Со вкусом гнили - Darknessia
Должников у Тощего было много. Вряд ли хоть кто-то из них осознавал, в какой жопе они окажутся, если посмеют хоть на пару дней просрочить платеж по договору. Нет, никто из них не думает о последствиях и рисках, когда перед глазами вырисовываются радужные перспективы и небывалые выручки, которые сулит торговля запрещенной, но такой желанной продукцией староверов. Кому-то удаётся наладить торговлю, но некоторые, такие как этот жалкий владелец низкопробного бара, очень скоро начинают проклинать тот день, когда решились на сделку с самым влиятельным и опасным теневым бароном.
Зал почти опустел за время их короткой беседы. Люди чуют опасность и бегут от неё, по крайней мере те, кто поумнее. За парой столов и по углам остались только вхлам нажравшиеся посетители. Одни храпели, другие бормотали себе под нос нечто бессвязное.
Шлак, у которого вечно руки чесались что-нибудь сломать, бездумно смел с одной из полок стаканы. Они с грохотом посыпались на пол и разлетелись в разные стороны. Пластиковые, в основном. Такие не разбиваются на осколки. Громила разочарованно хмыкнул и прихватил в качестве награды бутылку с мутной жидкостью, какой здесь травили народ. Ив только усмехнулся ему в спину.
— Хочешь? — Шлак протянул товарищу полупустую бутылку, которую вскрыл, едва оказавшись на улице.
— Сам пей это дерьмо.
— Ха, какие мы неженки!
— Если ты готов глотать сомнительную жидкость с запахом тухлятины — пожалуйста. Только не удивляйся, если через пару дней в брюхе дыра появится.
— Зануда. — Шлак за три больших глотка прикончил остатки так называемого шнапса, громко рыгнул и отбросил бутылку в сторону. — Все пьют — и ничего.
— Потому что у них выбора нет. Благо, я пока что в состоянии позволить себе пойло получше.
Бетонная дорога, вся в выщербинах, пятнах и трещинах, была в это время суток пустынной, а редкие прохожие, которые попадались на пути, шли торопливо, с опущенными вниз головами. Почти все носили респираторы, маски или импровизированные повязки из кусков ткани, впрочем, совершенно бесполезные, не спасающие от вредных примесей в воздухе.
По бокам дороги сплошной стеной в небо поднимались здания из металла, бетона и стекла. Они все возводились в разное время и в разном стиле и напоминали неправильно собранную мозаику, пазл, кусочки которого впихнули как попало, лишь бы заполнить пустоты. Окна нижних этажей в основном были заколочены или зарешечены, там скрывались бараки бедноты, ночлежки наркоманов или общественные заведения. Такое жилье не выберешь по собственной воле.
Огнёв — город на границе Технократической империи, названный в честь какого-то учёного из прошлого. Раньше он был городом мечты, где передовые технологии служили на благо общества, где можно было позволить себе комфортную жизнь, наполовину запрятанную в виртуальной реальности. Однако всему хорошему приходит конец. Концом былой могучей и необъятной империи стала Катастрофа. Город мечты превратился в тюрьму, а от паршивой реальности можно спрятаться разве что в наркотических грезах.
— Не понимаю я, — заговорил Шлак невнятно из-за зажатой в зубах самокрутки, — что такого особенного в натуральных овощах. — Он щелкнул несколько раз зажигалкой, выругался: старый механизм постоянно заедал. Наконец, появился оранжевый огонёк. Громила поднёс его к кончику сигареты и затянулся. Закинул две руки за голову, третьей придержал сигарету и удовлетворенно выпустил струйку едкого сизого дыма сквозь щели в зубах.
Ив взглянул на товарища с раздражением, как на маленького ребёнка, которому непонятны простейшие вещи.
— Они типа натуральные, вот что в них особенного.
— Питательные смеси, которые нам раздают, гораздо удобнее и дают больше энергии, чем, например, этот их гребаный салат из томатов и сыра, на котором в последнее время помешались все верхи. Не, ну ты видел? Горстка овощей на один укус — а стоит как любая из этих квартир.
Свободной рукой Шлак махнул в сторону тех самых квартир, которые стоят как овощной салат. Забитые окна, вонь от канализации, грибок на стенах. Ив и сам предпочел бы потратить деньги на единственное приличное блюдо, чем на одно из таких помещений.
— Да ты хоть раз пробовал нормальную еду? Смеси, которыми вас пичкают, это полнейший отстой. Сублимированные продукты чуть лучше, но все равно отстой. Так что я понимаю, почему люди готовы платить огромные деньги за натуральную еду староверов. Наладить торговлю с ними было отличной идеей.
Шлак в последний раз сладко затянулся, отбросил дымящийся окурок в сторону и повернулся к товарищу, который при своём среднем человеческом росте едва доставал до его плеча.
— Даже несмотря на то, что это незаконно?
— Особенно поэтому. — Из-за едкого дыма слезились глаза, и Ив помахал перед лицом ладонью, чтобы рассеять серое облако. Курево никак не назовёшь приятным, но Шлаку эта дрянь почему-то нравилась. — Все шишки подсели на натуральное, как только поняли, какое дерьмо ели все эти годы. А купить продукты староверов можно только через Тощего.
Шлак потер массивный бугристый подбородок, подумал немного и выдал:
— Так почему бы не легализовать торговлю?
Ив взглянул на него из-под надвинутого на самые глаза капюшона. Здоровяк на самом деле тупой или только притворяется? Как бы там ни было, оскорблять парня в четыре раза тяжелее тебя стоит с осторожностью. Один удар этой громадной лапищи в челюсть способен отправить любого в больницу с черепно-мозговой, а то и сразу на тот свет. Так что Ив лишь бросил презрительное:
— Ты серьёзно?
Шлак не обратил на его тон внимание. Наверно, привык, что все и каждый общались с ним в подобном тоне. Он ведь порченый, мутант с четырьмя руками и погаными генами, которому не место среди нормальных, чистых людей. Удел таких, как он, — работа в канализации или на опасных производствах, где до пятого года службы дотягивают единицы, где кожу разъедают ядовитые пары, а в лёгких формируются чёрные узелки, заставляющие кашлять кровью и кусками внутренних органов. Только так порченые могут возместить городу ущерб от своего существования, которое само по себе ставит под угрозу сохранение человеческого вида.
Они шли молча по раскрошенному бетону, окружённые бетонными стенами-домами со всех сторон. Даже небо было цвета бетона. Оно низко висело над плоскими крышами высоток и над воткнутыми в эти крыши ветрогенераторами, которые обеспечивают энергией город. Говорят, над землями староверов небо голубое, не занавешенное дымом из тысяч труб. Но какая разница, что там, наверху, если жизнь учит не поднимать взгляд.
— О! — оживленно
