Пол Ди Филиппо - Нечеткое дробление
– Ох, Пол, откуда мне знать. Почему бы тебе на минутку не бросить копаться в своей жалкой душе и не сосредоточиться на том, чтобы перенести нас в какое-нибудь место получше?
– Послушай дамочку, Дурной Палец. Попробуй-ка свой йо-йо еще разок.
Я послушался Крошку, но опять без результата.
Следом за нашими стражами мы приближались к самому большому объекту, какой мне тут доводилось видеть. Я сообразил, что это, должно быть, и есть дворец короля Хортона.
– Мы сейчас отправимся к королю? – спросил я Вонни Второго.
– Ты и сейчас, когда мы разговариваем, находишься в Его Королевском присутствии.
Судя по королевскому боку, на который мы взирали, король был размерами больше сотни таких простых КА, как мы.
– Но как... как ему удалось стать таким огромным? – прошептала Мунчайлд.
– Благодаря почтительнейшим вкладам его возлюбленных подданных.
В тот же самый миг от короля изошла струйка странного вида амеб.
– Я ем своих возлюбленных подданных, чужак! И каждый из них вносит свою малую толику в мое величие! После каждой трапезы я становлюсь мудрее и величественнее! И вы, трое чужаков с незнакомым вкусом, станете следующими в моем меню! Идите ко мне!
В информации, переданной королем, было что-то гипнотическое. Заурядные блестки не несли никакого принуждения, лишь чистую информацию и ее взаимосвязи. Но в словах короля заключалась непреодолимая сила, они были подобны компьютерному вирусу.
Мунчайлд и Крошка поползли вперед, прямо к жадному разверстому входу в тело короля Хортона. Я и сам ощутил, как мои несчастные клетки беспомощно стремятся навстречу каннибалу.
Но тут, возможно благодаря чему-то странному, появившемуся внутри меня, я нашел в себе силы воспротивиться:
– Нет! – крикнул я. – Ты не можешь нас съесть!
48
Пол обламывает Хортона
Король разгневался:
– Ты смеешь отказывать Нашему Величеству? Никто не может препятствовать королю Хортону стать еще больше и могущественней!
Вонни Первый и Второй двинулись, чтобы перехватить меня, прежде чем я успею сбежать. Мунчайлд и Крошка по-прежнему двигались к своей роковой кончине.
Потом король протянул ко мне руку.
Его длань коснулась меня.
В тот же хроном я начал рожать.
Я уже догадался, что готовлюсь к репликации. Это было ясно как день. После того как мы с Мунчайлд спарились, это запустило процесс зарождения ребенка, сформированного нашими родительскими вкладами. И теперь ребенок просился на свет.
Вонни попятились в священном трепете.
– Прости нас, чужак! Нам было неведомо, что ты собираешься рожать!
Клетка за клеткой, маленький КА начал выстраиваться из меня, пока не появился на свет полностью, соединенный со мной только тонкой одноклеточной нитью. Потом и эта нить растворилась.
– Мама! – пискнул маленький КА.
Странное ощущение пронизало меня.
Но, что куда важнее, я вдруг ощутил, что могу снова пользоваться йо-йо. Измененное пространство между мной и моим ребенком было таким, что йо-йо оказался готов к применению.
Я вскинул руку, и когда космический йо-йо начал раскручиваться, клетка за клеткой, прокричал:
– Отнеси меня туда, где полно горячих девочек!
Выпало в пятый раз
49
Возвращение девственницы, или Новое обретение гимения
Крошка подбросил в наш походный костер еще одно полено, и вверх поднялся кометный хвост искр, засеяв ночное небо безумными умирающими созвездиями.
– Я никак не могу согреться, – захныкала Мунчайлд.
На ней были широкая юбка и легкая рубашка, в которых ее доставили в Суд Народной Солидарности, что, казалось, случилось целую вечность назад. На Крошке – его засаленная кожа, а я был одет как типичный болван-продавец из книжного магазинчика, который никак не предполагал, что его уволокут так далеко от обогревателя. Отличная одежка для того климата, с которым нам приходилось сталкиваться прежде, но никак не подходящая для промозглого ноябрьского холода, который приветствовал нас по прибытии сюда, предположительно в страну горячих девочек.
Мы материализовались на поляне среди легко узнаваемых массивных дубов и пихт, а также других пород древесины, составляющих древний нехоженый лес, где стремительно сгущались сумерки. Поначалу мы были безумно рады превращению и от облегчения нисколько не задумывались о том, куда попали. Освободившись от алчной хватки короля Хортона, вернувшись в свои старые тела, вдыхая свежий сладкий воздух, ступив на настоящую, усыпанную хвоей землю, мы пустились в пляс, празднуя это событие. Но потом окружающая реальность навалилась на нас всей тяжестью.
