Дебра Дриза - Мила 2.0

— Куда мы едем? — резко спросила я.

— В Торонто, — ответила она. — Аэропорт Пирсона. В любом аэропорту США нас задержат люди Холланда. В Канаде у нас гораздо больше шансов, а оттуда мы отправимся за границу.

Я слушала ее объяснения, но думать могла только об одном: Канада. Мы едем в Канаду, где сядем на самолет в какую-то другую страну. Сейчас, в общем-то, не имело значения, в какую. Значение имело только то, что Клируотер, и вообще США, навсегда окажутся вне досягаемости.

Перед глазами возникло лицо Хантера. Его голубые глаза. Его необычная улыбка. В груди заскребло от ощущения потери. Я понимала, что мы уедем из штата, но другая страна? Это звучало как приговор. У меня больше никогда не появится шанс воплотить сказку в жизнь.

Мне было необходимо отвлечься, и я потянулась к навигатору, чтобы ввести место назначения. Мама меня остановила:

— Постой, возможно, они в состоянии отследить машину по сигналам навигатора. Но… — Она запнулась и отвернулась к окну. Во время борьбы у нас дома пряди светлых волос выбились из ее хвоста и теперь в беспорядке лежали на ее шее, разрушая привычную иллюзию совершенства.

— Но — что?

Глубоко вздохнув и бросив последний взгляд на пустые ночные дороги Миннесоты, она снова повернулась ко мне лицом.

— У тебя есть встроенный GPS-навигатор. Он безопасен.

Я открыла рот, но смогла только сдавленно ахнуть. Все из-за того, что у меня в горле застрял комок размером с булыжник. GPS. В моей голове.

Стоило мне подумать, что хуже уже быть не может, как мама лишала меня последних шансов остаться человеком. Снова и снова.

— Мила…

Я протестующе подняла руку:

— Потом. Пожалуйста, — прошептала я. Я чувствовала, как боль в груди росла и ширилась, казалось, она вот-вот разорвет мою кожу изнутри.

Я потеряла Хантера, я потеряла свою семью и сейчас, с каждой новой открывающейся способностью, — я теряла себя.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава пятнадцатая

Только к тому времени, когда мы пересекли Миннеаполис, я была готова поднять эту тему снова.

— Так как работает этот навигатор?

Мама поерзала на сиденье, не сводя глаз с зеркала заднего вида. Похоже, она была очень напряжена, раз даже возможность рассказать, как работает моя GPS, ее не приободрила.

Мои пальцы сжались на руле.

— Теперь, когда я заново инициализировала все твои функции, навигатор будет обновляться по беспроводной сети, так что данные всегда будут актуальные. Ну а чтобы включить его… нужно просто отдать команду «GPS».

Команду «GPS». Ясно. Мне понравилось, как буднично это прозвучало в ее исполнении — как предложение съесть тост с апельсиновым соком на завтрак.

Чувствуя себя главным идиотом в Миннесоте, я буркнула:

— GPS.

— Не вслух. Мысленно, — поправила она, на этот раз с намеком на улыбку в голосе.

Заметив, что ей смешно, я стиснула зубы. Затем, обгоняя медленный «Бьюик», разжала челюсти и сосредоточилась.

GPS.

В глубине души я не очень-то верила, что это сработает — ну ладно, может, отчасти даже надеялась, что не сработает, — поэтому я подскочила, когда мир перед глазами озарила вспышка.

А потом как по волшебству передо мной развернулась светящаяся зеленая карта с подробной схемой дорог Миннесоты. А вот и мы на ней — мигающая оранжевая точка.

Я ждала, ждала, когда мир под колесами машины прекратит раскачиваться, когда мой разум прекратит бороться сам с собой. Я была дезориентирована, потому что половина моего сознания пыталась выплюнуть изображение, словно глоток кислого молока, а другая половина крепко удерживала его, отказываясь поддаваться.

И несмотря на мое очень человеческое желание избавиться от уродства, от того, что делало меня неправильной, андроид во мне побеждал. Как я ни старалась, я не могла заставить карту исчезнуть.

— Отключить, как это отключить?

Мой голос прозвучал слабо, едва слышно даже мне самой. Я скорее почувствовала, чем увидела мамино беспокойство, когда та повернулась ко мне. Мои руки вцепились в руль, чтобы «Тахо» не начал вилять.

— «Отключить GPS».

Я в отчаянии ухватилась за эту фразу.

Отключить GPS.

Как только карта исчезла, война у меня в голове закончилась.

— Что случилось? Ты в порядке?

