Sanych - 02 Хакеры. Точка невозврата
Одноразовая квартира. Снятая на время проведения операции. На хрен только вот кресла с диваном сюда привезли. Дорогие.
Винсент сел в кресло, оно оказалось мягким и одновременно упругим. Хорошее кресло, удобное. Стоит тех денег, которых стоит.
– Как тебя зовут? – спросил хакер, усевшись на диван и положив одну руку на подлокотник.
– Зачем тебе?
– Мне придется представить им тебя как своего партнера.
– Борис.
– Борис, – кивнул хакер. – Отличное имя. Меня можешь называть Ворм.
– Червь?
– Таким вот на свет народился. – Ворм посмотрел на часы. – Ладно, поболтали и хватит. Пора готовиться.
Ничего не изменилось в голосе хакера, но Винсент насторожился. Что-то не так.
– К чему готовиться?
Ворм встал. Винсент тоже хотел подняться, но не смог даже пошевелиться. Тело словно попало в застывший бетон – только голова двигалась и могла поворачиваться из стороны в сторону.
– Эта штука называется «Тень», – пояснил Ворм, подходя к нему. В одной руке он держал тоненький стручок инъектора. – Ты своей стрельбой в баре чуть не спутал мне все планы, но, слава богу, ты такой же жадный лох, как и остальные твои собратья.
Кресла. Ну конечно. Вот почему здесь стоят такие дорогие – потому что в одном из них встроен стационарный защитный комплекс. Старый, но в некоторых случаях эффективный. Управление на диване, в подлокотнике. Он что-то нажимал там… черт, ублюдок!
Слабый укол, слабее, чем комариный. И уже через несколько секунд все начинает плыть – инъектор всегда попадает в вену.
Где-то вдалеке слышны хлопки закрывающихся дверей. Голос – и рядом, и далеко.
– Не огорчайся. Может, тебя это утешит, но на твоем месте должен был быть другой. Это случайность. Вся наша жизнь зависит от малейших случайностей. А может быть, это приключение тебе даже понравится… понравится… нравится… нравится…
* * *Они пришли в себя одновременно. От импульса, посланного трансляторами в мозги.
Мужчина с татуировкой наемника посмотрел на брейн-программиста, осуществлявшего трансфер.
– Надеюсь, ты не забросил мне в голову какие-нибудь свои воспоминания о первом поцелуе? – спросил он.
– Отлично выглядишь, Джет, – ответил Ворм. – Не хватает только очков.
Стас смотрел на них и понимал, что что-то не так. В голове – будто там что-то осталось… или появилось новое…
Джет? Значит, так звали Голос.
– Очки нужны, – согласился тот, кого назвали Джетом, снимая с головы обруч с проводами и вставая с кресла. – Имидж надо поддерживать. Слушай, а девять вирусов не перебор?
– Нормально, – отмахнулся хакер.
– Джет? – взволнованно спросил Стас. Имя показалось ему знакомым, он судорожно пытался вспомнить, где он его слышал.
– Теперь можешь называть меня так. – Джет посмотрел на него и неожиданно жестко повторил: – Теперь ты будешь называть меня так.
Стас кивнул, еще не совсем понимая, что происходит.
Понимал только одно – он не может его ослушаться. Как сказал хозяин, так и будет.
Хозяин?!
– Поднимись и стань у окна, – приказал Джет.
Стас твердо знал одно – этому человеку надо подчиняться. Он не враг, он друг… или даже больше. То, что он велит, отныне – закон.
Поднялся. Стал у окна.
Что происходит? Что с ним?
– Все прошло отлично, – произнес Ворм, тоже поднимаясь с места. – Алису бы так закодить. Джет, у этого парня, – он кивнул на Стаса, – проблемы. Ты в курсе?
Джет утвердительно качнул головой, но Ворм счел своим долгом объяснить:
– У него сломан барьер. Если через несколько дней с него не снимут прежнюю закладку, ему кирдык.
– Я знаю, – сказал Джет. – Но ты же ничего не можешь сделать?
Ворм развел руками:
– Такое оборудование в магазине не купишь.
– Что происходит? – спросил Стас.
– Для тебя уже все произошло, – ответил ему Джет. – Добро пожаловать в армию мультов, Стас. Не волнуйся, я добрый хозяин и не гей.
Какое-то время Стас смотрел на него, не понимая, о чем тот говорит.
– В каком смысле? – с глупым видом выдавил он.
– Он что, не понимает? – спросил Ворм у Джета.
– А мульты никогда ничего не понимают, пока им не объяснишь, – ответил Джет. – Он не чувствует ничего, пока я ему приказ не отдаю. Ты же заточку ставил.
– Я же покупал софт, а не писал, – признался Ворм. – И вирусы тоже покупал.