Космический йо-йо моравекцев отлично подходил для преодоления невообразимых пропастей между вселенными, но когда вы там оказывались, он категорически не мог переместить вас вперед даже на сотню ярдов. Предположительно, я мог крутануть йо-йо, пожелав примерно следующее: «Перенеси меня в мир, идентичный этому, только я хочу оказаться в городе». Но количество перемещений йо-йо могло быть ограничено, ведь никто об этом мне не говорил. И что если эта глупая штуковина опять неверно истолкует команду и последний наш мир окажется хуже предыдущего? Нет, похоже, нам лучше сидеть на месте посреди неизвестности, всецело положившись на собственное умение выживать и собственные силы.
А в этом отношении нам похвастать было особенно нечем.
Мы решили остаться здесь до рассвета, а потому пришлось набрать побольше хвороста. Вскоре благодаря нашедшимся у Крошки спичкам (вот одно из преимуществ пыхаря, у которого всегда есть про запас спички) мы уже грелись у весело трещащего пламени.
Мунчайлд тоже ждал неожиданный приятный сюрприз. Она обнаружила его, забежав за дерево пописать, и не замедлила поделиться с нами. Едва натянув трусики и даже не поправив как следует юбку, она бегом вернулась на полянку с криками:
– Я снова девушка! Я снова девушка!
50
У костра
Вышло так, что наше цифровое спаривание в краю КА не нанесло девственной плеве в обычном теле Мунчайлд никаких ощутимых повреждений. Чего и следовало ожидать, учитывая странность сексуальных КА-сношений. Мы с показным воодушевлением поздравили Мунчайлд и постарались поскорее забыть об этом.
Но в следующее мгновение выяснилось, что без последствий наши киберприключения все же не остались.
– Эй, Дурной Палец, – крикнул Крошка. – По твоей руке что-то ползет!
Я взглянул на свое голое запястье.
Там ползла вошь.
Крохотные разноцветные КА размером с десятицентовик импульсивно, крохотными резкими шажочками двигались под моим эпидермисом, словно живые тату. Особых ощущений при этом не возникало, но мурашки от такого зрелища по спине бегали. Я попытался стряхнуть с себя вшей, но безуспешно. Вши ползали под кожей или внутри кожи и использовали мою клеточную органическую структуру для поддержания своего одномерного существования. Как вскоре выяснилось, вши были не только у меня: Крошка и Мунчайлд тоже отыскали насекомых у себя под кожей.
Внезапно Мунчайлд заголосила:
– Наш ребенок! Наш ребенок! Где наш ребенок?
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы уразуметь: она имеет в виду того маленького КА, который появился у меня на свет. Ясно как день, что малыш не смог отправиться с нами. Само собой, будучи отдельным индивидуумом, пусть даже рожденным КА-телом, ребенок не смог совершить переход, потому что не съел конфету из пец-конфетницы, и остался в том мире.
– Ты бросил нашего ребенка, и теперь его сожрет этот ужасный король!
– Погоди минутку. Откуда у нас ребенок, если ты до сих пор девушка?
– Ты отлично знаешь, что это ты родил его, а не я.
– Но первое слово, которое он сказал, было «мамочка».
– Он имел в виду тебя!
– А по-моему, тебя!
Мне не хотелось подавать вида, но претензии Мунчайлд причинили мне боль. Раньше мне было совестно, что я позволил Гансу снять живую копию с базовой системы моего тела и использовать ее по своему усмотрению, а сейчас я переживал из-за того, что мой КА-сын остался беспомощным перед лицом опасности.
Решив укрыть боль за жестким панцирем, я ответил:
– Не думаю, что из-за этого я стану плохо спать. Я сделал то, что должен был сделать для нашего спасения. Кто ж знал, что этот ребенок вдруг появится? Кроме того, уже слишком поздно что-то предпринимать.
– Нет, еще не поздно! Мы можем вернуться и помочь ему!
– Забудь об этом!
– Ты можешь думать только о «горячих девочках»!
– И что в этом плохого? – вмешался Крошка. – Я считаю, Дурной Палец сделал отличный выбор. Конечно, если только у него что-то получилось.
Пока мы возделывали в полях дины, я вкратце объяснил Крошке (а потом и Мунчайлд, рассудив, что травка во время нашего совместного пребывания в камере затуманила самые важные места моего первого объяснения) откуда я явился и каким образом смог проникнуть в их мир, что за пассажиров принял в струну своего йо-йо и что пустился в странствия ради личного счастья и разрешения Онтологической Закавыки, или «теории всего». Ангел понял меня и вновь заметил, что полностью на моей стороне в плане выбора свойств последнего мира.
