Владислав Картавцев - Факультет. Курс второй

И тогда прозвучали слова: «Читай, во имя Господа Твоего, который сотворил… человека из сгустка. Читай! И Господь твой щедрейший, который научил человека… тому, чего он не знал…». Мухаммад повторил слова и был оставлен в покое.

Очнувшись, он почувствовал, что странные слова будто начертаны у него в сердце. Он вышел на склон горы и вдруг услышал голос с неба: «О, Мухаммад! Ты – посланник Аллаха, а я – Джабраил». В небесах, касаясь ногами линии горизонта, стоял ночной пришелец. И куда бы ни оборачивался Мухаммад, небожитель оказывался перед ним.

Вскоре ангел исчез. Затем было ещё несколько видений. Мухаммад радовался Божией вести, но в то же время его страшила мысль, что это не настоящее откровение, а просто одержимость, насылаемая злым духом – джинном, или транс шаманствующего прорицателя – кахина. Справиться с сомнениями Мухаммаду помогли его близкие: жена Хадиджа и её двоюродный брат Варака ибн Науфал. С Мухаммадом происходит то же самое, убедил его Варака, что некогда было с пророком Мусой: к нему обращается Творец.

Сам Мухаммад так рассказывал о своих видениях: «Откровения нисходят ко мне по-разному: иногда Джабраил принимает вид человека, который говорит со мной, как говорят люди, а иногда он является в виде крылатого существа, и я запоминаю всё, что он мне говорил. Иногда я слышу как бы звон в ушах – это самое тяжкое испытание, и когда это необычное состояние проходит, я помню всё как нельзя лучше, как будто это врезалось в мою память».

Чаще всего откровения нисходили ночами, и Мухаммад по своему особому состоянию чувствовал их приближение. Они приходили и во сне, и наяву, иногда сопровождались светом, «подобным сиянию утренней зари». Часто Пророк при этом впадал в экстатическое состояние: он метался, ему казалось, что дух его выходит вон, лицо то бледнело, то багровело, он обливался потом, даже если было холодно.

Вскоре Мухаммад, преодолев неуверенность, решился на то, чего требовал от него Бог: он стал проповедовать Слово Божие. А некоторое время спустя произошло событие, оставившее неизгладимый след в жизни Пророка.

9. Согласно Корану, в ночь с 26 на 27 число месяца раджаб (седьмой, священный месяц для мусульман) Мухаммада, спавшего у Каабы, разбудил громкий призыв: «Проснись, спящий!».

Открыв глаза, он увидел ангела Джабраила в ослепительно белом одеянии, расшитом золотом и жемчугом. Рядом стояло удивительное животное – белая лошадь с человеческим ликом и лучистыми крыльями. На этом прекрасном создании Бога, именуемом ал-Бурак (Блеск, Молния), некогда ездил пророк Ибрахим, а теперь на него сел Мухаммад и мгновенно перенёсся на север.

Первая остановка ожидала Мухаммада, сопровождаемого Джабраилом, на горе Синай, где пророку Мусе некогда явился Бог. Помолившись здесь, Мухаммад перенёсся в Байт Лахм (Вифлеем), где родился пророк Иса. После молитвы они продолжили путешествие и опустились на Храмовой горе, на месте будущей мечети Куббат ас-Сахра (Купол Скалы) в Иерусалиме, и Мухаммад привязал коня к тому же кольцу, к которому раньше привязывали его Ибрахим, Муса и Иса. Вместе с ними и другими пророками Мухаммад помолился, а затем увидел, как с неба опускается освещенная неземным светом лестница. Мухаммад мгновенно поднялся по ней к семи небесам. На первом небе его обнял прародитель Адам, а на седьмом он предстал перед Богом, чей лик был скрыт многими тысячами покрывал.

Здесь ему было даровано предписание о пятикратной молитве и предложены сосуды: один с вином, другой с молоком. Мухаммад выпил молока.

«Ты поступаешь правильно, – сказал Джабраил. – Если бы ты выбрал вино, весь народ твой сбился бы с пути истинного».

Спустившись, Мухаммад сел на коня и в тот же миг оказался там, где был разбужен. Утром, встав на ограду Каабы, Мухаммад созвал соплеменников и поведал о случившемся с ним. Жители Мекки не хотели верить рассказу о ночном путешествии и вознесении на небеса. Тогда Бог, чтобы убедить людей, показал Мухаммаду панораму Иерусалима, и тот подробно описал всё, что там происходит, даже перечислил караваны, следующие в сторону Мекки.

