Николай Капитонов - В поисках ответов
Когда со свитками разобрались, гомон среди присутствующих утих, король кивнул помощнику.
— Введите баронов Ленгаро, Шардах и Сулейна, — зачитал фамилии глашатай. Тратить время на оглашение повестки дня не было смысла. Двадцать собравшихся здесь зрителей были в курсе происходящего.
Заговорщиков вводили друг за другом. Звенящие по каменной плитке цепи на их ногах музыкой отдавались в ушах Риамана. Вовремя, как вовремя все произошло. Риаман смотрел на закованных в цепи, рыцарей с сожалением, ведь каждый из них присягал ему на верность. Сегодня они имели жалкий вид. Одежда, перепачканная кровью, у двоих халаты намокли, пропитавшись мочой. Шардах и Сулейн из южных провинций, их доставили в традиционных халатах. Глупцы даже не догадывались, зачем их везут во дворец. Теперь на руках заговорщиков отсутствовали некоторые пальцы, на лицах кровоподтеки. Хорошо еще палачи не переломали ноги. Не любят таскать на руках пленников, поэтому к ногам добираются лишь, в крайнем случае. Во всяком случае, если знают, что пленника могут вызвать пред светлые очи господина, ноги постараются не трогать.
Вид у мужчин был понурый, никто не решился поднять взгляд на короля.
— Поднимите глаза, — приказал Риаман.
Троица поочередно подняла взгляды. Риаман пристально всматривался в их глаза, ища, за что зацепиться и не находил. Перед ним стояли побитые шакалы. Позорные, трусливые шакалы, зажавшие хвост между ног. Как, как они могли даже подумать о том, чтобы его свергнуть. Им, позорным шавкам, пришла мысль рычать на льва. Ну что же, сейчас вы узнаете, что вас ждет.
— Кто-то из вас готов сказать хоть что-то в свое оправдание? — Риаман давал им последний шанс. Южане в халатах воняющих мочой, потупили взгляды, лишь плотнее сжав губы. Зато Ленгаро, выглядевший посвежее, упал на колени, громко звякнув цепью.
— Прошу простить ваше величество. Не знаю, как проклятые заговорщики сумели меня охмурить. Слаб я, польстился на сладкие речи.
Шардах и Сулейн с презрением посмотрели на преклонившего колени, чем вызвали уважение короля. Молодцы, не трусы, жаль, что предатели.
— Повесить, всех, — махнул ладонью Риаман, чтобы пленников увели, — Ленгаро трусливо завыл моля о пощаде. Стражникам пришлось тащить его под руки, идти он не мог, ноги не слушались хозяина.
Дальше процесс пошел по похожей схеме. Заводили троицу, чтобы правитель мог их выслушать. Все понимали, в чем их обвиняют, никто не пытался возмущаться. Лишь изредка советник Ашрах показывал королю протоколы допроса, где указывалась степень вины. Самыми опасными были первые шестеро, вина остальных была не столь велика, поэтому к ним король проявил больше снисхождения.
— Ваше величество, я понимаю, что виноват, поскольку не проявил должного внимания. Вместо того чтобы сразу доложить вам о назревающем заговоре, я вслушивался в лживые речи изменников. Я готов искупить свою вину кровью, прошу снисхождения лишь для моего рода, они ни в чем не повинны, — во время своей речи рыцарь смотрел королю в глаза, но затем потупил взор, отдавая себя на милость повелителя.
— Я позволю тебе искупить вину кровью, — выслушав советника, после недолгого раздумья, произнес Риаман. — Ты отправишься защищать наши рубежи от набегов кочевников. Твои сыновья отправятся вместе с тобою. Твоя дочь будет выдана замуж за сына одного из преданных мне людей, кто и унаследует твой замок, — в зале зашептались после его слов.
— Благодарю ваше величество.
Пленник был рад, что дело обернулось для него столь удачно. Его сыновья смогут сражаться с ним, погибнув с честью. Что касается владений, они и так потеряны, хорошо, что дочь и жена останутся живы. У тех, кого приказано казнить, все конфисковывали и отдавали верным трону людям. Семьи казненных попросту выбрасывались на улицу, лишенные всего. Никто из знакомых не посмеет их приютить, боясь монаршего гнева, поэтому можно сказать, что его семье повезло.
Не всем повезло с помилованием. У кого в роду были сыновья, чем обычно гордились высокородные, пришлось потерять все. Король не мог позволить остаться прямому наследнику у власти. Все замки передадут новым хозяевам, как поступить с прежними владельцами решат они. Захотят — выгонят, захотят — оставят в качестве прислуги. Второе было наиболее предпочтительным, гордость будет ущемлена, зато останутся в живых. У симпатичных женщин есть надежда, что новый хозяин оставит их в качестве любовниц, обеспечив привычное существование.
