Виктор Точинов - Непостижимая концепция (антология)
Нэда, не поднимая головы, тихо ответила:
– Я готова за него поручиться. Дайте только время. Немного времени.
Прелат молчал. Девушка не двигалась. Прошло не меньше четверти часа, прежде чем хрупкий на вид собеседник прятки снова подал голос. Все это время Нэда даже дыханием и эмоциями не выдавала своего глубокого волнения и ожидания.
– У него будет два месяца, чтобы стать одним из нас. Если за два месяца он не поймет, как ему повезло, ему придется умереть.
Нэда на мгновение подняла взгляд, а потом снова поклонилась:
– Благодарю, досточтимый.
Луна
Дома было пусто. Дома было хорошо, и как раз это позволило Джейми закрыться в комнате, улечься на постель и выпить сразу две таблетки. Он закрыл глаза, предчувствуя, как в кровь проникнет то, что подарит ему яркий мир.
Ощущение пришло не сразу. Через несколько секунд, после того как ожидание стало томительным, Джейми прерывисто вздохнул, поскольку перед глазами мелькнула яркая картинка. Не получалось сразу осознать увиденное, поэтому он просто успокоился и привычно повернулся набок – обычно именно так юноша видел самые прекрасные картины.
Наслаждение пришло, как всегда, внезапно и резко. Джейми задохнулся от волны, накрывшей его, и тихо застонал, потому что в этот раз необыкновенное чувство полета было куда сильнее обычного.
Ему было хорошо. Его несло на волнах удовольствия куда-то вдаль, и ему было плевать, что происходит вокруг, что творится с его бренным телом. Он был духом, он был призраком, он был тем, кого ласкает сам лунный свет.
Джейми раскинул руки в стороны и взлетел под самую кромку неба, к звездам. В распахнутое где-то далеко внизу окно ветер вносил шум дороги и шелест листьев. Покалывало пальцы морозным звездным воздухом.
И вдруг резко стало темно.
Джейми моргнул, но темнота не исчезла. На грудь словно упала тяжелая плита, придавившая и не дающая взлететь выше. Он стремительно начал терять высоту, и, самое главное, от него ускользал сквозь пальцы такой горячий, такой желанный лунный свет.
Рука сама скользнула к флакончику с веселой этикеткой и всыпала горсть таблеток – приторно-сладких – в рот. И Джейми снова взлетел. Все выше и выше.
К яркой и самой прекрасной в мире Луне…
– Еще один за последнюю неделю. Восемь с начала месяца. Везде – передозировка. Наркотик новый, привыкание вызывает не ранее девятой попытки, но в процессе часть жертв закидывают в рот все, что у них есть. Нам пока не удалось выйти на распространителя, но известно, что он находится в районе Университета.
В переговорной собрались следователи и дознаватели отдела СБА, который отвечал за безопасность в данном районе. Говорил руководитель отдела, капитан Дмитрий Цодоков. Говорил сдержанно и спокойно, но никто не обманывался – капитан был зол и явно за прошедшую неделю спал, в лучшем случае, часов двадцать.
– Откуда известно? – уточнил один из следователей. Дмитрий коротко на него глянул:
– Потому что всех, кто принимал наркотик, объединяет только учеба в Университете.
– Глупо гадить там, где живешь. – заметил Петр задумчиво. Цодоков кивнул, соглашаясь, и продолжил:
– Именно поэтому искать надо быстро. И брать живого. Мы не можем допустить появления в массах нового наркотика. Чем раньше мы эту «дурь» уничтожим, тем проще нам будет жить потом. Итак – искать надо в Университете. Искать так, чтобы не спугнуть. Знаю, задача трудная, но если число мертвецов по этому делу перевалит за десять – мы все дружной компанией отправимся на интервью в Пирамидом. Вопросы есть?
Вопросов не было. В частности, вопросы были только у Петра, но он их задал, когда все разошлись.
– Мне отменить отпуск?
Дмитрий кивнул, садясь в свое кресло:
– Да, пожалуй. Закончим с этим делом, и тогда поедешь.
Петр задумчиво посмотрел в окно, за которым собирались серые тучи.
– У меня есть одно соображение насчет этих… смертей. Правда, оно перекликается с выводами аналитиков, но кое-что я могу добавить от себя.
– Ближе к теме. – Когда Цодоков находился в крайней степени раздражения, он стремился к максимальной экономии времени. Карповский продолжил:
– Аналитики считают, что распространитель в Университете. Аналитики считают, что распространитель тестирует наркотик – поскольку тот еще не отработан и есть побочные эффекты. И мы ловим распространителя, чтобы выйти на производителя. Все по отработанной схеме.
