Олег Черепах - Убить Рудольфа

Коррида. За этим неистовством толпы — окончательный приговор одному из существ на арене человеческих страстей: человеку-тореро и быку-торо. И тогда коррида предстаёт не как искусство смелых, а как явление разврата и наживы — отвлечения людей от реальных проблем действительности.

Испания. В этой стране живут и такие люди, которые выбирают форму гражданского неповиновения — политическое ограбление банков. Это давняя анархическая традиция антикапиталистической борьбы. Энрик Дюран, он же Робин Баик, «украл» 492 000 евро у 39 финансовых учреждений, попросив 68 кредитов на свои нужды, а на самом деле на эти деньги он профинансировал социальные проекты в родной Каталонии.

Знаете, как это бывает: смотришь порнуху, дело доходит до самого грязного эпизода, ты уже готов запустить руку в экран, выдернуть оттуда актрису и сам завладеть её телом… Вдруг в соседней комнате слышатся душераздирающие крики. Потом наступает минутная тишина. С матом хлопает соседская дверь… Да так, что звон стоит в ушах. Твои эротические фантазии улетают в форточку.

Натягиваешь растаманские бриджи, влезаешь в тапки, пробираешься наощупь по тёмному коридору в единственный на пять комнат туалет. Один «толчок» без раковины и зеркала. И лицезришь картину: от бабской задницы белое сиденье забрызгано кровью. Я вернулся к себе. На листе ватмана красным маркером написал изречение, прочитанное «В Контакте»: «Только в России жопа — часть тела, а полная жопа — это вообще комплекс мероприятий…»

Этот шедевр я приклеил к потолку туалета. Теперь всяк, сюда входящий, присев по нужде, может прочитать мудрое изречение, написанное в час «Че».

Я уверен, что нужно спускать в канализацию все уродливые мысли, потому что от них множатся химеры злобы.

Великий Ницше видел уродство в слабости людей, не обладающих свободой выбора, однако наблюдающий его врач в «оставленных записках» доказывал, что философ страдал ежегодной осенней депрессией. За несколько лет до смерти Ницше таскал с собой револьвер и был готов поспорить на жизнь, что он не композитор Вагнер.

Ян Леопольдович Стыднюк — виновник написанных с его слов афоризмов и притч. Поговорив с ним о том и об этом, я пришёл к мысли: надо обнародовать.

Три афоризма:

1. Лихач мчится на машине. Опаздывает на «свидание». Навстречу ему движется ещё больший лихач. Субъективно оба — кандидаты в покойники.

2. Альберт Эйнштейн считал доброжелательность Вселенной основополагающей. Вселенная — есть матрица, чья-то прихоть, компьютерная игрушка — ничего себе факт, тем более, если вы получили кредит, а впереди дефолт.

3. Мало того, что у президента есть двойники, в субботу вечером лифт с вами может застрять между этажами.

+ одна притча:

4. Представьте, вы — доброволец на очередной войнушке. Вы ползёте на брюхе километр, но противника не видно. В конце концов американский робот «Скелетон» нападает и начинает топтать вашу плоть. Сколько вы ни уворачиваетесь, все ваши фантазии вернуться героем тщетны, хотя краем глаза видите, как неприятель в одних трусах драпает от стаи разъярённых ос.

ГЛАВА ВТОРАЯ

(разговор на кухне)

— Макс — «крысоребёнок» угара питерских коммуналок девяностых. Я знаю теперь про таких ребят. Они реальность. Я имею ввиду детей, зачатых в присутствии крыс.

Жезл отрицательно мотает головой и говорит:

— Это твои фантазии. Родители Макса жили в разных районах города. Приятели время от времени предоставляли им комнату под «бардачок», иногда у подобных пар что-то приключается. Когда мама Макса сделала тест на беременность, стало очевидно — аборт делать поздно. Будущий папа Макса, Ян Леопольдович Стыднюк, пролетарий с вагоноремонтного завода, потомственный ленинградец, не успел вынуть член, когда на спину ему с комода свалилась полудохлая крыса, видимо обожравшаяся отравы. То ли от испуга, то ли по какой-то другой причине сперматозоиды, как лазутчики, пробрались туда, где их явно не ждали.

— Секс без «гондона» — непередаваемое удовольствие. Надо только вовремя успеть вынуть, — голосом знатока жизни говорю я.

Жезл всё ещё недоверчиво смотрит на меня. Держит в руках банку с пивом. Карябает её указательным пальцем левой руки.

— Папики, — говорит Жезл, — потерянное поколение, многие из них до сих пор вздыхают по советским ценностям.

