Великая Восьмёрка - Данил Манонин
Я был так зол, что, не разбирая, схватил фамильную саблю со стены и зарубил обоих к чёртовой матери. На шум и крики сбежался весь народ. Я был весь в крови, с саблей в руке, на полу валялись отрубленные конечности. Девушки закричали. Все побежали вызывать полицию…
Я просто не мог…
Позволить им…
Это сделать…
Позволить им…
Просто так…
Уйти…
Благо, всю неделю в этом регионе были проблемы со связью, а двери в дом были сделаны так, что открывались только ключом с обеих сторон.
Ключи были только у меня. Значит, времени у меня достаточно. Я быстро пошёл за ними. Меня попытались обезвредить двое крепких парней. Но я был готов: у Папки узнал несколько приёмов. Так что несколько раз удачно увернулся. Однако, подбежал третий и со всей силы ударил по лицу.
Я упал на четвереньки, начал принимать множество ударов ногами по тел. Силы кончались. Казалось, сейчас они меня забьют. И всё, конец. Но я нашёл в себе силы, дотянулся до сабли и, замахнувшись, отрубил одному парню руку по локоть.
Отрубленная рука упала на пол, рядом с моими ногами. На её прежнем месте из мяса виднелись разрубленная кость, кусок сустава. Если приглядеться, можно было заметить вены, из которых без конца сочилась кровь. Парень упал на колени и громко закричал от боли. Кровь из его обрубка залила всю мою одежду. От такого зрелища двое других парней перестали меня бить и, отойдя в сторону, с ужасом смотрели на картину.
Я быстро поднялся и проткнул парня насквозь. Напоследок он посмотрел на меня. Его глаза были полны страданий, а слёзы лились ручьями. Из его рта резко полилась кровь. Парень захлебнулся этой кровью и упал замертво.
Два других парня опомнились, схватили ножницы и бритву, побежали на меня. Я спокойно увернулся от их выпадов. И нанёс ответный удар. Одному рассёк позвоночник и рёбра, другому отрубил голову до носа. От всех этих убийств у меня возникло странное чувство. Будто, мне это нравилось…
Мне нравилось убивать… Я поступал неправильно, и знал это, однако, моя жизнь и так разрушена. Я был зол на весь мир, и готов был убить любого.
Пойдя по коридору, я вдруг услышал женский плач за закрытой дверью. Открыв дверь, я вошёл внутрь. На кровати сидела Рита. Вся заплаканная. Увидев меня, она прижалась к стене. Может, я смогу договориться, чтоб она ничего никому не рассказывала? Я так не хочу её убивать.
Не подходя ближе, я жестами начал успокаивать Риту. Говорить, что не трону её. Но тут мне на спину кто-то запрыгнул, начал закрывать глаза тряпкой. Это была девушка. Я быстро сбросил её со своей спины и несколько раз проткнул её живот. Когда я поднял глаза, Рита уже стояла с ножом в руке.
В комнату забежал Виктор. Он держал биту
– Не смей её трогать, урод! – прокричал он и набросился на меня.
Я пропустил сильный удар по груди, но быстро очухался. Ударив Витю по лицу, толкнул его к Рите. Однако промахнулся… Витя быстро полетел к окну, своим телом выбил его, вылетел наружу и разбился насмерть.
Рита не выдержала, зарыдала и подставила нож к запястью. Я поздно это заметил. Она быстрым движением руки перерезала себе вены вдоль запястья. Кровь сильным напором полилась из пореза. Рита сразу упала на пол. А когда я подошёл, чтобы оказать ей помощь, сжала нож в трясущейся руке и воткнула себе в горло…
Она не смогла смириться с увиденным: смертью друзей, парня, который ей наверняка нравился. Она предпочла быстрый и лёгкий конец жизни с такой душевной травмой…
Я пошёл дальше. На первом этаже меня поджидали объединившаяся компания из троих парней и одной девушки-спортсменки. Они уже успели найти себе оружие. Один взял кочергу из камина, причём нагрел её на огне. Второй нашёл еще одну саблю на стене, у третьего был пистолет. Девушка же вооружилась перечным баллоном и кухонным топориком.
Тот, что с пистолетом, нацелился на меня. Я бросил в них саблю для отвлечения, прыгнул к столу, перевернул его. Спрятался и начал считать выстрелы.
Раз, два, три… Пули пробивали стол насквозь, поэтому я лёг на пол. Четыре, пять, шесть, семь… Тут пистолет издал щелчок. В тот же момент я быстро выпрыгнул из укрытия, побежал на компанию. Всё происходило очень быстро. Первым меня встретил парень с саблей. Он замахнулся, я попытался развернуться, но немного не успел. Сабля оставила на левой руке небольшой порез. Однако, я оказался у него за спиной, схватился за его голову и резко двинул ей по кругу. Шейная кость хрустнула, развернулась на несколько градусов. Парень начал падать. Прямо в падении я успел выхватить его саблю.
Как только я развернулся, сразу увидел раскалённую кочергу перед лицом. Она прилетела мне по челюсти так сильно, что раздробила несколько зубов на кусочки, а сама челюсть скривилась. А раскаленность кочерги дала дополнительный эффект.
Я удержался на ногах. Стонав от боли, замахнулся саблей. Под удар парень успел подставить кочергу. Орудия с грохотом ударились друг о друга. Я сквозь боль ударил его левой рукой по лицу. От удара парень отпустил кочергу, а сабля продолжила быстрое движение, рассекла голову парня вертикально пополам.
Последний парень успел зарядить пистолет, начал нацеливать его в мою сторону. Я быстро рванул к нему, взмахнул на бегу саблей, отрубив ему два пальца. Пистолет самостоятельно выпал из искалеченной руки.
Вдруг я почувствовал удар на левую руку. Он был настолько силён, что кость с хрустом переломилась. Из кисти вышел топорик, оставив её висеть на небольшом куске мяса. Я закричал от сильной боли. Из моих глаз невольно покатились слёзы. Однако, ненависть будто предавала мне сил. Не давала просто так сдаться.
Кисть руки сейчас послужила бы мне обузой. Я решил, что лучше до конца её отрезать, что незамедлительно сделал быстрым взмахом сабли. Кровь без конца лилась из культяпки и изо рта, в глазах всё больше темнело.
Парень успел прийти в себя. Воспользовавшись моей растерянностью, он схватил меня, поднёс лицом к девушке. Та уже навела на меня перечный баллон, готовая выжечь мне глаза.
