Александр Тюрин - Генерал Зима
Из провала в облачности вдруг высочило два флаера — сейчас будут стрелять… Но пространство между облаками и морем заволокло туманом — я увидел только всполохи где-то спереди и сзади, и ощутил ногами сотрясение ледового покрова.
Я шел и дошел до края ледяного острова. На открытой воде колыхалась лодчонка, вернее автоматический спасательный катер для высоких широт с герметическими отсеками.
Катер подставил мне под ноги грейферный трап и направил в отсек правого борта. Когда я лег на койку, крышка люка закрылась за мной и я увидел на экране телеприсутствия, как катер рассекает волну и набирает скорость. Я возвращался на родину.
12. Прирожденный вождь
Порта-Джугра больше не существовало. На его месте был изрядно потрепанный поливодой поселок Амдерма.
На берегу меня встречали спецназовцы и ополченцы. Все, кто мог, передвигались на «крокодилах», остальные на снегоступах. Дроны — уже наши дроны, перепрограммированные — передавали на мои линзы-экраны впечатляющую картинку «вид сверху». Скайвеи были разрушены льдом, также как и вражеские аэродромы, космодромы, системы наблюдения — или же уничтожены вылазками ополченцев. Из Джугра-сити, восстановившего прежнее название Воркута, из Архангельска и Вологды, из Мурманска и Тюмени, из Нижнего Новгорода, из вдруг заснеженного Питера поступали реляции о победе ополчений. Повторялся 1612 год. Ооновская система C4ISR <прим. Command, Control, Communications, Computer, Intelligence, Surveillance and Reconnaissance>, призванная поддерживать контроль над всей Россией, благополучно находилась в параличе; пискиперы, лишившиеся связи из-за «погодных аномалий», гибли в снегах или бежали как французы в 1812. Амраши находились в ступоре или бежали следом за пискиперами — нейрософт в их головах явно разладился, то ли физически распался, то ли морально устарел и перестал реагировать на потрясения. Какой-то представитель возрожденной России появился на генеральной Ассамблее ООН. Общим голосованием стран-участниц ему было разрешено присутствовать на заседании и даже выступить с сообщением.
В поселке Амдерма все здания, построенные саморастущим наноплантом, зачахли как орхидеи в заморозки. Зато сохранился Дом офицеров, в котором еще мой дед обмывал правительственные награды. В актовом зале набилась тьма народа, пили за помин души майора Бреговского, лейтенанта Ласточкина и прочих героев — но умеренно. Работа спорилась, «Земский Собор» был в разгаре, мы обменивались сообщениями со штаб-квартирами других ополчений. Меня быстро выбрали в «сопредводители всеобщего народного ополчения». На больших экранах мы видели архангельских, воркутинских, нижегородских, мурманских, тюменских и так далее собратьев. Спутники связи работали в нашу пользу.
Ко мне приблизился пузатый человечек с двумя терминалами под мышкой, портфель он нес в зубах.
Вложив портфель в мои руки, человек представился.
- Боб Понюшкин, можно Боря.
У него был забавный эмигрантский акцент и я сразу понял, что этот тип представляет «Центр».
— И что, Боря, небось принесли счет за услуги?
— Напротив. Мы готовы поддержать вас, все русские ополчения, как в информационной сфере, так и кредитами.
— Замечательно. Начнете теперь славить самодержавие, православие, народность? А сумеете?
— Сумеем, — отрапортовал Боб и словоохотливо добавил. — Мы проанализировали вашу историю с помощью мощных виртуальных экспертов и пришли к выводу, что в ваших условиях, с вашей географией, климатом, плотностью населения — возникшее в 16 веке самодержавие было необходимым. Да-да, необходимым, без него вас бы не стало уже к началу 17 века. Самодержавие связывало огромные территории, создавало условия безопасности, убирало ненужные звенья в государственном управлении, осуществляло необходимую социальную мобилизацию. И, более того, стимулировало местное самоуправление, без которого поддержание государственного порядка на таких расстояниях оказалось бы невозможным. Земские старосты, сотские и прочие выборные власти — это вполне демократично. Но самодержавие невозможно без самодержца…
Это мне нравится, пусть и неискренний он, скотина.
— Понял, сейчас надо срочно выбрать Мишу Романову и назначить ему на роль наставника патриарха Филарета какой-нибудь гиперкомпьютер.
— Слушайте, зачем нам какой-то Романов?.. Время выбрало вас, — сказал Боб тезисом из старой передовицы.
— Меня? А зачем?
— Наши эксперты замечательно вас охарактеризовали.
— Ах да, Любка.
— Миссис Уиноградоф-Харпер в том числе. А мы уже написали предвыборную программу для этого, как его, земского собора. Хотите почитать?
