Скотт Вестерфельд - Левиафан
— Мне что, надо будет вести штурмовик?! — воскликнул Алек ломающимся голосом. — Да мой прежний экипаж ему по колено!
Рука Отто Клоппа в кожаной перчатке тяжело опустилась ему на плечо.
— Не волнуйтесь, юный Моцарт. Мы будем рядом.
В ответ на оклик графа Фольгера шагоход пробудился к жизни: заработали двигатели, земля дрогнула под ногами Алека. Пятна лунного света заиграли на мокрых листьях камуфляжной сетки, натянутой поверх штурмовика, в конюшне забеспокоились лошади.
В брюхе машины с лязгом распахнулся люк, и наружу выпала цепная лестница, разворачиваясь под собственным весом. Граф Фольгер придержал ее, чтобы не раскачивалась, поставил ногу на нижнюю ступеньку и обернулся:
— Ваше высочество, прошу вас.
Принц посмотрел на монстра снизу вверх. Он с трепетом представил, как поведет его в темноте, ломая деревья, сокрушая все, чему не повезет подвернуться на пути.
— Ваш батюшка эрцгерцог, — послышался голос Отто Клоппа, — бросил нам обоим вызов. Он желает, чтобы вы научились водить любую машину, все равно — днем или ночью.
Алек сглотнул. Он не раз слышал от отца, что теперь, когда война уже близка, каждый должен быть к ней готов. Притом имело смысл потренироваться именно сейчас, когда мама в отъезде. Если Алек разобьет шагоход, самые сочные синяки заживут к возвращению принцессы Софии.
Но принц все еще колебался. Черный зев люка казался пастью хищника, готовой проглотить его.
— Разумеется, мы не смеем принуждать вас, ваше высочество, — насмешливо сказал граф Фольгер. — Эрцгерцог легко поймет, почему вы испугались.
— Испугался? Я?!
* * *Алек ухватился за лестницу и быстро вскарабкался. Он осторожно перелез через край люка, уклонившись от противоабордажных шипов, и забрался в темную утробу шагохода. В нос ударил запах пота и керосина, от ритма работающего двигателя заныли кости.
— Ваше высочество, добро пожаловать на борт, — громко сказал кто-то в темноте.
В орудийном отсеке его встретили двое военных в блестящих шлемах. Алек вспомнил, что экипаж штурмовика состоит из пяти человек. Да уж, это не тренировочный шагоход, куда с трудом влезают трое! От волнения принц едва не забыл ответить на приветствие.
Позади него по лестнице поднимался граф Фольгер, так что Алек пролез еще выше — в рубку. Он сел в командирское кресло и пристегнулся. То же самое сделали Фольгер и Клопп. Принц положил ладони на панель управления, думая, что вся неистовая мощь боевой машины сейчас сосредоточена в его руках. Даже странно представить, что огромными ногами штурмовика управляют эти два маленьких рычажка.
— Полный обзор, — произнес Клопп, поворачивая рукоятку заслонки смотровой щели.
Прохладный ночной воздух ворвался в душное нутро шагохода. Лунный свет выхватил из сумрака десятки датчиков и переключателей. В четвероногом учебном корвете было всего два рычага, топливный датчик да еще компас, а здесь контрольная панель ощетинилась стрелками приборов, которые на первый взгляд казались бесчисленными. Господи, зачем все это нужно?!
Алек выглянул в смотровую щель. До земли было так далеко, что его замутило, как случалось перед прыжком с сеновала. Опушка леса была метрах в двадцати. Они что, действительно собираются вести шагоход прямиком через дикие дебри, да еще ночью?
— Приступайте, юный господин, — скучающим тоном сказал граф Фольгер.
Алек стиснул зубы, поклявшись про себя больше не давать графу повода для насмешек, и плавно толкнул вперед оба рычага. Огромные даймлеровские двигатели басовито загудели, под днищем раздался грохот и лязг. Штурмовик пришел в движение.
Шагоход медленно поднялся в полный рост, и земля оказалась еще дальше. Теперь Алек смотрел поверх древесных крон на далекие дрожащие огни Праги. Он потянул левый рычаг на себя, а правый двинул вперед. Машина сделала первый гигантский шаг и рванула с места так быстро, что начинающего пилота вжало в спинку сиденья. Под правой ногой приподнялась педаль, он надавил на нее и поменял положение рычагов. Кабина закачалась. Ее мотало туда-сюда при каждом шаге, снизу, из машинного отделения, доносились рев двигателей и свист пара. Стрелки датчиков плясали в такт движению, показывая, как пневматические сочленения шагохода проседают под его весом.
— Хорошо… Отлично, — бормотал Клопп со своего места. — Следите за коленным давлением!