– Верно. – Дмитрий внимательно смотрел на дознавателя.
– Так вот… Мне кажется, что никакого распространителя нет.
– Поясни.
– Изготовитель – кто-то из студентов. Нашел интересный наркотик и начал баловаться. Остальные подхватили.
Дмитрий покачал головой:
– Не сходится. С самого начала не сходится. Университет – это билет в будущее. Туда не всякий поступит, не всякий сможет там учиться. И подсаживаться на наркотик, губить себя и карьеру – бред. Ладно бы модный синдин. Но вот эта отрава…
– Отрава, – согласился Петр. – Но, возможно, они и не думают, что это отрава. Наркотик, как мы уже знаем, вызывает привыкание довольно поздно. Побочный эффект у тех, кто его набирает горстями в рот, – это допустимая погрешность. Но мы не знаем, сколько на самом деле студентов его сейчас используют. Мы не знаем, кто сейчас принимает тихо и спокойно и без «побочки» – пятую, седьмую дозу.
Цодоков задумался, а Карповский продолжил гнуть свою линию:
– Что нам известно об этой дряни? То, что это таблетки. То, что они рассасываются в течение восьми минут, но действовать начинают еще в пищеводе. Знаем, что в какой-то момент, ориентировочно на восьмой раз, почти на грани у кого-то из студентов наркотик вызывает парааллергию, приводящую к тому, что они заглатывают в себя все, что есть рядом. Передозировка вызывает у организма токсический шок на фоне продолжающихся видений. Поэтому, даже если теоретически человека можно было бы спасти, сделать это попросту некому. Он сам считает, что все хорошо. А наркотиком закидывается без свидетелей.
– Я видел выкладки доктора Террана…
– Да, я знаю. Идем дальше. – Петр потер переносицу. – Но чем вызвано желание заглотать побольше таблеток?.. Нужная доза достигнута, и нашего студента хватает за горло спазм. Он не может вдохнуть – но мозгу все равно. Мозг не желает терять кайф, и поэтому ему хочется добавить «топлива». А дальше интоксикация по полной программе.
– Это тоже уже предположил Клайв.
– Знаешь, за последние триста лет количество случаев анафилактического шока увеличилось в пять раз. Не пять на сто тысяч, как было раньше, а двадцать пять, – внезапно произнес Петр.
– И восемь из них у нас в Университете учатся?! – фыркнул Цодоков. – Кажется, ты немного отклонился от темы.
– Нет-нет. Я просто еще не закончил. Я подозреваю, что тот, кто запустил наркотик, не случайно выбрал Университет. Дело в том, что анафилактический шок – высшее проявление аллергических реакций, в том числе и парааллергии. А она возникает у тех, кто генетически к ней предрасположен. А значит, я могу предположить, что наркотик, распространяемый в среде молодежи, которая будет элитой – если повезет, – это способ убрать неполноценных по одному из признаков особей.
– Ты забрался в какие-то дебри. Делать наркотик, рисковать свободой… Ну, по сути жизнью, ради того, чтобы произвести отбор среди студентов, и то по признаку аллергической реакции, – бред. – Дмитрий встал, начиная расхаживать по кабинету. – Нет, я думаю, что это действительно только побочный эффект. Но вообще, мне все равно, как и по каким предпосылкам ты будешь его искать, – но найди мне ту тварь, что травит студентов. И раньше, чем умрет кто-то еще. Ясно?
Петр кивнул, поднимаясь с кресла и подходя к дверям:
– А наши медики не говорили, что испытывает человек, который его принимает?
Цодоков пожал плечами:
– Эйфорию и счастье. Если поймаешь кого-то, кто недавно употребил, – спроси, что он видит.
Солнце
Для Саида последние недели слились в одну большую и длинную тренировку. Уже на следующий день после первого пробуждения Нэда пришла снова. Кинула ему костюм из кевлайкры и велела надеть. Саид, попытавшийся было что-то возразить или хотя бы как следует проснуться, наткнулся на удивительно холодный и отстраненный взгляд любимой женщины.
– Вставай, у нас мало времени, – повторила Нэда и сдернула с молодого мужчины одеяло.
Облаченный в прочный гибкий костюм, Саид чувствовал себя на редкость глупо и неуютно. А Нэда, уже схватив за руку, повела его по коридорам. Саид многое слышал о Мутабор – и про странные стены, живые, дышащие, и про то, что изнутри все храмы – живое существо. И про то, что если человек тут ходит один – то он рискует сойти с ума. Но он-то больше не человек, он генавр. И его, наверное, эти стены не сожрут. Впрочем, как раз стены, светильники, даже пол – все здесь было обычное и привычное. И это на мгновение отвлекло Саида от мыслей о том, что его ждет.
