Пол Ди Филиппо - Нейтринная гонка

На лестничной площадке, находившейся как раз посредине между двумя этажами, Пирс прошел мимо рыцарских доспехов. Раньше доспехи казались ему ничем не примечательными, однако однажды он заметил, что сзади они имели длинную сочлененную трубу, предназначавшуюся, по всей видимости, для хвоста их владельца.

Еще в самом начале знакомства Флудд разрешил Пирсу свободно бродить по своему дому. И Пирс пользовался этой привилегией всякий раз, когда ему хотелось удалиться на крытую площадку на крыше и оставаться там до тех пор, пока майор не прекратит перебранку с противником.

Пирс остановился в маленькой, прогретой солнцем квадратной комнатке с окнами во всех четырех стенах, откуда открывался восхитительный вид на море и раскинувшийся внизу город. Большую часть помещения занимал старинный бронзовый телескоп на деревянной треноге.

Пирс лениво нагнулся к окуляру и навел телескоп на море.

В поле зрения тут же попал Литл-Эгг — голый куполообразный утес, торчащий на островке посреди Атлантики, расстояние до которого составляло примерно милю. Пирс какое-то время разглядывал его поверхность, после чего перевел объектив немного выше. Не заметив ничего примечательного, он настроил телескоп так, чтобы стало видно скалистое побережье, тянувшееся к северу от Блэквуд-Бич. Впрочем, смотрите-ка: одна волна, похоже, осмелилась коснуться ног обнаженной женщины, бесстыдно возлежавшей на скале…

Пирс замер, словно окаменев под взглядом мифической Медузы. Что-то новенькое, по крайне мере для него. Он никогда прежде не видел эту прекрасную женщину — ни на скалах у моря, ни в городе. Кто же она такая? И почему выбрала для солнечных и воздушных ванн столь неудобное место? Наверняка можно найти уголок куда более укромный.

Пирс постарался получше рассмотреть незнакомку, насколько это позволяли возможности оптического прибора. Смуглая кожа и густые длинные черные волосы. Прекрасная фигура. Длинные ноги. Упругая полная грудь. Разглядеть черты лица было трудно, но у нее, несомненно, были красивый выразительный лоб и ровная розоватая ниточка пробора.

Пирс минут десять наблюдал за женщиной, и за это время она ни разу не повернула лицо в его сторону. Немного позже он обратил внимание на то, что возле нее лежит кучка одежды. Только это обстоятельство убедило его в том, что незнакомка не вынырнула на камни прямо из морских глубин.

Наконец Пирс пресытился зрелищем и сошел по лестнице вниз.

Майор Флудд сидел на полу. Кресло, которое совсем недавно занимал призрак великого корсиканца, представляло собой кучу щепы, пригодной разве что для растопки. Пирс приблизился; лишь тогда Флудд поднял на него глаза.

— Извините меня за шум, — виновато произнес майор и, сделав короткую паузу, добавил: — Интересно, может, лучше попытать счастья с кем-нибудь из современных личностей? Но, черт их побери, все знаменитые полководцы перевелись к двадцатому веку. — Он задумчиво посмотрел на Пирса. — Полагаю, вы не передумаете…

— Ни в коем случае, — отрезал Пирс.

У него сложились хорошие отношения с импульсивным майором, и он не желал испортить их, став участником настольных войн.

Пирс протянул Флудду руку. Тот с благодарностью принял ее и с поразительной ловкостью вскочил на ноги.

— Я стал свидетелем удивительной картины, — сообщил ему Пирс. — Поразительной красоты юная женщина загорала на скалах у воды.

— Это Энди, — невозмутимо ответил Флудд, подтягивая длинные, до колен, носки цвета хаки. И немного подумав, добавил: — Она не загорает. Она ждет, когда ее похитят.

У Пирса от удивления отвисла челюсть.

— Простите?

— Я сказал, что она ждет, когда ее похитят.

— Кто похитит?

Пирсу удалось вымолвить всего два слова.

— Понятия не имею. Думаю, точно знает доктор Фроствиг. Если вы не против, могу позвонить и устроить вам встречу…

Пирс согласно кивнул.

— Отлично, так и сделаю. — Майор привел в порядок свое одеяние и вопрошающе посмотрел на Пирса. — Как вы думаете, кто лучше мне подойдет — Грант или Ли?

