Вадим Панов - Поводыри на распутье

Меньше чем через минуту фургон покинул пределы Аравии.

В знаменитую Звероферму на Таганке, в генетическую лабораторию по созданию экзотических домашних животных, Пэт приходила с удовольствием. И не только потому, что ей нравилось разглядывать причудливых тварей, клетки с которыми заполонили весь первый этаж, хотя она и не упускала возможности полюбоваться странными зверями. Основная причина заключалась в хозяине «Фабрики», Корнелиусе Ежове, первом человеке в Анклаве, назвавшем себя ее другом. И подтвердившим это. Благодушный, немного рассеянный конструктор встречал девушку с неизменной радостью, и Пэт частенько обращалась к нему за советом и поддержкой. Чаще, чем к Кириллу. И плевать ей было на то, что дружелюбный Корнелиус – храмовник.

– Как дела в Университете?

– Учусь, – рассмеялась девушка и погладила вынырнувшую из-за клеток гигантскую ящерицу. – Барсик, привет.

Злобная тварь, надежно защищавшая Звероферму от мелких хулиганов, настойчиво потерлась о ноги Пэт, требуя обязательного подношения.

– Я не забыла, не забыла… – Девушка скормила зверю кусочек сахара.

– Нравится учиться? – поинтересовался Ежов.

– Ты смеешься? Себя студентом помнишь?

– Э-э… помню. – Корнелиус почесал в затылке. – Не очень ярко, конечно…

– И тебе нравилось?

– У нас другие правила, – усмехнулся конструктор. – В Мутабор приходят добровольно, к тому же надо доказывать, что достоин обучения…

Храм Истинной Эволюции, он же корпорация Мутабор, считался одной из самых закрытых организаций на Земле. Храмовников не любил никто: ни верхолазы, ни правительства, ни простые граждане. Машинисты, особенно нейкисты, их ненавидели. У храмовников были устойчивая репутация двинутых на голову и… выдающиеся достижения в области генной инженерии. В своих разработках Мутабор значительно опережал крупнейшие корпорации, а потому храмовников приходилось терпеть.

– В Университете иначе.

– Согласен. – Корнелиус улыбнулся. – Хотя Илье, насколько я понимаю, учиться нравится.

– Но он у нас гений.

– Тогда прибавь мне жалованье, – немедленно подал голос молодой человек. Он оторвал взгляд от монитора и весело посмотрел на Ежова. – Гениям надо платить много.

– Ты начинающий гений, – махнул рукой конструктор. – Ты должен быть голодным и с горящими глазами. Тогда из тебя выйдет толк.

– Ты разбираешься в гениях?

– Я разбираюсь во всем.

– И ведь не поспоришь, – пробормотал молодой человек и вновь уткнулся в экран.

В отличие от хозяина «Фабрики» Илья Дементьев храмовником не был – обычный машинист. Или не совсем обычный… Так же, как и Пэт, Илья поступил в Университет этим летом, учился на первом курсе, но за обучение не платил, поскольку набрал на вступительных экзаменах максимально возможный балл. Информация об одаренном студенте дошла до корпораций, и парню уже предложили контракты «Хруничев», «Науком» и «Боинг», однако Дементьев заключать договор не спешил и продолжал работать на Ежова, приютившего когда-то бездомного беглеца из России.

– Корнелиус, отпустишь Илью на пару минут? – поинтересовалась Пэт.

– Хочешь похвастаться?

– Ага.

– ОК. Но только на пару.

Ежов направился в лабораторию, а молодые люди вышли во внутренний дворик Зверофермы, где девушка оставила мотоцикл.

– Класс! – Илья восхищенно замер. – Отец купил?

– А кто еще?

– Щедрый у тебя папаша.

Пэт поморщилась, но спорить не стала. Вместо этого она провела пальцем по хромированному рулю «Плуто» и негромко спросила:

– Можешь мне помочь?

– В чем?

– Поставить дублирующий канал.

Дементьев недоуменно посмотрел на девушку:

– Объясни. Что значит «дублирующий канал»?

Пэт запнулась. Судя по всему, она плохо понимала, что хочет:

– Я цепляюсь к мотоциклу через «балалайку», правильно?

– Правильно.

Подключение к бортовому компьютеру не было обязательным и рекомендовалось только любителям быстрой езды. Эта связь позволяла существенно увеличить скорость реакции водителя.

– А если «балалайки» у меня нет? Вытащила. Но ехать надо очень-очень быстро. Рискованно ехать. Можно сделать второй канал? Не через «балалайку»? Подключиться к мотоциклу скрытно?

