Олег Черепах - Убить Рудольфа
Гасконец — талантливый музыкант, легендарная личность, человек со своей философией по жизни. В свое время его приглашали в «КиШ» на гитару.
Что же мне на это сказать Гасконцу или Насте? Главное, о чем нам следовало обеспокоиться — это наш тур и новый альбом.
На этот раз НОВЫЙ альбом писали на выезде, за пару тысяч километров от обеих Столиц, на Черноморском побережье под Туапсе. В Хадыжах. Этот городок известен своей лечебной водой: там есть такие геотермальные источники, что когда людей приносят к воде на носилках, уже через месяц они встают на ноги сами… Там есть звериные тропы, по которым можно забрести в альпийские луга времен «Властелина колец»… Там есть и знаменитая тюрьма. А знаменита она тем, что когда оттуда сбежали два зека, то почти сразу они заблудились в чаще: одного из них поломал медведь, а напарник спасся лишь чудом. Он в шоковом состоянии прибежал сам обратно в тюрьму и просидел в камере, ни с кем не разговаривая, до конца срока… И там варят пиво, после которого не болит голова, и хочется еще и еще…
И вот, преисполнившись местного колорита, мы приступили к записи альбома, в самый разгар лета — в июле.
РУССКАЯ БАНЯ, оказывается, отличное место для панк-рока! Для записи голоса акустика помещения — первейший показатель, так же как и человеческий фактор.
Знакомьтесь, Павел «Лесник» Живица — преподаватель, гитарист и звукорежиссер. Одиннадцать дней своего отпуска он посвятил записи дорожек шести песен, стихотворения и инструментала, а потом еще неделю — на сведение и мастеринг.
Всем известно, у Роттена не было мужицкой бороды. Роттен втайне завидовал усикам Чарли Чаплина, и, наверно, поэтому, когда он пел «Боже, храни Королеву», то яростно таращил глаза, извивался, как карась на сковородке, и швырялся банками из-под пива… Мне это припомнилось в момент записи альбома «БЕЗУМНЫЙ МАСКАРАД», потому что дневная жара доходила до 36 градусов по Цельсию.
Петь вокальную партию одним треком без «склейки», на одном дыхании непросто… И если даже я ошибался в самом конце, то запись останавливалась, и все начиналось сначала, а в голове невольно плыли маревом пожарищ знаменитые стихи, как нельзя лучше отражающие внутреннюю жизнь банды на тот момент времени.
«Лицо дневное АрлекинаЕще бледней, чем лик Пьеро.И в угол прячет КоломбинаЛохмотья, сшитые пестро…Тащитесь, траурные клячи!Актеры, правьте ремесло,Чтобы от истины ходячейВсем стало больно и светло!»
(отрывок из стихотворения А. Блока «Балаган», ноябрь 1906 г.)
Ни за что не догадаетесь, какой интересный разговор произошел в перерывах между записями песен. Возможно, июльский зной тому виной. Мы в беседке частного дома на окраине маленького городка. Заметьте, это еще один штрих к альбому, где все, что перед тобой, — живое, не забитое каменными джунглями: внутренний дворик с яблонями, теплица, виноградник вместо привычной глазам городского жителя этикетки с винной бутылки. Звукач-гитарист Лесник в бриджах, сандалиях на босую ногу, свободной рубашке и с неизменным гаджетом в руках.
— Все, чем мы занимаемся, традиционно. Тут нет ничего революционного в плане звука…
— Ты так считаешь? — спрашиваю я. — «Зри в корень», Павел. Темы песен сегодняшнего дня приходят в голову многим. Дублируется и прослушивается все, начиная от разговоров на кухне и заканчивая реалити-шоу. Инфа сливается тоннами, это типичный трубопровод канализации. И кажется уже, что ты нашел истину, но она по-прежнему где-то рядом.
— Не стать автоответчиком — это зачет, — говорит Лесник, протирая запотевшие очки.
Мы хлебаем холодного хадыженского. Из недалекого будущего внимают уши, готовые словить драйв. Все это предвкушение доставляет непередаваемое зудящее удовольствие.
— Африканский панк-рок. Место, где с панком связываться было противозаконно. Это буквально как участвовать в подрывной деятельности против государства. Интересно, что философия панка передалась сквозь время и через огромные расстояния. В 70-е годы Власть оправдывала разделение людей на категории: «цветные», «черные», «белые». Действующие расистские законы оправдывали борьбу с панк-роком, для представителей которого не было ни единого шанса попасть на радио или выпустить пластинки, панк был наглухо политизированным и вел борьбу против апартеида. Местная полиция жестоко прессовала музыкантов и их фанатов. И все же панк-рок жил на окраинах городов, куда копы побаивались соваться. Ночная жизнь клубов походила на театр абсурда, где все были заодно!