Три месяца назад Пирс утратил нужду в зарабатывании хлеба насущного, порвав неразрывную пуповину, связывавшую его желудок со сберегательной книжкой. Он работал брокером на бирже в Манхэттене и однажды, будучи в состоянии изрядного подпития, в одном шумном баре подслушал разговор, который помог ему сделать приличный навар на некой сделке, связанной с поставками рыбной муки. После чего он положил заработанные таким образом деньжата в банк под очень выгодные проценты и ушел с работы. Пирсу стало ясно, что теперь ему в Нью-Йорке делать нечего. Тем более что город этот не был для него родным, родным для него был Бостон. Манхэттен изрядно надоел ему шумом, неизбывной копотью и вечной суетой. Однако в равной степени не хотелось возвращаться и в Бостон — к властному, рано овдовевшему отцу.

Однажды, сидя в вагоне поезда как раз посередине между двумя полюсами его все еще нерешенной жизни, Пирс увидел побитый непогодой деревянный дорожный указатель. Тот промелькнул так быстро, что едва удалось прочитать:

Название врезалось в память и не давало покоя до самого конца поездки, навязчиво повторяясь, точно припев прилипчивой песенки. Совершенно непонятным образом оно навевало мысли о неком приятном анахронизме, апатичном упадке, атмосфере столь же далекой и непохожей на суматошную жизнь Нью-Йорка, как далеки и непохожи друг на друга Верхний Ист-Сайд и Гарлем.

Приехав в Нью-Йорк, Пирс немедленно забрал из гаража свой черный «сааб» и отправился в северном направлении.

Городок как будто нарочно не хотел, чтобы Пирс отыскал его. Когда же после долгих часов езды ему все-таки удалось найти тот самый дорожный указатель, промелькнувший в окне поезда, Пирс понял, что на нем не указано, по какой из двух дорог нужно ехать.

Решив, что, судя по названию, город должен находиться на берегу моря, он вырулил на восток, к Атлантическому океану.

Предположение оказалось правильным, а вот выбор в корне неверным. Дорога привела Пирса к заброшенной ферме, одиноко стоящей посреди заросшего сорняками поля. Только выехав на западную дорогу, змеившуюся по холмам Новой Англии, Пирс наконец прибыл в Блэквуд-Бич.

Подобно тому, как счастье приходит совсем не с той стороны, с какой его ожидаешь, въехать в это городок можно было только с противоположного направления.

Блэквуд-Бич приютился на склоне созданного природой амфитеатра, где набегавшее с востока неугомонное море разыгрывало свою нескончаемую трагикомедию. По пологим склонам огромной скальной чаши вились усаженные деревьями улицы, застроенные домиками в викторианском и георгианском стиле, причем последние все до единого находились на разных стадиях живописного упадка. Напрягшись подобно цирковым акробатам, особнячки умудрились вытеснить нескольких своих товарищей наверх, за край широкой, но не слишком глубокой чаши. И теперь эти верхние домики, расположившиеся на горном гребне, предлагали своим обитателям изумительной красоты вид на море.

Пирс решил, что непременно должен поселиться в одном из них. Необъяснимое очарование городка затягивало его в свои гостеприимные, пронафталиненные объятия.

Проехав по проложенной по гребню горы дороге, почему-то именовавшейся — судя по старинному, чугунного литья уличному указателю — Нижней авеню, Пирс неожиданно наткнулся на кособокий, с осыпающейся штукатуркой беленький дом, нижние окна которого были забиты листами фанеры. На лужайке перед домом виднелась выцветшая табличка с надписью: «ПРОДАЕТСЯ». Начиная с витража на башенке, изображавшего симпатичного кракена, и кончая покоробленными досками крыльца, дом окончательно и бесповоротно полюбился Пирсу.

Не прошло и недели, как он уже жил в нем, испытывая невыразимую радость и душевное спокойствие. Два местных плотника — Эд Стаут и его молчаливый сынок Джек — на целый день наполнили дом перестуком всевозможных инструментов, неизбежным при любом ремонте, и поэтому Пирс отправился осматривать город.

Именно во время этой прогулки стало проясняться, насколько странным было новое место его обитания.

Помогли Пирсу прозреть события довольно скромных масштабов, если рассматривать их по отдельности, что позволило ему сохранить веру в то, что когда-нибудь он получит им логическое объяснение. Сверкающий предмет за черной повязкой на глазу у одного из местных жителей; Рэнди Броудбент, бегущий со всех ног по горбатым улочкам вслед за похожим на кошку созданием; странная фраза здесь, наполовину замеченное нечто там — поначалу Пирс пытался не обращать на все это внимания. Однако в конечном итоге странности нагромоздились одна на другую в таком количестве, что сложились в убедительное свидетельство: Блэквуд-Бич не считает для себя необходимым подчиняться тем же физическим законам, что и весь остальной мир.