Виталий Абоян - Заложники пустоты
– Судя по данным, переданным нам ESA, два микробота уже достигли спутника «Науком». Пока мы пытаемся прощупать их систему. Отклик еще не получен, но первые результаты имеются.
– И что?
Моратти наконец оторвался от лицезрения стройки, развернувшейся за окном. Он повернулся и присел на массивный подоконник.
– Мы получили схему некоторых узлов их спутника. То есть у нас есть доказательства полной работоспособности используемой нами системы. Результаты будут, это лишь вопрос времени. В данный момент основной задачей для нас является не допустить обнаружения микроботов. Специалисты прилагают все усилия. Ну, а когда мы найдем возможность подключиться в их сеть, тогда…
– Тогда я знаю, что случится, – улыбнулся Моратти. – Держите меня в курсе. Мне нужно знать, когда ваше ковыряние станет слишком заметным. Ведь вы же не сможете вечно ползать вокруг да около, боясь прикоснуться к имуществу «Науком»?
– Конечно, рано или поздно нам придется…
– Всё ясно, Мельхиор, – перебил его Бигглс.
Мерзкий ублюдок. Иногда Циммерману казалось, что в «Тихом месте» распоряжается этот уродец, а не Моратти. Скорее всего, впечатление было обманчивым, но, чем чёрт не шутит.
Все спутники корпораций Цюриха и ESA успешно выведены на положенные им орбиты. Сейчас в космическом агентстве занимались активацией их систем и вводом аппаратов в эксплуатацию.
Спутник корпорации «Раумфарт» тоже достиг точки назначения. Этот аппарат на самом деле предназначен для поисков нефти в Арктике, где после подвижек земной коры, вызванных всепланетной Катастрофой, огромные нефтяные озера плескались под многовековыми льдами. Но было у этого спутника еще одно предназначение – поднимаясь на высокую орбиту и перемещаясь в приполярные области, он оставлял в пространстве маленьких космических роботов. Причем бросал микроскопических посланников Ника Моратти не абы где, а согласно точному расчету. Орбиты считали все в том же «Раумфарте».
Два миниатюрных спутника уже достигли конечной точки своего путешествия – одного из спутников корпорации «Науком». Он обозначен на голографической карте, что мерцала в центре стола для переговоров в «Тихом месте», как Z-6. Сейчас микроботы, размером не более сантиметра, ползают по всей поверхности наукомовского спутника, пытаясь найти место, где можно было бы подключиться. Напрямую, просто воткнув в провода контакт, став частью системы.
Моратти молчал, а Бигглс, похоже, считал, что все необходимое уже сказано. Пауза затягивалась.
– Я могу идти? – спросил Циммерман, пытаясь не обращать внимания на неприятное чувство внутри. Его здесь вообще не замечали: для этих двоих Мельхиор Циммерман был не более чем говорящей мебелью.
– Да, конечно, – коротко кивнув, сказал Моратти.
Он явно задумался о чем-то, чего Циммерман не знал. А не знал он многого.
– Какие новости от твоей северной шайки? – спросил Моратти.
Бигглс усмехнулся. Скорее всего термину «шайка». А зря – Моратти просмотрел досье каждого из этих отморозков. Иначе их и назвать-то было нельзя. И вопросы надежности этих людей несколько смущали Ника. Но Тео уверял, что с ними все будет в порядке. В это хотелось верить, тем более что в состав отправленной на север группировки входило около десятка настоящих безов из Цюриха.
– Я же говорил вам. – Бигглс вроде бы был удивлен. – Они нашли объект. Сейчас идет подготовка к запуску.
– Хорошо. Пускай будут наготове. Как только ребята Циммермана начнут ломать наукомовские спутники по полной программе, Мертвого и всю его компанию с Тринадцатого полигона нужно будет чем-то занять.
Бигглс поднялся и подошел к столу. На голограмме Земли, окруженной разноцветными точками спутников, несколько красных отметок вдруг сменили цвет на зеленый. Значит, машинистам удалось найти подступы к двум спутникам. Хорошо, но пока слишком мало. Для того чтобы выполнить задуманное, нужно управлять всей Сетью, а не её отдельными компонентами. Но это лишь вопрос времени – так сказал Циммерман, и причин не верить ему не было.
– Вы собираетесь применить находку в деле? – поинтересовался Бигглс.
Моратти внимательно наблюдал за Теодором. На лице Бигглса замерла неприятная улыбочка, начисто лишенная даже намеков на веселье. Глаза смотрели с прищуром, хищно, а в уголке приоткрытого рта поблескивала слюна.
– Не знаю. Но ракеты пусть будут готовы, – ответил Ник.