— Их упертости и маниакальной настойчивости можно аплодировать стоя, — говорит Лесник.
— Если перечислять города, то музыка из Кейптауна более размеренная, с мощным ритмом, характерным для маскарада, а панк-корни тянутся в Малайзию к клавирной музыке времен колонизации. Голландская Ост-Индская компания договорилась о союзе с Джохором, союзники осадили Малакку. В итоге голландцы привезли на родину сифилис, а аборигены подцепили от оккупантов чуму. В городе Йоханнесбург панк был более агрессивным, с добавлением элементов регги.
Лесник морщит лоб и говорит:
— Не припомню ни одной известной банды!
— Так вот они! — и я на память перечисляю, — «National Wake», появившиеся практически в одну революционную эпоху с «The Clash»; флагман африканского хардкора 80-х — «Power Age», легендарные «Crossfire Collision» — поп-панк группа из Кейптауна…
Но даже не думайте, что я когда-нибудь соберусь в Африку. Мне не нравятся ядовитые гады, кишащие повсеместно, лихорадки, спидозные портовые проститутки… Вот что точняк я буду делать, так это петь во всю глотку, орать в чертов микрофон и потом писать главу о том, как в лесопарке Кузьминки я объелся ипритовой земляники…
«Олег, не увлекайся так сильно панком!», — это пишет моя мамочка в одном из последних писем ко мне. Ее беспокоит мое будущее, ведь не в «факдональдсе» работаю. Я, презирающий своего двойника, который напрочь заражен вредоносной программой подчинения. Я, прикидывающий в голове план разобраться с этим. Да, так оно и будет.
— Мама, напиши мне про иллюзию анархии призрачной свободы от себя самого… — меня колбасит. — Просто благослови молча. — Меня колбасит еще и еще.
Мама молча сидит за круглым столом. Она плачет. Резко поворачивается ко мне и восклицает:
— А ты позабыл, сын мой, про сказку «Кукольный театр Карабаса-Барабаса»? — Она отставляет в сторону вазу с черными розами и говорит: — Перед тем, как ты пошел в школу, я непрерывно учила тебя тому, как правильно себя вести. Это называется «натаскивание жизни в обществе».
Повторяю, убеждаю себя: события преследуют нас, походя на атакующих зомби, а насытившись человеческой плотью, эти твари впадают в сон. Их человеческая сущность отнята и навсегда закодирована кукловодами изнанки дна…
Мама нежно обнимает меня за плечи, но это всего лишь голограмма в моей памяти…
Зомбиящик, пропаганда, нестабильность… Мне кажется, что вскоре все перекусают друг друга.
Я, конечно, не стремлюсь, но хотел бы, чтобы на одном из ток-шоу в прямом эфире прозвучало: «Дамы и Господа, а сейчас, РОВНО В ПОЛДЕНЬ. 21 ВЕК…»
И точно в этот миг я внезапно выхватываю револьвер и целюсь в известного телеведущего. Он, дрожа от страха, падает на колени и молит о пощаде. Встань, маленький человек, нанятый своими боссами заполнять время эфира! Коррида отменяется! Бык Торо и человек Тореро больше не ЗРЕЛИЩЕ. Селфи на память с подписью в электронных СМИ: «Панк-рокер перезагружает матрицу дня».
— До следующего альбома, до сочинения нот и рифм… Отсчет пошел, — говорит Настя. — Ты можешь перестать «воровать сиськи у спящих блондинок»?
Пора завести будильник на шесть утра, чтобы не проспать свой век.
ПРОСЫПАЙТЕСЬ С ОТКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ!
Безумный маскарад — расписные лица!
Безумный маскарад — будем веселиться!
Безумный маскарад в слэме и угаре!
Безумный маскарад под соло на гитаре!
Литературно-художественное издание
Для читателей старше 18 лет
ЧЕРЕПАХ ОЛЕГ Убить Рудольфа РоманВозрастная маркировка в соответствии с Федеральным законом № 139-ФЗ: 18+
Компьютерная верстка Арина Стихановская
Технический редактор Екатерина «Кэт» Смирнова
Дизайнер Юлия «Анарховна»
Исключительные права на публикацию книги принадлежат автору. Никакая часть данной книги, включая оформление и иллюстрации, не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения автора.
