Ветер Перемен - Виктор Лугинин

-Убирайся! Ничего не хочу слышать!

Крик Лив пронёсся по гостиной, в нём сквозило упрямство и горечь.

-У вас в фильмах любят мусолить эту тему,- продолжал парень. - Подстава и всё такое… Герой попадает впросак, кажется вляпался далеко и надолго, но в финале доказывает свою невиновность. И все счастливы, а злодеи висят в петле…

Ваня прикусил язык. Воспоминание об отце-самоубийце промелькнуло перед глазами.

-Ты с самого начала был заодно с ними,- затараторила девушка, глотая некоторые слова. Похоже, что плач только повышал свой децибел. - Притворялся напуганным щеночком, улыбался мне, говорил комплименты… А на деле разыгрывал комедию. Ты блестящий актёр, Иван Крылов!

-О да! «Оскара» за лучшую мужскую роль! - съязвил парень.

-Пошёл ты! Можешь передать своим дружкам, что план сорвался! Я лучше умру здесь от голода, чем выйду к тебе…

-Ох, какие гордые слова! Может ещё американский гимн споёшь?

-Когда меня найдут тебя посадят на электрический стул!

-Жду не дождусь!

В дверь ударило что-то тяжёлое. Ваня отскочил в сторону и услышал громкий лязг. Похоже, Лив испытывала новый атлетический снаряд – колонку от музыкального центра. Слава богу, в её комнате не валялись гантели…

-Ладно, Лив, побесились и хватит! - крикнул парень. - Поразмысли своими калифорнийскими мозгами! Если они наблюдают за нами, то на кой хрен им присылать смс-ку мне, когда телефон рядом с тобой? Может, они и сволочные козлы, но не далеко не идиоты!

-Откуда мне знать! - буркнула в ответ Лив. - Вы же русские чокнутые извращенцы!

-О чём ты? Причём тут это…

-Думаешь, я не поняла? Ты наверняка агент русских спецслужб! Похитили меня, привезли в лабораторию и ставите надо мной эксперименты! О, я всё знаю! Меня не проведёшь больше дешёвыми фокусами и романтической чепухой…

-Ты рехнулась? Какие спецслужбы? По-твоему, откуда у нас подобные технологии? Дом, способный расти на глазах, язык, который вкладывают в мозги за одну ночь…

-Уходи… прошу…

Голос девушки стал всё более неразличим на фоне всхлипываний. Ване оставалось со злостью ударить ногой по углу дивана, ощутив жгучую боль в большом пальце. Но пожар внутри разгорелся гораздо жарче.

Парень присел возле двери, прислонившись к поверхности спиной. Прикрыл глаза, издав тихий стон отчаяния.

-Когда мне было лет шесть мы с родителями поехали в парк развлечений,- произнёс Ваня. - Отец ещё не покончил с собой, а брата и в проекте не было. Счастливая молодая семья проводит воскресный день. Помню, как катался на карусели, поедая огромный комок сахарной ваты розового цвета. Стрелял в тире из пневматической винтовки, хоть мама строго запретила это. Но мой отец никогда её не слушал, тогда я был его любимчиком. Помню высокого клоуна на ходулях, махавшего детям рукой в огромных перчатках. И американские горки, на которые так и не попал. Ты никогда не задумывалась почему аттракцион у нас называют «американскими», а у вас наоборот «русскими»?

-Мне плевать,- буркнула Лив.

-А я специально залазил в интернет, чтобы удостовериться. Странный парадокс, да? Оказывается, американцы позаимствовали идею с наших катаний на санках. Поэтому назвали «русскими», а когда этот же аттракцион завезли в Россию, то мы какого-о лешего обозвали их «американскими» …

-Что такое «санки»? - В голоса Лив впервые прозвучал интерес, а не страх.

-О! Это ты не можешь пропустить! - заулыбался Ваня. - Как только выберемся отсюда, непременно приедешь ко мне зимой. Прокачу с ветерком со снежного склона… там есть одна горка, где я катался с братом…

-Хочешь запудрить мне мозги? Не дождёшься! - крикнула девушка. - Моя мама рассказывала мне об этом, фокус с отвлечением внимания, чтобы получить доверие…

-А вот с твоими родителями знакомиться мне хочется всё меньше и меньше… Они явно не водили тебя в парк аттракционов!

-Да какое твоё дело…

Лив замолчала. Значит, Иван попал в точку.

-Я рассказываю тебе это потому,- продолжал Ваня,- что это было моим последним счастливым воспоминанием. Меньше чем через год, мама родила брата, а отец ушёл от нас… как оказалось не в другую страну, а вообще из жизни. Я так и не прокатился на проклятых горках, о чём до сих пор сожалею. Не знаю почему! Может из-за того, что тогда бы помнил отца другим? Не возненавидел был его… за то, что он бросил нас с мамой. Или просто хочу в это верить, потому что это единственная мысль, что согревала меня по ночам. Наши счастливые и ошарашенные лица в трясущемся вагончике на огромной высоте…

-У моих предков не хватало времени на подобные вещи,- проговорила Лив. Парень ощутил, что голос стал ближе, словно она тоже прислонилась спиной к двери. - У нас в городе постоянно проводили ярмарки, с колёсами обозрения, «русскими» горками, гадалками и фокусниками… Но ходить туда я могла только в сопровождении няни. А это совсем другое, словно меня выкидывали из дома, как ненужную вещь, а затем возвращали бумерангом к недовольным хозяевам. Однажды я отравилась хот-догом, в то время, как моя няня обнималась с парнем на колесе обозрения. Неделю провела в больнице, а мать запретила посещать ярмарки. Конечно, в старших классах я сотню раз нарушала правило, но на «горках» ни разу не покаталась. Боялась…

Девушка замолчала. Минуту они просидели в тишине, нарушаемой прерывистым дыханием Вани.

-Тогда мы прокатимся вместе, окей? - спросил парень. - Нам не будет страшно, я возьму тебя за руку и честное слово, никаких хот-догов… А потом прокатимся на санках, разбрызгивая мокрый снег…

-Уходи! Я не могу больше слышать твой голос…

Но Ваня не собирался сдаваться. Он чувствовал, что стена непонимания треснула. Оставалось разбить её одним решительным ударом.

И он запел. Чем чёрт не шутит, он терпеть этого не мог, да и фальшивил до жути. Но не мог справляться со словами, идущими из сердца:

Невозможный холод за балкономНаши тени бьются на обояхРазливая воск на бархат кожиМы с тобой похожиТак похожиНастроение снова где-то сверхуИли где-то снизу и по ветруНичего смешногоМы смеемсяМы опять друг другу поддаемся

Ваня остановился, чтобы перевести дух. Сердце учащённо билось, адреналин горячей струёй