Алек бросил робкий взгляд на контрольную панель, однако так и не понял, что имел в виду учитель. Коленное давление? Да как вообще можно уследить за всеми датчиками, если только и думаешь, как бы эта громоздкая штуковина не врезалась в ближайшее дерево?!
— Уже лучше, — сказал мастер Клопп через несколько мгновений.
Алек тупо кивнул, довольный уже тем, что пока избежал аварии.
Перед глазами зарябили блики лунного света — шагоход вошел в лес. По обшивке проскребли ветви, хлестнули по смотровой щели, обдав Алека холодными брызгами росы.
— Не пора ли включить фары? — спросил он. Клопп отрицательно покачал головой.
— Вы еще не забыли, юный господин? Мы играем в секретность.
— Отвратительный способ передвижения, — проворчал граф Фольгер.
Алек снова удивился присутствию здесь фейхтмейстера. Он что, собирается потом провести учебный бой?
Что за военного Моцарта решил сделать из Алека отец?
Неожиданно кабина наполнилась пронзительным скрежетом и визгом шестеренок. Левая педаль резко ударила в ступню, и вся конструкция угрожающе наклонилась вперед.
— Мы застряли! — воскликнул Клопп, готовясь перехватить управление.
— Знаю! — заорал Алек, вцепившись в рычаги.
Он целиком перенес вес шагохода на правую ногу. Пар вырвался из колена, засвистев, как паровозный гудок. Несколько мгновений штурмовик покачивался на одной ноге, как пьяный. Наконец пилот почувствовал, что машина нашла точку опоры среди грязи и мха и равновесие восстановлено. Левая нога шагнула назад, нащупывая устойчивую позицию, словно у сделавшего выпад фехтовальщика.
Алек снова надавил на оба рычага, высвобождаясь из ловушки спутанных корней. Двигатели взревели, зашипели суставы. Машина по-куриному поднялась на одной лапе. Внизу затрещало, по корпусу прошла дрожь, и штурмовик освободился. Трясущимися руками Алек повел его дальше через лес.
Рядом раздались аплодисменты.
— Отличная работа, юный господин!
— Спасибо, Клопп, — хрипло сказал принц.
По лицу струился пот, пальцы изо всех сил сжимали рычаги, но машина шла вперед уверенно и плавно. Постепенно Алек перестал думать о показаниях датчиков. Теперь он лучше чувствовал штурмовик, ощущал каждый его шаг как свой собственный. Покачивание кабины передавалось телу, а ритм двигателей не слишком отличался от того, к которому он привык на учебном шагоходе, хоть этот и был мощнее. Алек даже начал улавливать кое-что из показаний датчиков, например стрелки, которые прыгали на красные поля при каждом шаге штурмовика и возвращались назад, когда его ноги поднимались в воздух. Ну конечно, это же оно, коленное давление!
Всесокрушающая мощь «Циклопа» по-прежнему внушала страх. Жар от работающих двигателей был бы невыносимым, если бы не холодный ветер, задувающий в открытую амбразуру. Алек попытался представить, что чувствуют пилоты штурмовика в бою, когда смотровые щели почти задраены ради защиты экипажа от случайных пуль и шрапнели.
Наконец сосновые ветви перестали скрести по обшивке, и Клопп сказал:
— Поверните сюда, юный господин, тут дорога удобнее.
— Но это же мамина любимая тропинка для прогулок верхом, — возразил Алек, выглянув наружу. — Если она увидит следы шагохода, конец вашей маскировке!
А если одна из лошадей принцессы Софии повредит ногу, угодив в глубокий след тяжелой машины, страшно представить, какой скандал ее высочество закатит Алеку, мастеру Клоппу да, пожалуй, и самому эрцгерцогу.
Принц остановил шагоход у края тропы и откинулся на сиденье, радуясь короткой передышке. Его спина под курткой взмокла от пота.
— Совершенно верно, ваше высочество, — подтвердил граф Фольгер. — Но иначе мы потеряем время.
Алек, нахмурившись, повернулся к Отто Клоппу.
— Потеряем время? Но это же просто тренировка! Разве мы куда-то спешим?
Клопп не ответил, растерянно глядя на графа. Бросив рычаги, юноша развернул к тому водительское кресло.
— Фольгер, что происходит?
Граф молча смотрел на него. Неожиданно Алек почувствовал себя одиноким, брошенным в темноте ребенком. Ему вспомнились предостережения отца. Многие аристократы до сих пор считают, что само рождение Алека — угроза будущему империи. Однажды их недовольство способно превратиться во что-нибудь серьезное.
Но эти люди не могут быть предателями! Фольгер тысячу раз мог заколоть его во время уроков фехтования. И учитель механики… Немыслимо!