Если можно быть в порядке, когда у тебя мозг пульсирует от напряжения, тогда конечно. В полном порядке.

— Просто… я не хочу смотреть на карту сейчас.

— Хорошо.

Повисло молчание, тяжелое и неудобное. Полное лжи и предательства. Но несмотря на всю мою злость и боль, я не могла не признать — я была благодарна, что она со мной. И хотя я хотела и вслух, и мысленно называть ее Николь, я никак не могла перебороть программу в своем мозге, заставлявшую меня думать о ней как о маме.

Я угрюмо уставилась на дорогу. Впрочем, в нашей поездке у меня будет много времени, чтобы над этим поработать.

Я снова почувствовала, что она смотрит на меня. Мгновение спустя она сказала:

— Думаю, нам стоит в скором времени остановиться на ночлег. Это немного рискованно, но мне нужно выспаться перед завтрашним днем. Одна ошибка в аэропорту, и…

Она не закончила, а я не стала спрашивать.

— И потом, нам все равно еще нужно изменить внешность. Чтобы она подходила под новые паспорта.

Новые паспорта?

Покопавшись в сумочке, она вытащила две синие корочки и протянула мне одну из них.

Две корочки, в которых было заключено наше новое, с иголочки, будущее. И я не была уверена, что оно мне понравится. Я одной рукой открыла паспорт и бегло просмотрела данные.

Еще только вчера я выяснила, что я не девочка Мила, а андроид Мила. Теперь я даже не могла остаться Милой. Мою новую личность звали Стефани, на отредактированной фотографии была я с короткими черными волосами лесенкой.

Такими темпами я никогда не разберусь со своим истинным «я».

— Ты даже не спросила, — пробормотала я себе под нос. Мелочь, учитывая все, что произошло. Совсем мелочь. И тем не менее мне хотелось бы сделать хоть какой-то вклад в собственное будущее, даже если бы он заключался всего лишь в выборе поддельного имени и прически.

— Что?

— Ничего. Где мне остановиться?

Мама побарабанила пальцами по ноге, по-видимому, крепко задумавшись. Наконец она сказала:

— Не важно. В любом месте отсюда до Чикаго. Попробуем найти мотель, который выглядел бы немного запущенным, где нам могут выделить номер, не спрашивая документы.

Запущенный мотель, побег за границу. Если в ближайшее время дела пойдут на лад, я, возможно, оценю романтику.

На следующем приличной ширины съезде со знаками заправки-мотеля-пункта питания я свернула с автострады. В самом начале нам попались несколько мотелей посимпатичнее, но мама не дала мне возле них остановиться. Я поехала дальше, пока мы не добрались до того, который ее устроил: обветшалое двухэтажное здание, всего три машины на парковке и неоновая вывеска «ЕСТЬ МЕСТА».

Получив у сонной старушки карточку от номера, мы объехали мотель вокруг, остановившись у нужной двери. Свежий слой коричневой краски на двери обнадеживал, как и блестящий латунный номер 33 по центру, как раз над глазком. Но обстановка внутри не оправдала надежд. Дверь распахнулась, представляя нашему взору две обшарпанные старомодные двуспальные кровати, накрытые оранжево-коричневыми стегаными одеялами, видавший виды коричневый ковер и громоздкий старый телевизор, привинченный к столу. Как будто кому-то мог понадобиться этот динозавр. Сосновый освежитель воздуха плохо перебивал затхлый запах плесени, а клетчатый узор на одеялах не помог замаскировать пять темных пятен. Об их происхождении я даже думать не хотела.

Я бросила свой чемодан на низкий стул в углу, который показался мне самым чистым местом во всей комнате, и осторожно присела на кровать подальше от пятен. Несмотря на слипавшиеся от усталости глаза, мама провела тщательный осмотр номера, заглянув под кровати и в ванную, после чего замешкалась у двери с сумкой в руке.

— Мне нужно вернуться на заправку, зайти в магазин.

Я снова встала:

— Я с тобой.

Мама решительно покачала головой:

— Нет, ты останься здесь. Мне нужно, чтобы ты кое-что просмотрела. — Порывшись в своей большой практичной желтовато-коричневой сумке, она достала прозрачную пластиковую коробочку меньше пяти сантиметров в длину. В углублении внутри нее лежала синяя пластинка с золотистыми полосками контактов.

Мама открыла коробочку и вытряхнула карту памяти себе в руку. Меня поразил контраст между синим пластиком и ее бледной кожей. Я разглядела на ладони переплетение тонких линий, расходящихся в стороны от более глубоких складок. Признаки старения. То, чего никогда не будет на моих руках.