Девятнадцать заговорщиков закончились через полтора часа. Восемь пришлось повесить, остальные отправятся в дальние гарнизоны. Это лишь верхушка заговора, списки с сочувствующими заговорщикам после пыток пополнились достаточным количеством новых имен. С ними король не будет столь жесток, но они в полной мере узнают на себе, что такое оказаться в немилости.
— Приведите Магрида, — приказал король, когда с второстепенными заговорщиками было покончено. Стражники вышли за дверь, на этот раз надолго.
— Ваше величество, — зашептал рядом советник. — Магрид так и не признал себя виновным. Палачи пытались сломать его, есть риск, что он не перенес пыток.
Риаман недовольно посмотрел на советника, сжав рукою подлокотник. Старик виновато пожал плечами, понятно, что он тут не виноват. Палачи тоже молодцы, испортить представление, неужели он не выжил?
Через долгие пятнадцать минут дверь в зал распахнулась, чтобы впустить охранников с заключенным. Магрид передвигаться самостоятельно не мог при всем желании. Правая ступня у самозванца отсутствовала полностью. Белая кость торчала наружу среди кровавых ошметков. Левая ступня без пальцев смотрелась, как кровавый придаток. На руках пленника не хватало пальцев, целыми остались лишь три. Голова лженаследника свисала вниз, не позволяя разглядеть лица. На груди не хватало полос кожи. Удивительно, что Магрид до сих пор жив.
— Поднимите ему голову, — приказал король.
Когда стражники выполнили просьбу, Риаман ужаснулся. Окровавленное месиво вместо лица, во рту нет зубов, кровавая слюна стекала по подбородку. Нужно быть твердым, — решил Риаман, подойдя к пленнику. Он не надеялся, что тот заговорит, хотелось просто посмотреть ему в глаза.
Магрид некоторое время смотрел в пустоту, не в состоянии сфокусировать взгляд. Затем на лице самозванца появилось осмысленное выражение — он встретился взглядом с королем. Губы пленника дернулись, изо рта раздался тихий звук. Риаман не расслышал, что говорит пленник, поэтому пододвинулся поближе.
— Ты кто? — услышал он шепелявящий голос. От неожиданности король отшатнулся. Он ожидал чего угодно, только не этого. Простой вопрос словно пощечина, заставил по-другому взглянуть на происходящее. Что хуже всего, во взгляде пленника не было раскаяния, лишь немой вопрос, на грани насмешки.
Стараясь не подать вида, король поднялся на свой трон. Кулаки сжались от ярости бушевавшей внутри, но он смог заговорить ровным голосом:
— Отрубите ему голову, прямо сейчас.
Стражники, державшие пленника под руки, переглянулись, они не были палачами, приказ короля вызвал замешательство.
— Позвольте выполнить ваш приказ, — вышел вперед сэр Дошаран, доставая из ножен свой меч.
— Только не здесь, вы запачкаете все вокруг. Вытащите эту падаль во двор. Потом принесите мне его голову, — распорядился Риаман, успокаиваясь. Плевать на гордость пленника, плевать, что его не сломали. Настоящий король он, Риаман, восседающий на своем троне.
Дошаран вернулся через десять минут, неся в руке голову Магрида. Кровь успела стечь по дороге, сейчас лишь редкие капли падали на плитку дворцового зала. Края шеи были неровно откромсаны, заметно, что с одного удара отделить голову не получилось. Ничего удивительного, сделать все чисто мечом не так просто. Другое дело топор палача, но пленник его не заслужил.
— Подними повыше, — приказал король.
Когда голова оказалась на уровне его глаз, правитель посмотрел в застекленевшие глаза самозванца. Взгляд ничего не выражал — пустые глаза покойника. Невзирая на это, Риаман проговорил, разделяя каждое слово:
— Я, Риаман четвертый, законный правитель. Насадите голову на шест у городских ворот, — приказал он рыцарю. Нужно будет не забыть отблагодарить верного человека, — подумал король, глядя вслед покачивающейся в руке голове.
* * *Темнота. Никаких ощущений, только темнота. Время — его нет. Холодная вода окатывает тело. Ура, у меня есть тело. Попытался открыть глаза — получилось с трудом. Взгляд уперся в грудь, на которой не хватало полос кожи. Решив, что это галлюцинация, моргнул — получилось медленно.
— Смотри, живой, — раздался рядом радостный голос. — Тащите его быстрее, пока не сдох.
Мое тело подхватили под руки и куда-то понесли. Пытаюсь посмотреть по сторонам, но голова не хочет поворачиваться. Успел разглядеть, что на руке не хватает трех пальцев — остались лишь большой и указательный. С ногами тоже не все было в порядке, на лестницах тупая боль приходила снизу. Разглядеть, что там делается, не получалось. Пошевелив языком во рту, обнаружил, что передние зубы выбиты. Прикосновение языка вызвало боль, правда, какую-то отдаленную. Это не я, меня не должны были пытать, — промелькнула мысль, подняв вихрь воспоминаний.