Я киваю головой в знак согласия:

— Крысодети — это не просто случайность. Не ливерная колбаса, в которую иногда попадают перемолотые крысиные зубки. Не нежелательные последствия генной инженерии.

Жезл при виде моих убедительных доводов даже в лице поменялся:

— Послушай, Черепах, а что значит «серые лазутчики» (партизаны)?

— Вот смотри. Украина. Мы явно её проморгали. Там сейчас вовсю антироссийские настроения…

Жезл перебивает меня и говорит:

— Не жуй мне уши…

— Слушай, — говорю ему я, — мне на «мыло» пришло письмо от фаната нашей группы.

Мы идём ко мне в комнату, хлопаем ещё по банке пива, и я читаю вслух:

«Анархiю въ кровь, Черепах!

Сегодня мы спустились в подземку, раздраконенные тем, как мерзко Яценюк заигрывает с Западом. Мы направили в парламент список мер по стабилизации положения. Через своего человека нам передали, что занятость Яценюка не позволяет ему отвлечься от садомазохистских игр, чтобы напрямую встретиться и поговорить с полевым командиром, которого все мы обожаем. Вдруг оказалось, что разговор переносится на неопределённый срок. По всему Крещатику мы агитировали вставать под наши знамёна. Преступная медлительность. Мы решили под началом капитана Рыка, в миру Алёна Раздобудько, — наше будущее решаем мы. Не ко времени получил я предупреждение о том, что за мной послан наряд милиции, чтобы сбросить с девятого этажа. В этот самый момент я был гол, потому что расслабился и мастурбировал на фото Алёны, но с понятной скоростью спустился по простыне на восьмой этаж, высадил окно и проник внутрь чужой квартиры. И на этом мои злоключения не окончились: внезапно вспомнил, что вся основная партийная инфа хранится на моём ноутбуке и, не желая предавать соратников, ровно как и подставлять самого себя, обратно по простыне влез домой. Однако я сам себя наебал: ещё с вечера приклеил ноут к столу. Чисто для эксперимента, проверить новый конспиративный клей. Когда в дверь постучали, я уже выбрасывал стол с ноутбуком со своего этажа. Не гадай, как мне удалось смыться. Родиться в рубашке дано не каждому. Главное, что мы спустились для борьбы в подземку. Мне приснился мешок с гривнами. Дико интересно, изберут ли меня в депутаты после нашей победы? Ведь революция должна приносить лавры победителям…»

Жезл по-прежнему сжимал уже пустую пивную банку. Он посмотрел мне в глаза и заговорщическим тоном сказал:

— Открою тебе страшную тайну… Я тоже крысоребёнок своих родителей.

— Ба! Вот так откровение, приятель.

Антракт, негодяи…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Елена Сергеевна по утрам выгуливает себя вместо собачки. Потом идёт на кухню, чтобы приготовить себе рисовую кашу с молоком. Собственно говоря, она стала первой жертвой распоясавшихся крыс.

Елена Сергеевна неистово вопит:

— Ой, блядь! — (неожиданно такое услышать от дамы приличного вида).

Серое продолговатое тело скачет от неё по всем кухонным столам, оставляя за собой грязные мокрые следы. Чем дальше, тем больше. Дошло до того, что после десяти вечера соседи старались не выходить без особой надобности на кухню. Прежде чем зайти в ванную комнату, надо было с силой стукнуть в дверь кулаком, потом заглянуть и убедиться, что «серые» нырнули в дырку за стиральной машиной… Как оказалось, у «наших» крыс имелась уникальная способность карабкаться по бельевым верёвкам и трубам. Хвост у них служил балансером и помогал при передвижении. Антисанитария грозила перерасти в нечто худшее. Надо было срочно принимать меры.

Что нам известно про крыс?

Не так давно группа британских учёных провела эксперимент, целью которого было установить новые факты из жизни грызунов методом отслеживания их передвижений. Заранее выяснив, что там не водится других крыс, одного представителя по кличке Джек отвезли на остров Моту Таутау, что неподалёку от Новой Зеландии, и одели на него специальный электронный ошейник, который передавал на принимающую станцию сигналы о маршрутах передвижения грызуна. Излюбленным лакомством Джека стали новозеландские плотоядные голуби. Через 40 дней «монсеньора» решили изловить для второй части эксперимента, однако несмотря на расставленные в излюбленных местах Джека ловушки и всевозможные приманки, поймать его не удалось. К удивлению, Джек неожиданным образом был запеленгован на другом острове примерно в миле от того, где его впервые выпустили. Кто бы мог подумать, что крысы способны делать заплыв на такое расстояние.