10. Вначале участниками молений в доме Мухаммада были только его домочадцы и маленький Али – двоюродный брат Пророка. Однако позже к ним присоединились купец Абу Бакр и ещё несколько человек из разных родов.

Когда число последователей Мухаммада превысило три десятка, они стали собираться в доме ал-Аркама – юноши из рода Махзум. За несколько лет к последователям Мухаммада прибавилось не более 20 человек. В их числе были дядя Мухаммада Хамза и Умар ибн ал-Хаттаб – человек решительного характера и с большим авторитетом.

Не отвергая традиционного обряда поклонения Каабе, Мухаммад установил новые для арабов формы служения Богу. Они включали многократное повторение молитвенных формул: «Хвала Аллаху» и «Аллах велик», предполагали использование определённых поз, выражающих благоговение. Завершая молитву, человек должен был простереться ниц. Эта невиданная прежде поза самоуничижения возмущала многих жителей Мекки. Но Мухаммад называл их гордецами, не желающими покориться Богу.

11. Криком, обычно предупреждавшим горожан об опасности, Мухаммад со склона холма ас-Сафа однажды возвестил жителям Мекки о ниспосланном ему Слове Божием. Он призвал отказаться от поклонения идолам и обратиться к единственному Богу – Аллаху.

«В мире всё совершается по воле Аллаха! – поведал Мухаммад. – Он награждает за смирение и веру, наказывает за гордыню и нечестие. Он сотворил мир, и Он положит ему конец. Тогда умершие воскреснут и будут приведены к Аллаху на суд. С каждого спросится по его делам, и всем воздастся сполна. Праведники навечно поселятся в райских садах, а грешников ждут адские муки».

«Имя «Аллах», – объявил Мухаммад, – лишь одно из обозначений Бога, истинного же Его имени не знает никто из живущих. Других богов не существует, а верующие в них будут наказаны Аллахом».

12. В таком «символе веры» Мухаммада не было ничего принципиально нового. Единобожие проповедовали иудеи и христиане, а библейские сюжеты были широко известны на Аравийском полуострове. Псалтыри с песнопениями Давида и религиозные гимны христиан пользовались популярностью среди арабов-язычников. Так, например, огонёк, горящий в хижине христианского отшельника, – весьма распространённый образ в поэзии кочевников-бедуинов.

«Аллах – тот же Бог, что и Бог иудеев и христиан», – утверждал Мухаммад. – Просто они получили истинное откровение раньше арабов и поэтому успели частично забыть, а частично исказить его». Мухаммад был твёрдо убеждён: не только соплеменники, но и иудеи, и христиане примут его проповеди, как очищение их религий, и увидят в нём долгожданного Мессию.

Однако для иудеев это было невозможно: Мухаммад даже по происхождению не мог быть Мессией. Христиане верили в Иисуса Христа и не собирались изменять своих убеждений. И Мухаммад не добился от предполагаемых единоверцев ничего, кроме угроз и упрёков.

13. После начала публичных проповедей число приверженцев Пророка удвоилось. Среди них были рабы, вольноотпущенники, бедуины-иноплеменники, юноши из знатных родов. Следовавших за посланником Аллаха именовали мусульманами (от арабского «муслим» – «отдавший себя»). Число их было невелико, однако правители Мекки забеспокоились: небольшая, но сплочённая община могла поколебать веру в святыни Каабы. Заявление Мухаммада о том, что отцы и предки жителей Мекки горят в адском пламени за своё идолопоклонство, вызвало откровенную враждебность, а затем и гонения.

14. Открытые моления возле Каабы стали невозможны. Мусульмане были вынуждены собираться в окрестных ущельях, но и здесь подвергались атакам. Мухаммада громко обвиняли в одержимости, с ехидством требовали сотворить чудо, поносили как плохого рассказчика общеизвестных историй. Старейшины родов запрещали молодёжи общаться с мусульманами. Некоторые родители запирали своих детей-мусульман и даже сажали на цепь.

15. По решению Мухаммада часть мусульман перебралась в христианскую Абиссинию (Эфиопию). Самому Пророку и оставшейся с ним небольшой группе последователей помогал глава его рода Абу Талиб, который не принял ислама, но считал своим долгом оберегать родича от враждебных выпадов.

На десятый год после начала проповедей Абу Талиб умер, и главой рода Хашим стал один из непримиримых врагов Мухаммада по прозвищу Абу Лахаб (Отец Адского Огня). Вскоре умерла Хадиджа, неизменно поддерживавшая Пророка. Мухаммад оказался в положении изгоя. Отныне пребывание в Мекке становилось для него опасным. Он попытался проповедовать в Таифе, расположенном неподалёку от Мекки, но его осмеяли и забросали камнями.