— А вторая-то фамилия у нее откуда? Побывала замужем что ли?
— О разводе я ничего не знаю, — с предельной откровенностью сказал Боб. — Ее супруга зовут мистер Харпер.
— А это кто? Я понимаю, что хороший человек, но, пожалуйста, поподробнее.
— Президент «Наномайнд», крупной корпорации, занимающейся диффузными нейроинтерфейсами, психоимплантами и ветсофтом <прим. программное обеспечение на органических носителях>. Крупные заказы от ООН для сил безопасности… Извините, господин Зимнер, вы читать будете с бумаги или с экрана, или с электронной бумаги?
Похоже, те прозрачные черти-биороботы, с которыми я сражался в «Зоне Зимы» были созданы трудами Любиного муженька.
— После. Что-то жарко стало. Пойду прогуляюсь.
— Окей, только возьмите пожалуйста охрану.
— Непременно. Буду теперь гулять только с охраной, даже в сортир. Ты вот что, Борис, будь другом, срочно пошли приличную сумму на этот вот почтовый адрес.
Я протянул Бобу бумажку с адресом моей экс-жены — он с готовностью закивал — затем я кое-как пробился сквозь толпу, где каждый второй хлопал меня по плечу, и вышел на улицу. В доме был яркий свет, а снаружи мглистые морозные сумерки… Сама Люба не приехала. Празднует сейчас на своей калифорнийской вилле со своим Харпером, «беби, мы сделали это», запивают не американским дресневидным виски, а французским коньяком, после бегут купаться на океан, потом «занимаются любовью» по книжке какого-нибудь эксперта в области «тантрического секса». Попался бы мне этот Харпер, потоптал бы гада, как русский медведь… Далее мною будут заниматься другие эксперты. Глядишь и самодержцем сделают, кредиты дадут. Через пару лет попросят кредит отдать. Можно не деньгами. С Китаем повоевать или совершить что-нибудь еще глобально-полезное. Для этих «экспертов» — люди как кубики из Лего, не более.
13. Каждому цезарю по бруту
Он шел по улице, состоящей из одноэтажных довоенных домиков — наноплантовые башни и супермаркеты Джугра-Порта сгнили и развалились, их останки обратились в сугробы и торосы. Он шел, играя туманом, который был продолжением его тела, туманным телом. Семен Иванович ощущал туман, как свои руки, как свои крылья. Он мог обратить клубы туман в призрачные фигуры, коней и людей, как из фильмов ужасов.
— Семен Иванович, — его догоняла молодая женщина, в которой он узнал официантку из Дома Офицеров. — Где же вы пропадаете, вас так ищут. Сейчас будут выбирать общего предводителя всех ополчений. Сказали, что все наши будут голосовать за вас.
Она подбежала ближе. Худое лицо, пухлые губы, ярко намазанные красной помадой, чем-то напоминает любимую артистку его молодости — Кейт Бекинсейл.
— А поцеловать тебя можно? — спросил он.
— Конечно, Семен Иванович, — охотно согласилась она и, сложив свои губки в дудочку, закрыла глаза.
Губы ее пахли дешевой помадой, но в поцелуй она вложила всё, что может дать преданная женщина. Как всё-таки хороши, теплы, нежны преданные женщины в туманную холодную ночь.
— Как тебя зовут?
— Настя.
— Ты вот что, Настенька, беги обратно, а то продрогнешь. Скажи, чтоб начинали без меня, я скоро буду.
— Хорошо, Семен Иванович, я побежала…
— Можно звать меня Сеня. Пока, еще увидимся.
Быстро перебирая стройными ножками, она заторопилась обратно с важными новостями, окрыленная надеждой на скорую встречу с «предводителем».
Он тщательно облизал губы, пахнущие ее помадой, еще раз посмотрел Насте вслед и пошел прежним путем… Жизнь удалась, вдруг и нежданно, и теперь все что есть в биографии, даже самое противное и унизительное, обрело глубокий смысл, стало необходимым этапом большого пути. Жизнь удалась, что еще можно желать? Да и сам такой вопрос, всем понятно, чисто риторический…
В конце улице он увидел вдруг какого-то человека. Слишком поздно увидел.
Амраш в дурацкой униформе виджилянтов — широкополой юконовской шляпе, в ковбойских сапогах, в джинсах с вышитыми мустангами. В руках у виджилянта был раритетный винчестер, которым наверное еще стреляли по индейцам и бизонам лет сто пятьдесят назад — красивое оружие с серебряной инкрустацией на прикладе. А в мозгу, как подумалось сейчас Семену, тот самый «наномайнд», который производится любкиным мужем, мистером Харпером. А не прислал ли этого чудака сам мистер Харпер?
