моих подданных.
62
Бросок костей
Я оглянулся по сторонам, не веря своим глазам.
– Пол, куда ты нас притащил? – спросила Мунчайлд.
Барашек – которого я предупредил о перемещении секунд за тридцать, наверное, – тупо почесал в затылке, добыв оттуда небольшое облачко перхоти. Один из лежавших на песке поднял голову и заметил нас.
– Глупцы! – закричал он. – Ложитесь! Но только медленно, очень медленно! Как на аттракторе Эно, позиция семьдесят-десять!
Наверное, мы колебались чуточку дольше положенного. Поскольку, прежде чем мы успели послушаться странного приказа, примчалась пыльная буря.
Откуда ни возьмись на нас налетел смерч, завывающий, словно слушательницы на концерте мальчиковой группы. Не в силах устоять на ногах, мы беспомощно рухнули наземь. У меня набился полный рот песка. Потом, видимо, я набился песку в рот. Я отчетливо ощутил, как мерцающее облако колючего песка поднимает меня в воздух и несет над землей, словно кувыркающийся аэроплан.
– Мама! – закричал я, но тщетно. Я едва слышал себя сквозь ветер.
Через произвольные интервалы времени смерч швырял меня на землю, катил дальше, словно перекати-поле, потом снова поднимал в воздух. Я чувствовал, как моя одежда рвется в клочья, скручивается и сдирается с моего тела. Пец-конфетница потерялась первой, и я впал в панику. Я знал, что потерять йо-йо не могу себе позволить! Я изо всех сил вцепился в скатанный волшебный коврик переместителя по вселенным и сумел-таки его удержать лишь благодаря сильнейшей хватке модифицированного «дурного пальца».
Дышать было совершенно невозможно, но каким-то чудом я дышал.
В конце концов ветер благодатно стих. Я упал или, скорее, был выброшен за ненадобностью на склон здоровенного песчаного бархана. Наполовину похороненный под песком, покрытый синяками и кровоточащими ссадинами, я осторожно поднял голову.
– Вот это покатались! – восторженно пропела одна из кальвиний внутри моей саднящей головы.
Песчаная куча рядом со мной зашевелилась, и на свет появилась новая голова, похожая на небольшого человекообразного суслика.
Это была Мун. Неподалеку выскочила голова Барашка.
Я горячо поблагодарил кого-то, словно меня заставляли вознести хвалу кому-то и за что-то.
Вокруг меня из песка поднимались аборигены.
Но делали они это весьма и весьма странным образом.
Вытаскивая и выгибая свои руки-ноги под немыслимыми, неудобными углами, движениями они напоминали группу страдающих болезнью Паркинсона, пытающихся заняться тай-чи на скользкой булыжной мостовой. Лицевой тик и гримасы, которые, похоже, составляли часть какого-то ритуала, добавляли к общему диагнозу налет синдрома Туретта.
Я принялся выбираться из песка, но остановился, услышав предупреждающий окрик парня, который пытался поучать нас раньше.
– Не двигайся, незнакомец! Иначе ты начнешь войну со смэйлами!
63
Под сенью бабочки
Я, Мун и Барашек замерли. Возможно, потому что осознали, что теперь мы, как и все местные, совершенно голые. Присыпанные песком, как стеснительные нудисты, мы ждали дальнейших указаний. Вероятный вожак этого племени направился ко мне, по ходу исполняя на песке безобразный танец. Этот толстый, с почти полностью лысой головой, но в остальном довольно волосатый тип, здорово загорел на здешнем солнце. Он сделал в мою сторону еще несколько шагов, потом бочком отступил, сделал кружок, повернулся, метнулся стрелой, замер, пригнулся, шагнул в сторону и сделал реверанс, в результате чего оказался, может быть, на шаг ближе ко мне, чем в начале. Как бы там ни было, но в итоге он присел рядом со мной.
– Привет, чужаки, меня зовут Чарни. Кто вы и откуда взялись?
Парень говорил по-английски, однако речь его была немного неразборчивой из-за странных движений губ и языка, которые его словно бы что-то принуждало совершать. Я представил свою команду и вкратце рассказал о других мирах, где мы побывали. Бла-бла-бла. Чарни слушал все это, развесив уши.
– Как я понимаю, ваши миры существуют не под Крылом Бабочки. Я понял это, едва увидев вашу одежду и неизвестный артефакт, который ты держал в руке. Но поначалу я не решился поверить в то, что старинная легенда может сбыться. – Чарни глубоко вздохнул. – Что до нашего мира, то мы живем под Сенью Ее Крыла вот уже целую вечность, хотя трагедия случилась всего два поколения назад. Среди нас даже есть несколько старейшин, кто помнит, каким был мир в старые времена.
– Но это Земля? Что же тут случилось?
– Вы ведь знаете, что Земля и Солнце летят в Галактике, верно? Так вот, случилось так – по представлениям умнейших из нас, – что наша планета очутилась в той части космоса, где один физический параметр отличается от привычного для нас в любых соседних частях космоса.