Бигглс не говорил прямо, возможно, он и сам не отдавал себе отчета, что ему очень хочется, чтобы ракеты сыграли свою партию. Что это было? Желание оказаться полезным, увидеть, что твое дело необходимо и его высоко ценят? Вряд ли, Моратти сильно сомневался на этот счет. Скорее уж Теодору просто страсть как хотелось сделать кому-нибудь больно, что-нибудь уничтожить.
– Они уже заканчивают монтаж. Я получил сообщение с севера всего полчаса назад.
– Вот и хорошо, Тео. Можешь идти.
Бигглс вскинул брови. Не ожидал, что Ник так открыто выгонит его из собственного кабинета. Теодор явно начал привыкать к своей негласной роли первого заместителя президента всесильной СБА.
СБА давно уже не всесильна. Да и президент ли все еще Моратти? Ник опустился на длинный кожаный диван, стоявший вдоль стены. Его взгляд направлен на вращающиеся вокруг призрачной планеты спутники. Не хочется вставать, а отсюда точно не разглядеть, но вроде бы еще три или четыре точки окрасились в зеленый цвет.
Разработанный им план осуществлялся, и совсем скоро станет известно, зачем корпорации «Науком» столько спутников на северных геостационарных орбитах. Точнее, подтвердят догадку Моратти – кроме Станции, обслуживать в этих краях им совершенно нечего. А Бигглс…
На самом деле Ник отдавал себе отчет в том, что многие идеи, которые ему хотелось бы считать своими – да он, прямо скажем, так и делал, – принадлежали Теодору. Бигглс настоящий самородок по части идей. И не все его идеи Ник видел насквозь.
Поэтому он опасался. Последнее время Бигглс вел себя все наглей. Он всегда отличался плохим воспитанием и отсутствием чувства такта, ни о какой субординации с ним и говорить не стоило – он просто не понимал этого слова. Но слишком уж вольно он стал ощущать себя во владениях Моратти.
Жаль, но с чудесным мальчиком придется распрощаться. Как только закончится эта операция. Не раньше. До того он еще нужен, он еще успеет сыграть уготованную ему роль в этом спектакле.
Отправив команду через «балалайку», Моратти активировал коммуникатор, который висел на стене напротив него. На экране появилось лицо личного секретаря президента СБА. Одного из секретарей. Да, как бы там ни было, Ник всё еще президент и намерен им оставаться. СБА сильно сдала позиции после Катастрофы, но не превратилась в пустой звук. И не превратится, пока он – Ник Моратти – руководит этой мощной структурой. Ник почувствовал, что непроизвольно сжал правую ладонь в кулак.
– Свяжите меня с генералом Кравцовым, – отдал указание президент СБА.
– Так точно, – ответил секретарь с экрана.
Кравцов соблаговолил ответить через пятнадцать минут. Наверное, раздумывал, стоит ли всё еще принимать во внимание Ника Моратти. Но ответил – пусть Петербург и далеко, но и у Моратти руки не столь уж коротки. И Кравцов это прекрасно понимает. Он хоть и вояка до мозга костей, но не дурак. С такими, как он, стоит дружить. Только Ник не знал, чем взять генерала – дружить просто так мало кто соглашался. Несмотря на заверения в добрейших намерениях и во взаимной любви.
Лицо русского генерала появилось на экране коммуникатора, однако Ник не спешил отвечать. Он смотрел, пытаясь разгадать мысли Кравцова – тот всеми силами старался придать лицу спокойное и безразличное выражение, но брезгливость и неудовольствие все же просачивались наружу. Понятно, он не особенно рад Нику. Ну и пусть, Моратти и не планировал веселить генерала. Он всего лишь собирается оказать Кравцову небольшую услугу, предупредив о своих намерениях. И дав ему возможность не выглядеть потом дураком.
– Скажите, Шлоссе, – обратился Ник к секретарю, – какой уровень шифрования используют в ведомстве Кравцова?
– Наивысший. Но они могут записывать разговор. – Моратти дураков при себе не держал, и Шлоссе правильно понял, чего хотело начальство.
– Угу, – кивнул Ник. – Значит, нам тоже стоит записать этот разговор.
– Конечно, господин президент.
Ну, что же, Моратти и не ожидал от генерала Кравцова внезапных дружеских порывов. Уровень «бета», так они называли этот класс конфиденциальности цифровой связи. Максимально защищенный, но позволяющий собеседникам использовать произнесенные слова в последствии. Генерал четко давал понять, что не станет церемониться с Ником, если ему разговор не понравится.
Моратти активировал связь с Санкт-Петербургом. Кравцов говорил ровно и даже старался выглядеть приветливым. Но было абсолютно ясно, что общение с Моратти его утомляет. Он только и ждал, когда Ник расскажет ему то, ради чего, собственно, позвонил, чтобы с чистой совестью отключиться.