– Кстати, у кого покупал? – поинтересовался Джет.
– Аноним. Я не отслеживал.
Джет усмехнулся, поскреб щетинистый подбородок.
– Забавно. Честно говоря, это мой первенец. Рабовладельческий строй возвращается, да, Тасик? – И подмигнул Стасу.
– Что происходит? – спросил парень.
– Программа-«заточка», Стас. Ты теперь – мое второе я.
Джет рассматривал свое тело, смотрел на правую руку, на тыльной стороне которой переливалась странная татуировка.
– Это какой-то розыгрыш или…
– Заткнись, – оборвал его Джет.
И… Стас заткнулся, понимая, что ослушаться этого человека он не в силах. Не мог ослушаться. Не имел права.
– Забавно, – сказал Джет, глядя на свою татуировку. – Это тело было в «Сантане», а я его не помню. И кто это у нас…
Джет замер, белки глаз на секунду закатились, потом он открыл глаза.
– Упс… Ворм, скажи мне, где ты взял этого нелегала, который к тому же убил сына Учителя?
– Случайно подвернулся. Я договаривался с другим. Кстати! – Ворм щелкнул пальцами. – Будь добр, достань кое-что из кармана… да, из этого. И верни мне.
Джет вытащил две пачки купюр, подбросил их на ладони, потом одну из них спрятал обратно, а вторую, поменьше, протянул Ворму.
– Мне надо будет очки купить, – словно извиняясь, сказал он.
– Черт! Там десять кусков. Сколько стоят хорошие очки, Джет?
– Мы делаем одно общее дело, – отозвался Джет и посмотрел на Стаса. – Верно?
– Да, – бесстрастно ответил Стас.
– А мне он нравится! – заявил Джет, обращаясь к Ворму. – Раньше он был глуп как пробка и при этом задавал ненужные вопросы. Теперь он превратился в послушный инструмент и вроде как даже поумнел. Таким он мне нравится.
– Я думаю, нам надо сваливать отсюда… – сказал Ворм. – Ты говорил, что знаешь курьера клиники…
– Его зовут Архивариус, – сказал Джет. – Слышал про такого? Его когда-то называли одинцовским оракулом.
Ворм покачал головой.
– Я вас познакомлю. Эй! – Джет щелкнул Стасу пальцами. – Пошли.
Стас даже и не думал ослушаться.
* * *Его взломали. Как взламывают любую другую программу. Взломали и подчинили себе. Раньше это называлось зомбированием… хотя нет. Он ведь все понимает. Понимает, что стал рабом, что его подчинили помимо его воли. Он помнит все и как бы остался прежним. Только вот хозяин для него теперь значит больше, чем он сам. И он не сможет ничего изменить, потому что любая мысль об этом стирается прежде, чем он успевает ее осознать. Стас стал мультом Джета.
Кто этот Джет? ИскИн, считающий себя живым человеком? Или живой человек, считающий себя компьютерной программой?
Он даже не мог задать себе эти вопросы, не мог заставить себя разобраться в этом – потому что он раб. Раб своего Хозяина. Он мог только подчиняться Джету. Выполнять любое его требование, делать все ради его безопасности, ради него самого. Его отдадут кому-то для того, чтобы рассчитаться закладкой. При этом их совершенно не волнует, что произойдет потом со Стасом. По сути, его продадут. Как продавали когда-то рабов, теперь продают так же мультов.
Он все понимал – и принимал как неизбежное.
Ему оставалось только выполнять указания хозяина. И ждать.
Часть 2
Такечи апгрейд
Архивариус обитал в Одинцово, в пятиэтажном доме, построенном в середине прошлого века. Через дорогу напротив стояла не менее старая, чем дом, церквушка – база то ли баптистов, то ли адвентистов седьмого дня. Архивариус имел обыкновение наблюдать за ее прихожанами, стоя у окна.
Вот как сейчас. Он застыл у подоконника, и его неподвижный, бесстрастный взор из-под маски был устремлен на улицу. О том, что это живой человек, а не статуя, свидетельствовала лишь выбившаяся и спадавшая на черный балахон клочковатая борода.
Темный капюшон на голове придавал ему сходство с индийской коброй. И оно было бы куда большим, если бы не изображенный на его одеянии спереди и сзади силуэт Че.
Он пил. Употреблял наркотики. Слушал даст-рэп и звуки морского прибоя. Когда он спал, его душа устремлялась в астрал, витала в энергоинформационных потоках и беседовала с апостолом Павлом о сущности мироздания.
Вроде бы он сидел в Райсе. От нее и бытие аскета: гелиевый матрас прямо на полу, две табуретки и стол, заставленный бутылками, пепельницами, банками-склянками. При этом в комнате до омерзения чисто. Вылизано все. Кроме стола. На столе – срач. От стола – смрад.