– Только в том случае, если у тебя в голове два чипа, – сразу же ответил Илья. – Один вытаскиваешь, на втором работаешь. Без «балалайки» подключение невозможно.

– Гм… – Пэт взмахнула длинными ресницами. – И даже у Мутабор нет какой-нибудь хитрой технологии?

– Храм отрицает «балалайки».

– Жаль…

Илья помялся.

– Но… может, если ты расскажешь, что произошло, я постараюсь помочь.

Девушка колебалась недолго. В конце концов, она сама завела разговор и понимала, что этот вопрос обязательно возникнет.

– На меня наехали свамперы.

– Вагоны не любят одиночных ездоков.

– Я хочу их отшить, предложить гонку по опасной трассе и выиграть ее.

– Но хочешь подстраховаться.

Пэт внимательно посмотрела на Илью, но не увидела и следа неодобрения.

«Ах да, он же бежал из России!»

Дементьев, несмотря на молодость, прекрасно знал, что жизнь слишком хрупка и не следует ставить ее под угрозу ненужным благородством. Победителей не судят хотя бы потому, что проигравшие, как правило, мертвы. Слабость можно компенсировать хитростью, ударить в спину. Подло? А атаковать заведомо слабого противника не подло? Мамонт мог раздавить целое племя, но люди выкапывали на его пути яму, а потом с шутками свежевали добычу.

– С кем ты будешь гоняться?

– С Карбидом.

– Он хороший гонщик?

– Отличный.

Задумчивый вид вернувшегося с улицы машиниста не ускользнул от внимания Корнелиуса. Выждав некоторое время и позволив парню привести мысли в порядок, Ежов подозвал его и поинтересовался, в чем дело. После некоторых колебаний Илья пересказал храмовнику разговор с Пэт.

– Помочь сможешь?

– Так, как хотела она, – нет. Подключиться к мотоциклу без «балалайки» невозможно.

– А что возможно?

Дементьев неопределенно пожал плечами:

– Ну… есть способы…

– Ты говорил о них Пэт?

– Нет.

– Почему?

– Я не уверен, что смогу, и… не уверен, что ей понравилось бы мое предложение. – Илья виновато посмотрел на Корнелиуса: – Оно подлое.

Ежов понимающе кивнул, помолчал, после чего медленно произнес:

– Я успел полюбить Пэт. Несмотря на некоторые недостатки, она хорошая девочка. Но еще важнее то, что ее отец – мой старый друг. Он могущественный человек и к тому же совсем недавно спрашивал, что за чудо-машинист у меня работает.

– На что ты намекаешь?

– Ты понял, на что, – улыбнулся храмовник. – Окажи Кириллу услугу, и он о ней не забудет. А может он, повторяю, очень много.

– Ясно. – Илья кашлянул и чуть скосил глаза, вызывая на наноэкран часы. – Мне пора в Университет.

– Если тебе нужно время – сегодня и завтра у тебя выходные. Я как-нибудь перебьюсь.

– Ясно, – повторил Дементьев.

– Резкое обострение обстановки в Аравии! Беспорядки, о которых предупреждали аналитики, все-таки начались, а СБА оказалась к этому совершенно не готова. Несколько часов назад на оживленной улице вспыхнула перестрелка…

– А ты молодец, – пробурчал Кауфман, глядя на экран коммуникатора. – Ловко все закрутил.

– Случайно, – вздохнул Слоновски, потирая свежую ссадину на лице. – Да и вообще это был не я.

– Конечно, не ты. Все галдят о том, что переодевшиеся электриками индусы попытались обесточить Аравию, а когда у них не вышло, завязали перестрелку.

– Людям нравится видеть то, что им нравится.

Мертвый с иронией покосился на проштрафившегося Грега, но промолчал.

Редактор новостей вывел на экран коммуникатора картинку с уличных камер, и пару минут Кауфман разглядывал перевернутые мобили и разъяренных арабов, с криками «Кашмир!» громящих все на своем пути. В настоящий момент ярость аравийцев еще не обрела четкой направленности, люди давали выход накопившемуся напряжению и разрушали собственный район. Но скоро, очень скоро им укажут путь.

– Что ты там делал?

– К осведомителю ехал. Абдурахман обещал вывести меня на парней из Цюриха.

– А «балалайка» для чего?

– Старик боится сливать информацию по сети.

– Ох уж эти суеверия… – Мертвый помолчал. – Абдурахман уцелел?

– Угу.

– Следы почистил?

Присланные из Цюриха проверяющие, до сих пор штудировавшие финансовую отчетность, неожиданно затребовали материалы по беспорядкам. Кауфман в просьбе не отказал, но не хотел, чтобы нюхачи проведали о роли Слоновски.